Горький шоколад с ароматом ванили - Алика Бауэр

Даниэль подошёл к ещё не разобранному пакету, который сам же и принёс, и достал оттуда тёмную бутылку.

— Франция, Бургундия, красное сухое, — он демонстрировал всем бутылку.

Александр достал бокалы из верхнего ящика и Даниэль, легко открыв бутылку, наполнил их. Моя нервозность выдавала меня с потрохами, так как первая я слишком резко схватила бокал, делая такой необходимый глоток, туманящий разум алкоголя.

Во рту всё свело и вкусовые рецепторы запищали от кислоты. Да всё равно, что пить, лишь бы не думать ни о чем.

Александр, будучи настоящим знатоком вина, сначала рассмотрел, как темно-красная жидкость красиво переливается в бокале, носом вдохнул ароматы Франции и лишь потом сделал небольшой глоток, чисто смочить губы и язык. Он рассматривал в руках бутылку, читая этикетку.

— Мм, Nuits-Saint-Georges 2014 года, — он кинул взгляд на друга. — Кажется, сейчас его можно достать тысяч за пятьдесят.

— Пятьдесят семь, — поправил его невозмутимо Даниэль.

А я чуть не подавилась очередным глотком, услышав цену за эту кислятину.

И пусть мои нервы будут сегодня такими же крепкими, как это красное сухое.

Ребята оживлённо болтали за барной стойкой, обсуждая планы на предстоящий вечер, пока я, оперившись попой об столешницу, глушила свои мысли в бокале.

— Je veux goûter le vin sur ses lèvres. (Я хочу попробовать вино на её губах).

Алкоголь чуть не пошел не в то горло. Слова Александра прострелили словно ток.

— Александр, ты что-то сказал? — притворилась, что не расслышала я.

— Я говорю, жаль, что вино закончилось. Попробовать бы еще, — он смотрел на меня с прищуром чуть изогнув губы в хитрой ухмылке, что была вовсе ему не присуще до этого момента.

Так вел себя обычно его друг — играл, манипулировал и смотрел за твоей реакцией, наслаждаясь своей игрушкой. Только сейчас, кажется, эти двое сговорились и действовали сообща.

Лгун.

Хоть я не совсем трезва, но французский знала в совершенстве и могла признаться, что поймала его на враньё, но от того, что Александр с Даниэлем странно переглянулись, решила оставить этот туз пока в своём рукаве.

А дальше начался мой аморальный личный ад. Прислушавшись к совету подруги: походи, присмотрись к каждому, да выбери; я старалась принять временный нейтралитет по отношению двух моих сексуальных занос, которые так и норовили остаться со мной наедине. Это напоминало игру в салочки. Только вот всё время убегала только я. Так и ждала момента, когда меня уже хватит инфаркт от их прикосновений, и сам Аид заберёт меня в своё царство грехов, где моя развратная душа не будет отличаться от других.

Эти два посланника ада словно умышленно сводили меня с ума. Я даже ёлку не смогла нарядить спокойно. Стоя на стульчике, и уже почти дотянулась до самой верхушки, чтобы нацепить на неё звезду, но всё полетело к чертям, когда горячие пальцы скользящими движениями по голой коже начали свой путь от щиколоток и закончили бедрами. Жаром обдало кожу, вышибая на секунду мысли и меня со стула от страха и неожиданных ласк. Крепкие руки Александра подхватили неуклюжее тело сразу же, не дав закончить этот Новый год сотрясением.

— Дурак! Я же испугалась! — вырвалось из меня и поздно захлопнула рот. Это же мой босс! Но его улыбка развеяла мои опасения, что первого января я буду уволена за оскорбления начальника.

— У тебя очень красивые ножки, Лекси. Не смог удержаться.

Как оказалось, пройтись по коридору тоже оказалось проблемой. Успев только завернуть за угол второго этажа, как была прижата к стене грудой мышц. Губы сразу захвачены Даниэлем, а мои руки прижаты над головой. Поцелуи пылкие, голодные, а длинные пальцы так и норовят пробраться под футболку, очерчивая изгибы изнывающего по нему тела.

Каждый раз, стоило ему прикоснуться ко мне, я проигрывала без боя, подаваясь навстречу, цепляясь за мужчину, его широкие плечи, словно он был видением, мираж, что вот— вот исчезнет. Такой сладкий плен, оставалась бы в нем вечно. Да только послышались шаги, как он сразу отстранялся от меня, словно ничего и не было.

* * *

Благодаря самой вкусной, сочной и просто умопомрачительной утки, что приготовил Даниэль, многие протрезвели, наполняя свой желудок нормальной едой, помимо алкоголя. Все быстро нашли общий язык и после дружного облизывания пальцев после ужина, коллективно было решено поиграть в "Я никогда не".

Мы расположились в гостиной на полу для удобства, оставив из источников света только гирлянду на елке и окнах. Справа сидела Кира, а вот слева от меня расположился Александр — наименьшее из двух зол. Как мне показалось. Все ждали Даниэля, пока тот вернется из кухни с ледяной текилой и нарезанным дольками лаймом.

Предвкушение бурлило в крови.

Ледяные шоты были уже у каждого в руке, и право начать круг первому выпал Александру — спонсору нашего веселья.

— Только давайте договоримся: без пуританских вопросов, — Даниэль выгнул бровь, обведя всех взглядом. — Мы же не со скуки здесь подыхать собрались.

Все дружно закивали, наверное, не до конца осознавая на что подписывались. Или наоборот...

Игра началась скромно, пока в крови не было нужного количество алкоголя, чтобы начать игру по-крупному. На вопросы, кто носил одежду наизнанку или воровал в магазинах, большинство выпивали без особого азарта. Все ждали человека, кто первый нарушит нормы приличия и переступит черту 18+.

Когда очередь дошла до Инги, она загадочно улыбнулась.

— Я никогда не ходила на работу без нижнего белья.

Не задумываясь, я опрокинула в себя шот, сразу вспомнив, как после похода по магазинам с Александром я, так и не надела белье. Хотелось сохранить чувство легкого возбуждения до конца рабочего дня.

Но, как оказалось, выпила я одна...

— Ну-у ты чертовка! — воскликнула восторженно Кира.

— Хулиганка, — глаза Даниэля алчно сверкнули в полумраке комнаты.

— Я никогда не ублажала себя на переменах в туалетах университета, — выпалила, решив быстро перевести внимание на кого-то другого.

Моментально опустели рюмки у Артема, Инги и Даниэля.

Следующая была очередь Александра.

— Я никогда не целовался с человеком своего пола.

Мы с Кирой быстро осушили свои шоты. Текила дала в голову быстро, стирая напрочь чувство стыда и открывая способность "всегда говорить правду". Потому что мысль, чтобы умолчать или соврать, не возникала.

—Та-ак, — протянул многозначительно Стас. —А не друг с дружкой ли