Легенды первых лиц СССР - Алексей Богомолов

Прекратилась эпопея с вертолётными путешествиями генерального секретаря только после того, как несколько раз из-за неблагоприятных погодных условий вылет откладывался. Леонид Ильич плюнул на эту затею и стал ездить в Завидово как обычно — на машине.

Кстати, я обнаружил любопытный факт. В воспоминаниях бывшего начальника 9-го управления КГБ генерала Н. С. Захарова говорится, что пробные полёты в Завидово, да ещё с возвращением в Кремль, совершались ещё при Хрущёве. Генерал в своих воспоминаниях писал:

Первый рейс на вертолёте в Завидово и обратно с фиксацией времени сделал я.

Возвращаясь из Завидова, я приземлился прямо в Кремле на Ивановской площади. Встречал меня мой заместитель, комендант Кремля Андрей Яковлевич Веденин, и как раз в это время проходил по площади Н. С. Хрущёв с помощником Шуйским. Никита Сергеевич быстро подошёл и сказал: «Вы что, решили вертолётным спортом заниматься?» Тогда я сказал, что это пробный полёт с фиксацией времени от Завидова до Кремля. «Это необходимо, Никита Сергеевич, на всякий случай». «Хорошо, — сказал Н. С. Хрущёв, — может быть, мы как-нибудь попробуем».

Мы вспоминали, как Брежнев в своём самолете Ил-18 спокойно воспринимал обстрел со стороны французского истребителя. Но не все полёты этого очень надёжного лайнера с высокопоставленными лицами на борту заканчивались удачно. Самой страшной стала катастрофа близ Белграда. 19 октября 1964 года при заходе на посадку самолёт с советской военной делегацией, направлявшейся на празднование 20-летия освобождения Югославии, врезался в гору. Погибли более 20 человек, в том числе первый заместитель министра обороны, начальник Генштаба маршал Сергей Бирюзов и пять генералов. Причиной катастрофы была признана ошибка пилотов.

В брежневские времена было два инцидента с обслуживавшими в то время первых лиц и их гостей самолётами Ил-62, о которых в своей книге рассказывает переводчик первых лиц СССР Виктор Сухо-древ. Первый из них произошёл в самом конце 1960-х годов, когда в нашу страну с официальным визитом прибыл премьер-министр Канады Пьер Трюдо. Он был человеком молодым и, что называется, «продвинутым», имел даже лётную лицензию. Суходрев вспоминал о том, как чуть не случилось ЧП в воздухе, причём за штурвалом самолёта был канадский гость.

— Кто-то из канадцев сказал мне, что Трюдо имеет лицензию на пилотирование спортивных самолётов. И я решил устроить ему в полёте небольшую экскурсию по лайнеру. Пилотов я знал неплохо. Они были из специального правительственного авиаотряда, за время частых перелётов я успел с ними перезнакомиться, как, впрочем, и с бортпроводницами. Пройдя в кабину, я спросил у командира, как он отнесётся к тому, что Трюдо посмотрит на приборы, аппаратуру и так далее, между прочим упомянув, что у того есть лётная лицензия. Командир согласился.

В кабине Трюдо долго рассматривал панель управления, циферблаты, мигающие лампочки и тумблеры. Когда он вдоволь насмотрелся, командир предложил ему сесть в кресло второго пилота. Трюдо конечно же с радостью занял кресло. Командир стал объяснять ему, где какие приборы, кнопки, рычаги. Прочитав небольшую лекцию об управлении самолётом, он сказал:

— Через пять минут я выключу автопилот. Нам надо будет вручную совершить манёвр — поворот на новый курс. Господин премьер, не хотите ли вы выполнить этот манёвр?

Спрашивать об этом Трюдо было излишне. Он внимательно выслушал, что ему надо сделать. Автопилот выключили. Командир подал Трюдо знак. Тот положил руки на штурвал…

Я охотно верю, что Трюдо когда-то летал на лёгких самолётах, и даже делал это неплохо. Но Ил-62 — огромная махина. И в управлении им есть свои особенности. Короче говоря, на радостях, что ему дали «порулитъ», Трюдо слишком круто повернул штурвал. И я вдруг с ужасом заметил, что мы теряем высоту. Трюдо положил самолёт на крыло, и он заскользил вниз. Разумеется, командир вовремя взял управление на себя и выровнял лайнер.

Другое происшествие с самолётом Ил-62 произошло в правительственном аэропорту Внуково-2 во время проводов президента США Ричарда Никсона. Владимир Шевченко, руководитель протокола президентов Горбачёва и Ельцина, в те далёкие 1970-е годы был в составе группы, которая участвовала в проводах американского президента из Москвы в Киев. Вот что он вспоминал об этом достаточно курьёзном случае:

— Президент прибыл в аэропорт в сопровождении председателя правительства А. Н. Косыгина. Оркестр сыграл гимны двух стран и далее, как это положено, стал исполнять марши в ожидании, когда заведутся двигатели нашего Ил-62, который должен был доставить Никсона в Киев… Оркестр всё играл и играл, а двигатели всё не заводились. Как потом стало известно, командир корабля доложил, что один из двигателей не заводится, и было принято решение пересесть на запасной самолёт, который, как положено, стоял неподалеку. Тут же выяснилось, что на запасном самолёте нет бортового питания. Тогда Косыгин и Бугаев, который был тогда министром гражданской авиации, поднялись на борт самолёта и, принеся извинения, предложили высокому гостю перейти в зал ожидания, пока готовится резервный самолёт. А наши девушки-стюардессы начали переносить на подносах приготовленные для американской делегации продукты. Когда одна из стюардесс вышла на трап с апельсинами, они скатились с подноса и рассыпались по полю. Весь мир потом смотрел кадры кинохроники с этими апельсинами. Нам их, конечно, не показали. И всё время, пока американского президента пересаживали в другой самолёт, до того момента, когда лайнер вырулил на взлётно-посадочную полосу, оркестр играл бодрые марши.

Виктор Суходрев, который также присутствовал в тот день во Внуково-2, привёл одну интересную деталь: когда глава правительства СССР вместе с министром гражданской авиации поднялись в самолёт, Косыгин попросил переводчика перевести Никсону следующую фразу:

— Господин президент, скажите, как нам поступить с министром? Может, немедленно уволить?

Президент спокойно, даже чуть улыбнувшись, возразил:

— Ни в коем случае. Его надо похвалить за то, что его люди вовремя, на земле заметили неисправность. Примерно такая же ситуация возникла в одну из моих поездок в Африку, и я тогда выразил благодарность экипажу.

В результате Никсон благополучно улетел в Киев, а затем, уже на собственном самолёте, вернулся в Вашингтон. Кстати, единственное разночтение в воспоминаниях Шевченко и Суходрева — это даты. Первый относит события во внуковском аэропорту к маю 1974 года, а второй — к маю 1972-го. Версия Суходрева в данном случае более реальна: в 1974 году Никсон не посещал Киев, а был кроме Москвы в Крыму и в Белоруссии.

В начале 1980-х годов здоровье главных лидеров СССР Брежнева, Андропова, Черненко, Громыко, Тихонова оставляло желать лучшего. Брежнев мог забыть текст, который ему нужно было произнести, и не всегда справлялся с тем, чтобы прочитать его по бумажке. Иногда не мог подняться даже на несколько ступенек. Юлий Гусман вспоминал, как во время празднования 60-летия Азербайджанской ССР в Баку в 1982 году он был режиссёром этого шоу. Были подготовлены выступления народных коллективов, певцов, танцоров… Брежнев приехал на площадь, где планировалось торжество, увидел пять ступенек, которые вели к трибуне, и сказал главе республики Гейдару Алиеву: «Нет, Гейдар, не поднимусь! Поехали в резиденцию». Председатель правительства Тихонов в Польше рухнул с лестницы, Громыко потерял сознание прямо на заседании Генеральной Ассамблеи ООН… А для Брежнева стало неразрешимой проблемой подняться по лестнице. И если в Кремле этот вопрос решался с помощью эскалаторов и лифтов, то пройти по трапу в свой «борт № 1» генеральный секретарь не мог.