Лгунья - Екатерина Гичко

Экипаж дёрнулся, вынуждая лекаря умолкнуть. Движение почти сразу же восстановилось, но Ранхаш отдёрнул занавеску и выглянул наружу. В воздухе медленно и торжественно кружил снег. Прохожие замирали посреди дороги и восторженно смотрели на первые снежинки, мелкие и колкие.

— Зима наступает, — медленно протянул Шидай.

Колкая труха сменилась пышными хлопьями, и лекарь замер, наблюдая, как в жёлтых глазах его господина неспешно падает снег.

Уже седьмой день падал снег. Обычно первый снег падал и таял, но в этот раз зима сразу же решила занять прочную позицию. Заснеженные деревья — некоторые из них даже не успели до конца сбросить листья — клонились под тяжёлыми влажными шапками и были сказочно красивы. Майяри даже поначалу восторгалась. Пока не промёрзла до костей. Тёплая одежда у неё была: щедрые гава-лиимцы снабдили и зеленоватым тулупом с меховым воротником, и вязанными телогрейкой, чулками и варежками. Варежки и чулки они, впрочем, вязали не из шерсти, а из мягчайшей коры вездесущей абдарики, отчего те имели фиолетовый цвет. Майяри каждый раз, когда встречала кого-то, запихивала варежки поглубже в карман, чтобы те в глаза не бросались. Да и сама на глаза попадаться не спешила.

Устроившись на хвойном опаде под разлапистой елью, девушка извлекла из мешка крупный фиолетово-зелёный плод и вонзила в него зубы. Брызнул сок. Мякоть оказалась сочно-зелёной. Майяри куснула плод ещё раз, и стала видна коричневая косточка. Девушка поморщилась и с вожделением посмотрела на мешок, где лежало вяленое мясо. Его она ела только по вечерам и не более одной тонкой полоски. В остальное время перебивалась сушёными овощами и фруктами или вот свежей абдарикой. Она хоть и была вкусна и питательна, но уже изрядно приелась.

Куснув плод третий раз, девушка подняла глаза на небо и замерла. Высоко в вышине, среди завихрений снега, кружила большая птица. Майяри сглотнула и поспешила поглубже забиться под сень дерева.

Больших птиц — поодиночке или парами — она видела уже третий день подряд. Так бы всё ничего. Мало ли какие пташки тут водятся. Но эти летали и в сильный снегопад, когда поднявшийся ветер вызывал снежные завихрения. Какая нормальная птица высунется из укрытия с риском переломать крылья? Да и большие они очень…

Майяри напряжённо проводила птицу глазами и рискнула выбраться из укрытия, только когда она скрылась за снежной пеленой. Недоеденную абдарику она случайно сжала, и превратившийся в слякотный ком плод пришлось прикопать в снегу. Всё ещё нервно осматривая небо, Майяри продолжила путь, одновременно радуясь снегопаду, который скрывал её от чужих взглядов, и негодуя на него: зелёный тулуп уж больно на снегу выделялся.

Крупный ястреб вынырнул из снежного завихрения и неуклюже спланировал на крепостную стену. Часовые не преминули подшутить и посоветовали сбить лёд с перьев. Злобно наклекотав на шутников, ястреб вперевалочку двинулся к лестнице и уже оттуда слетел во двор к пылающему костру. Юнец, зябко притоптывающий рядом, тут же набросил на птицу покрывало, скрыв её полностью. Сквозь шум ветра послышался треск, и через минуту, кутаясь в ткань, на ноги поднялся мужчина. Ухнув, он подпрыгнул на месте и вприпрыжку помчался к дверям крепости. Уже внутри он сбил с босых ног снег и направился наверх.

Пыхнувшее из-за открытой двери тепло приятно согрело замёрзшие ноги и руки. Оборотень зашёл внутрь, тщательно прикрыл за собой дверь и повернулся лицом к начальнику. Тот, высокий черноволосый мужчина с орлиным профилем, сидел за столом, спиной к ярко горящему камину. Жёлтые глаза выжидательно уставились на подчинённого.

— Я опять её видел, — доложил оборотень. — Всё так же двигается на юг. Мне кажется, она избегает поселений.

— Похожа? — хаварий[1] кивнул на портрет девушки, нарисованный углём. Он висел на стене в окружении канделябров, и непосвящённый мог бы подумать, что это возлюбленная владельца кабинета.

— Не-а, — мотнул головой подчинённый. — Эта посытней будет, — он кивнул на портрет.

— Ну, за такое время могла и исхудать, — заметил хаварий. — Может, какие-то отдельные черты?

— Да в такой снегопад и не рассмотришь! — поморщился мужчина. — А подлететь ближе… Так она шугается!

— С чего бы? — протянул начальник.

— Да понятно, что с ней что-то нечисто. Вряд ли эта та девка, что харену Ранхашу нужна, но она определённо странная. Куда эта женщина тащится одна, да ещё в такую погоду? Она даже не оборотень.

— Уверен?

— На охоту ни разу не ходила. Подозрительная она какая-то…

Хаварий задумчиво уставился на портрет, словно спрашивая у него совета. Языки пламени причудливо плясали по полотну, придавая изображению несколько зловещий вид.

— Напишу харену, — решил хаварий. — Лучше ошибиться, чем упустить добычу.

Шидай вздрогнул от громкого удара в стекло.

— Вот негодники! — лекарь сердито поднял голову, решив, что это шалящие на улице детишки запустили снежок в окно, но увидел распластанного сыча.

Сыч нахохлился, вспорхнул с карниза и ещё раз попробовал пробить стекло. Шидай поспешил птице на помощь, пока та не убилась.

— О, Ранхаш, тут письмо, — лекарь ловко обманул агрессивно нацеленный на его палец клюв, стащил с лапки птицы футляр и кинул его на стол. Сыч разразился бурей негодования и возмущённо захлопал крыльями. — Вот же бестия!

Ранхаш оторвался от бумаг и, распаковав послание, вчитался в него. Холодное его лицо почти тут же дрогнуло.

— Что там? — моментально заинтересовался Шидай.

Харен сперва полностью прочитал письмо, а потом всё же соизволил ответить.

— Хаварий Глод сообщил, что они уже несколько дней наблюдают на своей территории странную девушку. Она не оборотень, путешествует одна и избегает поселений. Он не уверен, что это Амайярида. Сходства с портретом почти нет.

— И что ты думаешь делать? Хотя кого я спрашиваю! — лекарь закатил глаза. — Мне собираться? Ты же ведь сам захочешь проверить?

Ранхаш кивнул.

— Предупреди данетия Трибана. Нам будут нужны драконы.

— И очень тёплая одежда, — протянул Шидай и, заметив тяжёлый взгляд господина, добавил: — Что ты на меня так смотришь? Наверху будет очень холодно, а до Тривийской заставы три дня лёту.

Через три дня снег сменился дождём. Осень словно бы вспомнила, что пока ещё её время, и вступила в схватку с зимой. Та сдаваться не спешила, поэтому дождь был со снегом, отчего стал ещё противнее. Майяри уже не пыталась сушить одежду и лишь раз за разом грела себя магией. Деревья без снежных шапок разом стали каким-то голыми, и лишь часть из них продолжала стойко щеголять пожухшей листвой.

Девушка окинула небо взглядом, выискивая больших птиц. Они всё ещё продолжали появляться. Майяри даже казалось, что их стало больше и летали они чаще. Конечно, может быть, где-то здесь находится община каких-то неведомых ей пернатых, но девушка не смела надеяться на такую удачу. Может, она просто зашла на территорию излишне бдительных оборотней? Уйдёт, и они перестанут её преследовать.