Женщина с глазами Мадонны - Евгения Михайлова

– Да, – улыбнулась Света. – Какая она тонкая, гибкая. Я видела эту картину. Похожа. Трусиков, правда, Ксюше не хватает.

– У меня такое впечатление, – ответил Станислав, – что хозяйка внесет сейчас коррективы не только в картину Пикассо. Лично я не против. Ее волшебные пряности нам явно в помощь.

– Но я как-то… Ладно. Давайте просто смотреть, что будет дальше. Так надоели постоянное напряжение, контроль. Утром мы все равно станем обычными людьми, похожими друг на друга. Не пойму только, что это за ткань она притащила.

– Други! – необычно звонко произнесла Ксения. Даже ее обычная хрипотца прошла. – Я предлагаю всем последовать моему примеру. Никакой принудиловки, разумеется. Для того чтобы никого ничего не смущало, я и приготовила вот это. – Она подняла кусок ткани, это оказалась накидка с капюшоном. – Мы все просто накинем это, спрячемся друг от друга, как дети, играющие в прятки. А потом будем искать и находить. Восторг и сладость. Теперь о географии. На втором этаже – много маленьких спален. Этот дом принадлежал еще моей прабабушке. Так уж повелось… Короче, не будем занудами. Забудем обо всем, кроме радости.

Вере казалось, что она видит сон, что она сошла с ума. Вере казалось, что все это ей только кажется. Но ей было как-то странно хорошо, она давно выпустила из виду мужа, сидела на диване рядом с Нарциссом, он рассказывал ей какие-то байки, она смеялась, не могла остановиться. Нарцисс все крепче обнимал ее за плечи. Это было сладко и стыдно, пока не выступила на столе голая Ксения. Теперь все и вовсе казалось правильным.

А Ксюша уже сидела рядом с ними.

– Вер, вставай! – приказала она. – Сними ты эту свою синюю униформу. Я принесла накидку.

– Но у меня же платье не на пуговицах, – жалобно сказала Вера. Она все же боялась кидаться в предложенный омут.

– Оно у тебя на молнии. По всей спине. Еще лучше! Нарик, расстегни. Вера, молнии на платье, как и все другие запоры, должен расстегивать только мужчина.

Вера очень быстро осталась без платья, потом без лифчика. Но за трусы она поборолась. Эти двое даже махнули на них рукой. Вера была уже в накидке. Тяжелая рука Нарика лежала на ее полной груди. Другая рука гладила совсем маленькие груди Ксении.

– «У ней такая маленькая грудь», – довольно фальшиво пел он.

Он прижался животом к боку Веры, и она почувствовала… О, боже. Но она же хотела этого. Ну, не она, а ее тело. Ксения и Нарцисс вдвоем повели ее к выходу из комнаты туда, где лестница на второй этаж…

И тут! Вера увидела, как две белобрысые девицы повисли на Викторе. Одна уже расстегнула его рубашку, другая мучается с молнией на брюках. Обе голые, потому что их накидки уже сползли на пол от усердия. И Виктор блаженно улыбается!

Никакой тигрице не снился такой прыжок. Вера налетела на троицу, одна девица, поскользнувшись на паркете и уже сидя на нем, с изумлением спросила:

– Кто эта сумасшедшая?

– Это моя жена, – вдруг оскорбленно сказал Виктор. – Сами вы сумасшедшие. Вер, ну, ты чего? Ты сама… Где твое платье?

– Не твое дело. Пусть это мое единственное выходное платье, но я поеду домой в этом балахоне, пока с тебя штаны не сняли. Быстро застегнись!

– Вера, как я сяду за руль? Я же выпил! И эти пряности…

– Доедешь. Не таким возвращался. У нас дома ребенок. И еще ребенок.

– Вера, – уже встревоженно проговорил Виктор. – Наш ребенок спит со своей девушкой. Какой еще? Ты точно не свихнулась? Ты вообще-то никогда не пила… Мне просто страшно.

– Страшно – прячься от меня в эту черную хламиду. И на выход. И моих детей не фиг считать! А то сейчас залезу на стол, как Ксения, и начну всем все рассказывать и показывать.

– Да… – сразу протрезвел Виктор. – Тебя нужно срочно увозить. Извините, девушки. Но тут будет хорошо и без нас.

Всю дорогу Вера сидела в черной накидке с капюшоном на голове, как богиня возмездия. Виктор не поехал ставить машину в гараж, чтобы его с этим ужасом вместо жены не увидели. Припарковался недалеко от подъезда. Но не спешил выходить.

– Слушай, я боюсь с тобой домой возвращаться. Ты развращена по полной программе. Налетела на людей, как буйнопомешанная. Как я усну рядом с тобой теперь?

– Боишься? – зловеще произнесла Вера, блеснула синими глазами и расхохоталась. – Вот и бойся теперь. И с тебя новое платье. Синее. Надо же: униформой она его назвала. Все бы простила, а это – никогда. Проститутка.

– В общем, вышли в люди, – подытожил Виктор. – Чтобы понять, что больше никуда и никогда…

Елена сразу после ужина поняла, в чем идея Ксении, в чем секрет волшебных пряностей, что будет дальше. В принципе неплохо придумано, тем более дом как будто для этого строился прабабушкой хозяйки. Интересная генетика у девушки. И все вообще-то мило и в разумных пределах. Возбудитель очень щадящий. Если бы этот жлоб Арсений не выдернул отсюда Владимира, Елена бы точно осталась. Это ведь просто игра в свальный грех, всего несколько часов до утра. Никто не потерял соображения, все ведут себя как приличные люди, всем нужно куда-то ехать утром – на работу, к детям, к женам, мужьям, родителям… Забавно повела себя только эта простушка Вера. Ее уже практически соблазнили и раздели, но тут она увидела, что уводят мужа. Эта была отличная сцена. Маленькая женщина утащила из гнезда разврата своего крупного мужика. Она пылала от ярости, он плелся, как будто его поймали на краже кошелька. При этом именно она была полураздета, в этой дурацкой накидке, он был вполне одет. Блондинка, которую уронили на пол, бродит сейчас по залу, всем что-то эмоционально рассказывает, крутит пальцем у виска и даже показывает синяк на тощем бедре.

Да. Если бы здесь был Владимир, если бы он тоже это выпил, Елена бы все устроила. Несмотря на то что здесь сын. Андрей, кстати, выпил меньше всех – несколько глотков. Потом Елена допила его бокал, он и не заметил. Его мозг защищен от внешней среды. Андрей родился не аутистом, был вполне контактным ребенком. Он стал аутистом, чтобы вынести то, что с ним произошло. Или Елена придумала ему этот спасительный аутизм. Черт, опять ужалило это проклятое сомнение.

Когда Андрей повзрослел, она время от времени приводила к нему чистых, проверенных женщин, которые умели молчать. Таких, по которым не скучают, к которым не привязываются сложные, страдающие люди. Все, что ему нужно, он находил в книгах, мыслях, еде, во сне… Сны – это единственное, что не могла контролировать Елена. И память. Была бы ее воля, она бы стерла Андрею память. Ей даже однажды что-то подобное предложил один из друзей-любовников, психиатр, который очень любил экспериментировать. Она резко поставила его на место.

– Твоя профессия тебя изуродовала. И это одна из причин, по которой мы не будем долго вместе. Пока… Сколько я захочу. Или ты. Для вас не существует внутреннего мира другого человека, личного пространства. По сути, вы все психи. Врач, исцелись сам.