Тайная свадьба - Джо Беверли

Она состроила примирительную гримасу:

– Нет. Почему вы делаете это для меня?

– Дурной тон позволить, чтобы любовницу повесили.

Повернувшись, он разглядывал проулок сквозь дырку в доске. Каро, разинув рот, уставилась ему в спину.

– Все тихо. Идем. – Открыв дверь, Грандистон оглянулся.

Каро, отбросив глупые мысли, поспешила к нему. Они скользнули через маленький двор, на стене зашипела кошка. Когда они подошли к воротам, Каро словно веревками потянуло назад, подальше от врагов, жаждущих ее крови.

Она вздрагивала от каждого звука: от криков толпы, близких шагов. Залаяли собаки. Их привели, чтобы выследить беглянку? Люди выглядывали из окон домов и, перекликаясь, выясняли, что случилось.

Слава Богу, ни одно окно не выходило на этот мрачный угол.

Грандистон распахнул ворота, выглянул в переулок и потянул ее за собой.

Никого.

Он схватил ее запястье, и они побежали. Каро спотыкалась на скользкой грязной земле, отчаянно стремясь убраться подальше. Но потом уперлась.

– Это неправильный путь! Мы столкнемся с преследователями.

– Я знаю. – Он дернул ее за руку, и она снова побежала, едва переводя дыхание и превозмогая боль в ногах. Скоро, как она и боялась, они наткнулись на преследователей.

– Уже поймали? – крикнул Грандистон, стараясь подражать северному говору.

– Какая отвратительная женщина! – подыгрывая ему, выпалила Каро с местным акцентом. – Хотела бы я видеть, как ее повесят.

– Да, – прохрипел старик. – Но я не могу бегать быстро и держусь сзади, чтобы быть наготове, когда ее потащат по этой улице. – Он прищурил слезящиеся глаза. – А вы что тут делаете, молодые люди?

– Свернули не в тот переулок. – Грандистон все еще храбро пытался говорить с местным акцентом.

– И заблудились, – пожаловалась Каро. Она дернула Грандистона, как он дергал ее. – Идем, болван. – Взяв инициативу на себя, она двинулась вперед, напуганная дерзостью его плана.

Притвориться частью толпы? От собственной смелости у нее дыхание перехватило, но не успела она усомниться в здравости рассудка Грандистона, как они оказались среди тыловой стражи.

На сей раз разговор повела она, поинтересовавшись, поймали ли воровку. Грандистон мудро помалкивал. Каро играла роль так развязно, как могла, но внутри вся дрожала от страха. Если хоть один человек узнает ее или его…

Грандистон притянул ее к себе. Каро не нужно было притворяться.

– Эй, не приставай! – оттолкнула она его.

У нее, конечно, не было шансов отодвинуть его, но вместо того, чтобы поцеловать ее, он прошептал:

– Не волнуйтесь. Стражники, вероятно, не видели начала инцидента. И присоединились к толпе, чтобы поразвлечься.

Он прав. От облегчения Каро привалилась к нему, и он поцеловал ее. Его рот был столь сладкий и горячий, что она ответила на поцелуй. Свист и крики заставили ее высвободиться, но Грандистон рассмеялся вместе с толпой.

Боже милостивый, теперь они в центре внимания!

Не имеет значения. Отдаленный крик звал к новой цели. Толпа ринулась прочь, Каро и Грандистон двинулись следом.

– Я кое-что заметил! – вскоре крикнул он и потащил ее в узкий проход. В конце она увидела открытую местность.

Спасение.

Она нетерпеливо бросилась вперед, но пронзительный голос позади них крикнул:

– Что это вы тут делаете?

– Чума вас забери, – пробормотал Грандистон и оглянулся.

Три юнца спешили за ними.

– Тут что-то есть, – сказал он, разглядывая стену.

Хорошая попытка, но парней она не убедила.

Каро не думала, что юнцы считают ее и Грандистона беглецами, но они что-то заподозрили и не отстанут. Был только один способ справиться с этим. Повернувшись к ним, она уперла руки в бока.

– Проваливайте. Разве не видите, что у нас есть занятие поинтереснее, чем искать карманников?

Грандистон поднял кулак. Парни бросились наутек.

– Какая вы распутница, моя милая Кэт, – улыбнулся он, – но, прогнав их, давайте выручим и вас.

– О да, пожалуйста.

Они быстро пошли по узкому проходу и оказались на утоптанной тропинке, которая вела из города к деревне. Каро пошла вперед, но Грандистон поймал ее за жакет и потянул в сторону, так что они прижались к грубой каменной стене последнего дома.

– Что вы делаете? – прошептала она. – Нам нужно уйти.

– Некоторые окна выходят сюда. Если кто-то заметит двух убегающих, то поднимет тревогу.

Каро привалилась к стене, у нее ноги подгибались.

– Мы попали в ловушку! Это безнадежно.

Он, улыбаясь, притянул ее ближе и поцеловал.

– Вы на попечении Пирата-язычника, моя прекрасная Кэт. Есть не только надежда, есть обещание победы.

– О Господи! Неудивительно, что кто-то воткнул топор вам в плечо. Это, вероятно, произошло в похожий момент.

– Наверное, нам надо вернуться, – сказала Каро.

– Назад, к толпе?

Назад на Силвер-стрит, думала она, но не могла пойти туда с ним.

– Нет, – вздохнула она. – Но и здесь мы не можем оставаться. – Каро прислушалась, не преследуют ли их.

– Доверяйте мне. – Грандистон снова быстро поцеловал ее. – Мы можем остаться здесь до темноты, а потом улизнем. Идем. Нам надо держаться как можно дальше от дорожки.

Каро колебалась. Память о грубых руках и жестоких лицах, о брошенных камнях и плевках заставила ее пробираться вдоль стен домов и садовых оград на окраине города. Земля здесь густо заросла щавелем и одуванчиками. Приходилось то и дело уворачиваться от крапивы. Споткнувшись, Каро оперлась рукой о стену и тут же зашипела от ожога.

Он обернулся:

– Что случилось?

– Крапива.

Сорвав лист щавеля, он потер место ожога. Это помогло, но она посмотрела на него с негодованием:

– Если бы не вы, меня бы здесь не было.

– Вы предпочитаете оказаться в чутких руках толпы? – спросил Грандистон, явно задаваясь вопросом, не сумасшедшая ли она.

– Нет, конечно, нет. Извините. Просто это худший день в моей жизни.

Каро замолчала, борясь с подступившими слезами. Грандистон отпустил ее руку и обнял.

– Я совсем забыл, что день начался с несчастного случая с каретой, травмы вашего мужа и превратился в этот кошмар. Но теперь вы в безопасности.

Грандистон повел ее за чахлые низкие кусты, где нет крапивы, и помог ей сесть. За спиной был холодный грубый камень ограды, впереди расстилалось открытое пространство. Каро обхватила колени, замерзшая и словно пришпиленная к стене у всех на виду.