Вашингтон - Екатерина Глаголева

В довершение всех бед цены на табак были очень неустойчивы, а поскольку торговля велась исключительно через Англию, Вашингтон никогда не мог заранее знать, сколько выручит за поставленный товар и какой суммой сможет располагать, пока не получал ответ из Лондона — через три-четыре месяца! Конкуренция была велика: все виргинские плантаторы выращивали табак, соревнуясь друг с другом в том, чей сорт лучше; табаком даже уплачивали налоги.

Торговые агенты в Лондоне с легкостью открывали плантаторам кредит (в американских колониях такая практика не существовала), а те, наивные, радовались, не подозревая, что сами просовывают голову в петлю: долги накапливались, и вскоре не только имущество, но и сама вольная жизнь привыкших сорить деньгами помещиков оказывалась в руках лондонских деляг. И Вашингтон практически сразу ступил на этот скользкий путь. Через два года после женитьбы он уже был должен Роберту Кэри две тысячи фунтов стерлингов.

Как и его соседи, Вашингтон был богат землей, а вот наличных денег у него было мало. Когда в 1763 году Роберт Стюарт попросил у него в долг 400 фунтов, Вашингтон показал ему свои счета от Кэри: «Не сомневаюсь, что вы удивитесь тому, насколько плохи дела». Он был не одинок: виргинские газеты в те времена пестрели объявлениями о продаже крупных поместий, обремененных долгами.

Между тем всё самое необходимое приходилось заказывать в Англии. Компания Кэри рассылала разнообразные заказы Вашингтона в четыре десятка лавок и магазинов. Счет-фактура за апрель 1763 года был выставлен целой армией поставщиков, включавших торговцев полотном и сукном, пряностями и ружейным порохом, трубками и протравой, веревками и портером, сыром и вином, бакалейщика, аптекаря, слесаря, галантерейщика, модистку, жестянщика, кузнеца, гончара и сапожника.

А потом предстояло бесконечно долго ожидать прибытия заказа (иногда уже по привозе в Америку грузы отправлялись по другой реке, и пока недоразумение выяснялось, бесценное время уходило безвозвратно). Наглые английские купцы, чувствуя свою власть над колонистами, вели себя с ними бесцеремонно, пользуясь их беспомощным положением. Грузы часто прибывали испорченными. Например, когда Вашингтон заказал через Кэри плуги, то получил некомплектные изделия, совершенно непригодные к использованию. Несмотря на подробное описание своей фигуры с указанием размеров, он получил штаны, которые невозможно было надеть. Кроме того, Кэри безбожно обсчитывал своего клиента, выставляя немыслимые счета за шерстяные ткани, полотно, гвозди весьма посредственного качества. «Уж можете мне поверить, что вместо добротных и модных вещей разного рода мы часто получаем такие, какими, верно, пользовались еще наши предки во время оно, — саркастически писал Вашингтон своему агенту. — Видно, это такой обычай у многих лавочников и купцов в Лондоне: зная, что вещи пойдут на экспорт, они подсовывают нам то какое-нибудь старье, то совсем негодный товар, не забывая при этом сделать наценку в 10, 15, а то и 20 процентов». Когда Кэри беспечно предложил вернуть товар, который не устраивает, Вашингтон возразил, что нельзя же целый год обходиться вообще без всего. Англия, некогда манившая его как «земля обетованная», всё больше его разочаровывала…

Семилетняя война, стоившая многих денег и крови, закончилась сепаратным миром: 10 февраля 1763 года был подписан Парижский договор между Великобританией, Францией и Испанией, одобренный Португалией, по которому британцы становились хозяевами практически всего Североамериканского континента к востоку от Миссисипи (Луизиану Франции пришлось уступить Испании), а 15 февраля — мирный договор в Губертусбурге между Австрией, Пруссией и Саксонией, восстановивший довоенный статус-кво в Европе.

Над Британской империей, простиравшейся от Азии до Америки, теперь «никогда не заходило солнце», но казна ее была почти пуста. За время войны государственный долг раздулся с 75 до 122,6 миллиона фунтов, а проценты по нему — 4,5 миллиона фунтов в год — составляли более половины национального бюджета. Выплату долга решили частично переложить на американских колонистов, обязав их к тому же содержать регулярную армию в десять тысяч солдат — для их же защиты. По расчетам главы правительства лорда Гренвиля, содержание войск в Северной Америке и Вест-Индии должно было обойтись примерно в 200 тысяч фунтов в год; 78 тысяч предполагалось получить за счет налогов.

Американцы еще не знали об этих замыслах; после ухода французов из «Новой Франции» они с вожделением поглядывали на новые земли, мысленно прикидывая, какой можно получить с них доход, но не строили воздушные замки, а предпринимали активные действия.

В мае 1763 года Вашингтон и еще девять человек затеяли осушение Большого унылого болота (Great Dismal Swamp), раскинувшегося на юго-востоке Виргинии и северо-востоке Северной Каролины, чтобы окультурить эти обширные земли. Согласно королевскому указу, величина земельных участков, полученных от казны, не могла превышать тысячи акров на человека, поэтому в прошение, поданное в Уильямсберг, вписали 138 вымышленных имен. Загоревшись этим проектом, Джордж, по своему обыкновению, продумал его до мелочей и предложил использовать дренажную канаву в качестве канала, ведущего в Норфолк. Реализацию этого плана отложили на потом (он был осуществлен в 1828 году), но работы действительно начались; Вашингтон предоставил шестерых рабов.

В том же месяце вспыхнул кровавый конфликт между британскими поселенцами и объединенными индейскими племенами, возглавляемыми вождем оттавов Понтиаком.

Надменный генерал Амхерст, чествуемый как победитель французов, совершенно не считался с «дикарями», полагая, что у них нет другого выхода, кроме как покориться британской короне. Не нуждаясь в поддержке индейцев после сдачи Канады, он положил конец практике раздачи подарков, широко использовавшейся французами, поскольку считал ее формой подкупа и не собирался больше тратить деньги «впустую». Однако вожди индейских племен не оставляли подарки европейцев (ружья, ножи, табак, одежду) себе, а раздавали народу, упрочивая свой авторитет. Теперь же они были глубоко оскорблены тем, что с ними обходятся столь пренебрежительно, не как с равными. Кроме того, после восстания чероки в 1761 году Амхерст распорядился больше не продавать индейцам порох и боеприпасы, с чем они тоже не могли смириться.

Уверенный в том, что индейцы не способны оказать серьезного сопротивления, Амхерст оставил в «неблагополучном» районе только 500 солдат из восьми тысяч находившихся под его началом, — и горько об этом пожалел: индейцы разрушили восемь английских фортов, жестоко расправившись с сотнями колонистов. Когда краснокожие осадили форт Питт, британские офицеры попытались вызвать среди осаждавших эпидемию оспы, выбросив наружу зараженные одеяла. Коварство врага удвоило ярость индейцев.

Между тем 9 сентября Джордж Вашингтон примкнул к «Земельной компании Миссисипи» из двадцати человек, претендовавших на 2,5 миллиона акров земель в долине Огайо (ныне на этой территории находятся штаты Огайо, Индиана, Иллинойс, Кентукки и Теннесси); он считал, что как ветеран Франко-индейской войны имеет на них право. Однако война с Понтиаком побудила британское правительство к тому, чтобы пожертвовать интересами поселенцев ради доходной торговли пушниной: 7 октября была издана Королевская прокламация, устанавливающая границу между британскими колониями на Атлантическом побережье по водоразделу в Аппалачском регионе. Та земля, по которой текли реки, впадающие в Атлантику, отходила к колонистам, а та, где реки впадали в Миссисипи, — индейцам. Приобретение земель у «коренного населения» становилось монопольным правом британской короны, местным властям запрещалось передавать эти участки в частную собственность по своему усмотрению. Этот запрет вызвал взрыв возмущения у колонистов: к западу от установленной границы уже существовало несколько поселений, которые их жители были вынуждены покинуть, спасаясь от индейцев. Неужели они так и сдадутся? Индейцы понимают только язык силы!