Пленница любви - Вайолет Уинспир

— Я хочу когда-нибудь влюбиться по-настоящему, — продолжила она. — Но сейчас парни нужны мне только для развлечения. Большие, забавные игрушки — ну, ты понимаешь.

Крессида подпевала оркестру.

— Гарет очень умный мальчик. Тебе с ним повезло.

Улыбка заиграла на ее розовых губах, пока Крессида массировала ноги Иден.

— Скоро я услышу, что ты готова уплыть в свадебное путешествие с каким-нибудь милым парнем, — пообещала она. — Думаю, Ниагарский водопад самое подходящее место для молодоженов… там такие высокие радуги повсюду. Когда была ребенком, я любила смотреть на них. Я даже думала, что на конце радуги меня ждет горшочек золота.

— Кресси, в твоих жилах течет ирландская кровь? — Иден рассмеялась.

— Ирландские причуды? — Крессида натянула на нее клетчатые брюки и разразилась гортанным смехом. — Мой дед был выходцем из Ирландии, если это отвечает на твой вопрос, карие глазки.

— Да, отвечает. — На этот раз Иден было легче свесить ноги с края кровати, и с помощью Крессиды она встала. Через минуту Иден уже сидела в коляске. Ноги ее ныли от упражнений и массажа.

— Тебе удобно, милая? — Крессида подложила маленькую подушку под бок Иден: слабая боль все еще донимала ее подопечную.

— Все хорошо, — заверила Иден. — Ты прекрасный друг, Кресси.

— А в тебе столько любви и доброты. — Крессида взглянула на наручные часы. — Слушай, у меня еще есть время на одну сигарету, перед тем как отправляться к миссис Гоулт. Присоединишься ко мне?

Сигареты были американские. Иден удивилась их длине, беря одну из предложенной пачки.

— На моей родине все стремится достичь небес. — Крессида поднесла зажигалку к губам Иден, затем зажгла свою сигарету. — Здания, колбаса салями, парни. Я как-то встречалась с баскетболистом, так вот в носках он был ростом шесть футов и семь дюймов. Я люблю высоких парней. С ними я чувствую себя маленькой и беззащитной.

Крессида села на кровать Иден и скрестила длинные ноги. Ее светлые волосы были уложены на французский манер. Она, безусловно, была не из слабых изнеженных женщин, хлопковый халат обтягивал упругие соблазнительные очертания ее фигуры.

— Наверно, ты на седьмом небе от счастья, что завтра возвращаешься домой?

— Ну, я бы сказала, что только на пятом, — заметила Иден. — Я рада, что ты будешь продолжать заниматься со мной.

— Сладкая лесть!

— Кресси, ты хорошо влияешь на состояние моего духа и моих ног.

— У влюбленной девушки не может быть упадка духа. — Сквозь табачный дым Крессида изучала лицо Иден. — Только не у девушки, у которой есть парень. А у тебя есть Гарет! Со мной он общается так, будто я ему ласковая родная сестра.

Крессида говорила свободно, но из ее лазурных глаз исчез беззаботный блеск. Иден задумалась, насколько Гарет нравится Крессиде. Но тут же весело рассмеялась, когда ее собеседница, облизываясь, объявила:

— Знаешь, чего бы мне сейчас хотелось? Копченой свинины с кусочками поджаренного ржаного хлеба под острым маринадом.

— Ну, свинины в маринаде я не могу тебе предложить. — Иден улыбнулась. — Но у меня еще остались шоколадные конфеты в тумбочке.

— Те, швейцарские? — Крессида подошла к тумбочке, достала круглую коробку, открыла крышку и выбрала вишневое суфле. — М-м-м… эти я обожаю.

— Можешь есть сколько хочешь, — разрешила Иден.

— Милая моя, это очень дорогие конфеты. Вряд ли тебе вскоре подарят еще одну такую коробку. Как, впрочем, и мне. Bay, абрикосовый мусс, судя по вкусу. М-м-м… какой же это поклонник их тебе подарил? Кто-нибудь богатый и влюбленный?

— Бывший жених моей сестры, — тихо ответила Иден.

— Ирландский промышленник? Я про него много разговоров слышала. Крупный парень со смуглой кожей и сногсшибательными глазами. Твоя безумно красивая сестра должна была быть без ума от своего доктора, если отказалась от ирландца ради него.

— Любовь важнее денег, ты разве так не считаешь, Кресси?

Крессида задумчиво вертела в руках кисточку от коробки конфет.

— Любовь — странная штука. Колоссальный взрыв в сердце, который превращает тебя в совершенно другого человека. Все, чего ты хотела раньше, полностью меняется после этого… или я говорю как героиня американской мелодрамы?

— Ты говоришь абсолютно правильно. Моя сестра тому подтверждение… — Иден замолчала и поежилась. Крессида подошла к ней и положила руку на плечо.

— Тебя все еще беспокоит боль в спине? Кресло-качалка наверняка поможет. Я хочу предложить это Рыжему Вестбэри. Кресло-качалка — хорошая терапия для больной спины. Можно найти такую в каком-нибудь захолустном старом городишке.

— Я знаю некоторых коллекционеров антиквариата. — Иден имела в виду Винтонов — друзей Лейфа, с которыми она познакомилась в его особняке на Холмах. — Я позвоню им и спрошу о качалке.

— Отличная идея. Боль уже прошла?

— Я… она была не слишком сильная, то есть я хочу сказать, что бывает и сильнее.

— Это просто спазм нерва, милая. Со временем все пройдет. Но я все-таки скажу Рыжему Вестбэри, что кресло-качалка тебе поможет.

— Он не возражает против такого прозвища? — полюбопытствовала Иден.

— Нет, а почему он должен быть против? У него замечательная рыжая шевелюра. Жаль, что такой отличный парень не может найти себе невесту. Уверена, он мог бы осчастливить какую-нибудь девушку.

— У него была девушка, но она умерла… но это только между нами, Кресси.

— Значит, вы с ним обмениваетесь секретами, да? — Крессида улыбнулась и затушила сигарету. — Я слышала, что он очень скрытен по части личных дел. Наверное, маленькие золотистые огоньки в твоих глазах действуют как гамма-лучи, против них обычные смертные не могут сопротивляться.

— Кресси, какая ты глупышка!

— Причем ирландская! А теперь мне пора к миссис Гоулт. Пока, кареглазая!

Крессида помахала рукой и вышла из палаты.

— Я попрошу принести тебе телефон, чтобы ты могла позвонить насчет качалки, — бросила она через плечо.

Дженни Винтон была радостно удивлена, услышав голос Иден.

— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — Она захотела тут же узнать все новости об успехах Иден и уверила ее в том, что обязательно достанет небольшое, удобное кресло-качалку.

Затем в разговоре повисла пауза. Иден поняла, что Дженни хочет упомянуть о Лейфе. Крепко сжав побелевшими пальцами телефонный провод, она спросила, не получала ли Дженни или ее муж вестей от Лейфа Шеридана.

— Да, дорогая. Он написал по поводу споров из-за одной фруктовой плантации. Ты знаешь Лейфа, нет ничего, с чем бы он ни справился. Бедный, ему было так плохо после разрыва помолвки с твоей сестрой. А когда ты расстроен или встревожен, нет ничего лучше, чем окунуться с головой в работу. Но…