Тяжелые времена - Хиллари Клинтон

Мы с Дай Бинго сразу же нашли общий язык, и в последующем мы общались в течение многих лет. Иногда мне читали длинные лекции о том, что Соединенные Штаты делают неправильно в Азии, сопровождая это саркастическими репликами, но всегда — с улыбкой. В другой раз мы детально и с большой заинтересованностью обсуждали необходимость во имя будущих поколений поставить американо-китайские отношения на прочную основу. Во время одного из моих первых визитов в Пекин Дай передал мне тщательно подобранные личные подарки для Челси и моей матери, которые явно выходили за рамки обычного дипломатического протокола. Когда он вскоре приехал в Вашингтон, я в ответ передала ему подарок для его единственной внучки, который, как мне показалось, весьма порадовал его. В начале нашего знакомства он достал небольшую фотографию девочки и показал ее мне, сказав: «Это то, ради чего мы живем». Это проявление чувств отозвалось в моей душе. Ведь я пошла на государственную службу, прежде всего, ради благополучия детей. Как государственный секретарь, я могла сделать мир немного безопаснее, а жизнь — немного лучше для детей в США и во всем мире, в том числе и в Китае. Я расценивала свою работу как возможность и как ответственность. И то, что Дай Бинго поделился со мной своими чувствами, стало основой для наших прочных отношений.

Что касается министра иностранных дел Ян Цзечи, то он дорос до ранга дипломата, начав карьеру в качестве простого переводчика. Его превосходное знание английского языка позволило нам достаточно долго, порой энергично беседовать во время наших многочисленных встреч и телефонных разговоров. Он редко выходил за рамки имиджа осмотрительного дипломатического представителя, однако мне иногда удавалось рассмотреть в нем живого человека. Однажды он рассказал мне, что в детстве ему приходилось, дрожа от холода, сидеть в Шанхае в неотапливаемом классе и его руки так замерзали, что он не мог держать ручку. Его путь от промерзшего школьного класса до МИДа являлся для него источником огромной личной гордости за прогресс своей страны. Он был непримиримым националистом, и у нас порой возникали жаркие споры, в частности на такие непростые темы, как проблемы с Южно-Китайским морем и Северной Кореей, или же о территориальных разногласиях Китая с Японией.

Как-то поздно вечером, во время одной из наших последних бесед в 2012 году, Ян принялся восторженно говорить о многочисленных выдающихся успехах Китая, в том числе о его спортивном превосходстве. Этот разговор состоялся буквально через месяц после Олимпийских игр в Лондоне, и я осторожно заметила, что США в действительности выиграли на ней больше медалей, чем любая другая страна. Ян Цзечи, в свою очередь, объяснил то, что на Олимпиаде «фортуна отвернулась» от Китая, отсутствием травмированной «звезды» баскетбола Яо Мина. Он также пошутил, что следует создать «дипломатическую Олимпиаду» с такой дисциплиной, как «преодоление расстояний», и это обеспечит США как минимум одну медаль.

Во время нашего первого разговора в феврале 2009 года Ян Цзечи неожиданно для меня поднял тему, которая, оказывается, явно беспокоила его. Китайская сторона готовилась в мае 2010 года провести крупную международную выставку, аналогичную тем, которые организовывались и в предыдущие годы. Каждая страна должна была создать свой павильон, чтобы представить свою национальную культуру и национальные традиции. Как сообщил мне Ян, отказались от участия только две страны: крошечная Андорра и Соединенные Штаты. Китайцы усмотрели в этом знак неуважения, а также признак упадка США. Я была удивлена этой информацией и пообещала, что удостоверюсь в том, чтобы Соединенные Штаты были достойно представлены на данном мероприятии.

Вскоре я обнаружила, что на организацию павильона США не были выделены средства, что все сроки для решения этого вопроса уже прошли и что ситуация вряд ли изменится, если только не предпринять решительных шагов. Все это представляло могущество США и американские ценности перед азиатскими странами отнюдь не в лучшем свете. Поэтому я лично занялась этим вопросом и добилась создания нашего павильона, что означало сбор денег и обеспечение поддержки со стороны частного сектора в рекордно короткие сроки.

Мы развернули наш павильон, и в мае 2010 года я была в числе миллионов людей со всего мира, побывавших на этой выставке. На павильоне США были представлены национальные экспонаты и рассказывалось о наиболее чтимых нами ценностях: настойчивости, инновационном подходе и своеобразии. Больше всего меня поразило то, что добровольными гидами выступали американские студенты. Они представляли все аспекты жизни американского народа и историю США, и все они говорили на китайском языке. Многие китайские посетители были поражены, услышав, что американцы с таким энтузиазмом говорят на китайском языке. Они останавливались, чтобы побеседовать, задавали вопросы, шутили, делились различными историями. Это в очередной раз напомнило, что для развития американо-китайских отношений личные контакты могут сделать столько же или даже больше, чем большинство дипломатических переговоров или заранее распланированных встреч на высшем уровне.

После моих бесед с Дай Бинго и Ян Цзечи в ходе поездки в феврале 2009 года у меня появилась возможность лично встретиться с председателем КНР Ху Цзиньтао и премьером Госсовета Вэнь Цзябао. Это была моя первая встреча, по крайней мере, из десятка встреч с ним на протяжении следующих лет. Высшие руководители Китая были менее раскованными и более «запрограммированными» в ходе состоявшихся бесед, чем Дай или Ян, общаться с ними было менее комфортно. Чем более высокое положение было у китайского руководителя, тем больше он ориентировался на предсказуемость, формальности и знаки уважения. Высшее руководство не хотело никаких сюрпризов. Значение имела лишь внешняя сторона. Со мной они были осторожны и вежливы, даже немного настороженны. Они изучали меня, как и я изучала их.

Ху Цзиньтао был любезен, выразив свою признательность за мое решение совершить визит в Китай непосредственно после вступления в должность госсекретаря. Он был самым могущественным человеком в Китае, но ему не хватало личного авторитета его предшественников, таких как Дэн Сяопин или Цзян Цзэминь. Ху Цзиньтао мне показался больше похожим на надменного и отстраненного председателя совета директоров, чем на генерального директора, держащего руку на пульсе своего предприятия и непосредственно управляющего им. Вопрос, насколько уверенно он контролировал разветвленные структуры коммунистической партии, оставался открытым, особенно в отношении военных.

«Дедушка Вэнь», как называли премьера Госсовета (второй по рангу руководитель страны), всячески старался представить себя на национальном и международном уровне в качестве добродушного, учтивого, мягкого человека. Однако в частных беседах он мог быть достаточно критичным и колким, особенно когда утверждал, что Соединенные Штаты несут ответственность за мировой финансовый кризис, или когда он отметал критику относительно политики Китая. Он никогда не проявлял агрессии, но был более резким и язвительным, чем представлял себя на публике.

В ходе моих первых встреч с этими руководителями я предложила перевести переговоры между США и Китаем в экономической области, начатые бывшим министром финансов Хэнком Полсоном, на стратегический уровень, а также существенно расширить круг обсуждаемых вопросов и привлечь к работе над ними новых экспертов и должностных лиц из состава правительств двух стран. Для Государственного департамента было не совсем уместным самочинно вклиниваться в переговоры или создавать престижный дискуссионный клуб. Я считала, что организованные на плановой основе переговоры, фактически на уровне руководящего комитета высокого уровня, смогут расширить наше сотрудничество в новых областях и обеспечить более доверительные и надежные отношения между нами. Политики с обеих сторон могли бы лучше узнать друг друга и наработать опыт совместной деятельности. Открытое обсуждение различных вопросов позволило бы снизить вероятность того, что какое-либо недоразумение приведет к эскалации напряженности. И было бы менее вероятно, что возможные разногласия разрушат все, что нам предстояло создать совместными усилиями.