Останься со мной - Маргарита Дюжева

наверх на пару пролетов, потом снова коридор, поворот и мы попадаем в помещение со светом.

Меня выталкивают вперед, так что чуть не падаю. Снова ловят. И только после этого развязывают веревку, стягивающую за спиной запястья. Мышцы так свело, что от простого движения становится больно. Тру запястья, плечи, но стоит потянуться к голове, как мои руки грубо перехватывают.

Боже, мне так и придется стоять тут с мешком на башке и вонючей тряпкой во рту?

Однако после секундного замешательства, меня все-таки освобождают окончательно. Мешок исчезает, кляп тоже. Те двое мужиков, которые меня похитили и привезли сюда, молча разворачиваются и уходят.

Чувствую себя отвратительно. Губы, кажется, распухли и онемели, язык тоже. Убила бы за глоток воды.

— Здравствуй милая, — раздается голос доброго дядюшки, от которого у меня тут же начинается изжога. Он сидит на единственном стуле и вальяжно покачивается на задних ножках. Наверное, ощущает себя крутым мачо.

— И вам не хворать.

— Вижу, не удивлена.

Просто жму плечами и, не обращая на него внимания, осматриваюсь по сторонам. Какое-то техническое помещение. То ли склад, то ли цех. Явно заброшенный – кругом пыль, запустение и обвалившаяся штукатурка. Две двери. За одной скрылись мерзавцы, что за второй – неизвестно.

— Это хорошее место, — доверительно сообщает он, — надежное. Люди его стороной обходят. До города далеко.

— Вы мне это зачем говорите? Чтобы еще больше напугать?

— Ну что вы, Лерочка, как можно. Я вас пригласил сюда чтобы пообщаться, обсудить план наших с вами дальнейших взаимодействий.

— Пригласили бы в ресторан.

— Боюсь, дорогая, с такими долгами, рестораны тебе не положены, — он переходит на «ты». А я зависаю на его глазах — светлых, равнодушный, наполненных каким-то садистским удовольствием.

— Я же сказала, что верну.

Снисходительно качает головой и улыбается. Это самая мерзкая улыбка, которую я только видела в жизни. За ней скрывается такое пренебрежение, что невольно чувствуешь себя никчемной неудачницей.

— У тебя отродясь таких денег нет и не будет.

— Найду…

Отмахивается, будто слышит конченый бред.

— У меня сегодня было такое хорошее настроение, — произносит с легким укором, — хотел предложить тебе отработку, но ты не оценила. Нахамила.

— Я просто сказала нет.

— Я не люблю отказы и не предлагаю дважды, — голос становится задумчивым, а взгляд оценивающим, — прошлое предложение аннулируется.

— Ну и хорошо…

— Зато есть другое. На работе от тебя толку ноль, а вот где-нибудь под одеялом – вполне сгодишься.

Я чуть не задыхаюсь от возмущения:

— Что вы себе позволяете?

— Ну-ну, дорогуша. Не пенься. Тебе же не в первой за деньги с богатыми мужчинами встречаться?

— Не виду ни одного мужчины в этой комнате

Цокает языком:

— Не правильный ответ, девочка. Вижу характер у тебя дурной, надо воспитывать, — ухмыляется, и глаза такие мерзкие становятся, что передергивает, — не согласишь – я тебя раздавлю. Представь суд, который я, конечно, выиграю, коллекторов…

Я представляю. И мне плохо.

— Так что прекращая строить из себя недотрогу. И иди сюда, — хлопает себя по коленке.

Ну я и подошла. Едва сдерживая дрожь, заглянула в маслянистые глаза…а потом со всей дури засадила ему коленом в пах. У него перехватывает дыхание, он хрипит и заваливается на бок. Пытается позвать на помощь, но голос пока не слушается. Мне некогда на него любоваться — пора уносить ноги.

К счастью, вторая дверь оказывается не заперта, и я вываливаюсь на площадку за миг до того, как в комнату врываются его головорезы. У них на мордах такое удивление, когда видят своего потного барина полу. Этой секундной заминки хватает на то, чтобы захлопнуть дверь и уронить тяжелую задвижку.

— Пойматьэ гадину! Немедленно, — хрипит Аркадий Дмитриевич.

Что он дальше бухтит, я не слушаю. Меня интересует только одно — как унести ноги. А это оказывается ой, как не просто, потому что кроме тех двоих и самого Щеглова, здесь пасутся и другие его люди.

Меня преследуют. Меня ищут. Я забиваюсь сначала в одну дыру, потом в другую, ползу по заваленным коридорам и, наконец, выбираюсь в какой-то гигантский полупустой зал с битыми окнами под самым потолком, сквозь который внутрь проникает лунный свет. Прячусь в завалах, потому что дальше не могу бежать. Самой мне из этой передряги не выбраться.

Как и раньше, в момент, когда мне страшно, и все вокруг кажется безнадежным, я обращаюсь за помощью к единственному человеку, который может меня защитить.

— Да, — раздается в трубке усталый голос, и меня накрывает волна облегчения.

Я так боялась, что он не ответит.

— Демид, — на меня накатывают слезы. Глотаю их и шепчу в трубку, — забери меня, пожалуйста.

Глава 13

Глава 13

— Демид. Забери меня…

Дежавю, мать его. С размаху и в солнечное сплетение, мигом откидывая на несколько лет назад.

Зверею моментально. Если узнаю, что снова попалась в клубе на таблетках, то высеку. Лично! Своими собственными руками. Найду хворостину покрепче и отхожу ее так, что сидеть не сможет!

— Ты опять за старое? — почти рычу… а сам уже натягиваю брюки. Не знаю, куда, но надо ехать и вытаскивать ее задницу из неприятностей.

— Хуже, — шепчет в трубку, — меня похитили.

— Чего? — как идиот замираю с поднятой ногой и слегка натянутым носком.

— Потом расскажу. Забери меня, умоляю. Меня ищут. И если найдут…

Ее голос без истерики, но дрожит от страха так сильно, что у меня волосы становятся дыбом на руках.

— Где ты? — рявкаю в трубку.

— Понятия не имею. Какое-то заброшенное здание.

— Лера, мать твою! Конкретики давай.

Она замолкает, чем-то шуршит, потом снова пыхтит в трубку:

— Я тебе фотку скинула. Больше ничего сделать не могу. Меня везли с завязанными глазами.

Я все больше фигею от ее слов. Во что она опять влезла? Что за безумное создание?!

Тыкаю на мигающий конвертик на экране, открываю ее сообщение и чуть не роняю телефон. Я знаю это место! Эти окна высоко под потолком! Я был там, когда мы с Артуром спасали Веронику!

Страшное место. Оно до сих пор нет-нет, да и проскочит во сне, и каждый раз просыпаюсь в холодном поту.

Если с Леркиной непутевой башки хоть один волос упадет, я