Лазурь. (не)Идеальная для тебя - Екатерина Полянская

– А так можно? – Сама не ожидала, что стану нервничать за нас двоих.

– Понятия не имею. Я впервые это делаю.

Я мысленно выругалась.

Первое впечатление – полная фальшивка. Поначалу мне показалось, что из нас двоих он – разумный, а я творю всякую дичь. Но, похоже, я совсем не разбираюсь в людях. Неудивительно, вообще-то.

– Посиди со мной, – тихо попросил Блесс. – Пожалуйста.

Я… кивнула.

А через минуту развила бурную деятельность. Подобрала с пола окровавленную рубашку. Блесс с явным удовольствием спалил и ее. При этом вид у него был такой, будто с тем же удовольствием он бы проделал нечто подобное со всем Ньэггом. Или я себе придумываю. Все же мы не настолько знакомы. Отмахнувшись от взбесившихся мыслей, я принесла ему воды. Видела же, как он раз за разом облизывает сухие губы. Блесс благодарно кивнул и опустошил сразу два стакана.

Деятельность закончилась. Я вернулась на край стола и… вот тут пришло напряжение. Мы ведь и правда друг друга совсем мало знаем. Сказать друг другу нам особенно нечего. Но сказать хотелось. Просто чтобы занять пространство. Но Блесс молчал и смотрел на меня. Я безуспешно пыталась убрать подальше от его взгляда свои голые коленки и заодно не пялиться на его обнаженную грудь. Нет, ну в самом деле! Я и Рика, и Терренса без рубашки видела. И ничего. А тут как заклинило. Впрочем, справедливости ради, ни у кого из моих друзей не было таких кубиков и… Блин. Джексон разве что был не хуже, но Блесс – мой жених, и это совсем другое.

Неловко изменила положение и чудом удержалась от падения на пол. Чувствую себя какой-то сороконожкой с тремя головами. Как будто частей тела вдруг оказалось неприлично много и все их срочно потребовалось куда-то деть. Или хотя бы скрыть напряжение за разговором, но о чем нам говорить, если рядом с этим магом я чувствую себя бессмысленной личинкой.

Паршивое чувство.

Совершенно поганое.

Золотых искр в ране стало больше. Или дело в том, что погас свет и все теперь виделось по-другому.

– Уверен, что не лучше было обратиться в больницу? – Слов я так и не подобрала, а вот это вот само вырвалось.

– Моя магия меняется. Это может быть Луна, выгорание или что-то еще, – задумчиво, как-то даже сонно пробормотал Блесс. – Пока я не хочу, чтобы об этом знали.

Сонливость и слабость отчасти оказались отвлекающим маневром, потому что не успела я перевести дыхание, расслабляясь, как наглые руки взяли меня за бедра и перетащили на колени к жениху. Он скрипнул зубами от боли и пристроил меня к здоровому плечу.

– Эй!..

– Не вертись. Я сейчас не в состоянии с тобой бороться.

– Упертость, достойная… подзатыльника!

Я правда это ляпнула?

– Ну так врежь мне и угомонись уже наконец.

А он правда это сказал?!

Блесс хохотнул, глядя, как округляются мои глаза, и, пока я в очередной раз отвлеклась, запустил пальцы мне в волосы и слегка помассировал затылок.

Толком и не поняла, когда успела удобно устроиться у него на коленях.

Расслабилась, согрелась теплом тела… и выдала, что было на уме, но оформилось в слова лишь сейчас:

– Можно, я буду учиться? – И пожаловалась: – Не то чтобы я очень хочу, но плохо не знать очевидных вещей. Совершенно паршиво.

Заодно обнаружила, что мои пальчики увлеченно исследуют кубики.

Бли-и-ин.

Блесс усмехнулся и кивнул.

– Устроим.

…Как так получилось, что мы оказались в его комнате, я бы не смогла объяснить, даже если бы меня пытали. Помнила только, что мы туда пришли, держась друг за друга, хотя по задумке это я должна была придавать устойчивости жениху. Кажется, я глупо хихикала. От раны у него остался только припухший розовый рубец, и мне это очень понравилось.

Вторая вспышка реальности: в комнате какое-то движение. Но мне так хорошо в коконе из одеяла, Блесса и сна, что совершенно нет сил разлепить глаза.

И оно уходит.

Через время я слышу шорох одежды и сквозь ресницы наблюдаю, как маг собирается. Показать, что проснулась, неловко. Он же строгий и серьезный, такой, к какому Блессу я привыкла.

Кажется, только моргнула, а прошло еще несколько драгоценных минут.

Ласковая ладонь погладила меня по волосам, и шепот дрожью прокрался под одеяло:

– Спи. Еще очень рано.

Событий набралось непривычно много, и они послужили ширмой, за которой я не заметила поселившийся в душе страх. Но он пришел. Поднял голову, еще когда Натта тем утром разбудила меня и многозначительно так смотрела. Конечно! Что еще ей было думать, застукав меня в постели Блесса?

Стоп, хватит.

Я – невеста, мне не должно быть стыдно.

И совершенно не нужно бегать за каждым, доказывая, что ничем таким мы не занимались.

Весь день я просидела дома. Осматривалась, читала пресс-планшет, несколько раз болтала с Анишей. Удивительно, но мы едва ли не с первого взгляда нашли общий язык и, что важнее, разлетевшись по домам, не потеряли его. Казалось бы, между нами должна бы разверзнуться пропасть, но… ее совсем не чувствовалось. Нам нравились одинаковые вещи. И не нравились тоже. Аниша подсказала мне, чему нужно научиться в первую очередь. А потом полчаса жаловалась на какую-то Лолу, которая вешается на шею ее жениху. Он категорически против, но все равно неприятно.

О, как я ее понимала! У меня была Ирис.

Вряд ли там большая разница.

Хотя нет, разница все же есть. Блесс собирался на ней жениться.

К слову о нем. За весь день мне пришло только одно сообщение: «Я в порядке. Ничего необычного». Пф! Как будто я спрашивала! Даже не думала, но, если честно, на душе стало легче.

Знания о жизни Ньэгга у отдельной жительницы Рейтвуда слишком скудны. Сейчас как никогда остро это чувствовалось. И я, желая заткнуть брешь, вцепилась в пресс-планшет, но узнать удалось лишь то, что минувшей ночью новых очагов магической эрозии не было. Ньэгг спал спокойно. Почти как мы с Блессом.

Остальные новости были не слишком новы или же не имели большого значения. Писали о прикрытой вчера лаборатории отступников, но дело считалось секретным, так что там даже фото не было. Сегодня утром в Заорре открыли милый памятник. В свободном дельфинарии Кейтса проблемы сразу с двумя дельфинами. Ирис Марельен в стильном кремовом платье и туфлях от известного дизайнера появилась на благотворительном собрании. И пожертвовала много денег на лечение дельфинов, но дельфины благодарны не были. Я не поняла, что именно там случилось, но благодетельницу обрызгали и уронили