Клык. Хвост. Луна. Том I - Лин Возовски

– На моей памяти это первый раз, когда Церелла оставила в живых человека не из нашей семьи во время охоты. Волчица исполняет волю природы. Видимо, у Великого Севера имеются планы на этого мальчишку.

Мико в этот момент отрешенно управлял лошадьми и не слышал разговоров в карете. Он вспоминал слова южанина и рассказы своего отца про каменные дома и хмельные таверны. Пытался представить некий Зеленый Замок, который, вероятно, как покрытая мхом гранитная скала, взмывался к небу и протыкал своими острыми шпилями пористые облака. На просторных площадях, по утопленным в землю ровным каменистым дорогам, шагало бесчисленное множество загорелых людей. Изобилие фруктов и овощей, урожай которых можно было собирать круглый год. Душистые вина, лишь от аромата которых ты уже начинал хмелеть. Край, в котором нет голодных зим, бесконечно темных ночей и свирепых хищников. Впервые за семнадцать лет сурового северянина посетила мысль переплыть Древесную реку. Взглянуть хоть краем глаза на удивительный Юг, чтобы все те рассказы, что он слышал с детства, наконец, обратились в реальность.

– Думаешь, Север пытается дать нам знак, Цейла? – обеспокоенно спросил Фуро.

– Знаков уже было более чем достаточно, Крысодав. В каждой снежинке я чувствую дыхание Скали. На каждом дереве я читаю руны послания. Каждую ночь в лике недозрелой луны я вижу отражение Севера, страдающего от безверия его народа. Вы разучились общаться с природой, внимать ее воле.

– Даже если Север и имел на нас планы, то те времена остались далеко позади, растворившись в памяти наших прадедов. – Фуро Росслер равнодушно смотрел в окно кареты, пытаясь не обидеть своим видом собеседницу. – Настало время перемен, Цейла. Время процветания, цивилизации. Придет время, наши дети и внуки будут купаться в теплых лучах Рауса и собирать огненный урожай каждый месяц.

– Боюсь тебя огорчить, Крысодав, но для южан мы не более чем дикари, пожирающие собственных детей. Они видят в нас угрозу для своего процветающего королевства, и вряд ли наступит тот день, когда Совет канцлеров или сам король Рауса захочет видеть народ Станоки на своих землях.

– У Гойлов неплохо получилось наладить торговые отношения с Югом, не так ли, Цейла? Так же ты договорилась, чтобы твоя дочь смогла получить образование в их школе. Ни это ли первые шаги к союзу и совместному благоденствию?

– Мои отношения с Югом были полностью завязаны на лояльности короля Унри. Но Светоступ в данный момент находится на грани жизни и смерти, а Совет начинает потихоньку перекрывать нам воздух.

Цейла выдержала глубокую паузу, проглотив часть слов, заметно раздражающих ее.

– А что касается Гловы, то ее я забрала через четыре года после начала обучения.

– Ты могла обеспечить девочке прекрасное будущее в Раусе. Подарить ей жизнь, которой у нее никогда не будет на этом холодном Севере.

Цейла промолчала, затем провела двумя пальцами по запотевшему окну, оставив на мутной поверхности две прямые линии.

– В каждом человеке однажды рождается два зверя: один мечтает жить ради себя, другой стремится жить ради стаи. Глова сделала свой выбор, будучи еще ребенком. – Цейла прислонилась ладонью к стеклу и размыла по поверхности одну из двух линий. – Она принесла эту жертву осознанно. Не каждый взрослый человек решился бы на это. Тень Волчицы многое делает ради нашего клана.

Фуро не стал тревожить безмятежный вид Цейлы, которая, погрузившись в свои мысли, уставилась в запотевшее окно. Вождь протер ребром ладони небольшую область стекла, после чего принялся молча любоваться красотами снежного леса. Лишь спустя некоторое время блаженный покой в карете прервал громкий голос Мико:

– Железные холмы…

Краем уха слышу звук

Одним глазом вижу двух

Тень боится моих рук

Враг повержен, веет дух

Южанин проснулся лежа головой на столе с чувством, словно его били всю ночь сковородой по макушке. От вытекшей за ночь слюны ткань мешка присохла к дереву и отлипла с характерным жвачным звуком в тот момент, когда Мешок оторвал свою голову от поверхности стола. Перед ним лежал лист бумаги с описанием задания и подробно нарисованным маршрутом с указателями и ориентирами. Вглядываясь заспанным взглядом в мутные очертания слов и карт, он начал вспоминать детали ночного разговора с Цейлой: «Сделать все тихо», «У тебя ровно одни сутки», «Забрать оружие», «Кузница. Полдень»

– Полдень! – возбужденно вскрикнул Мешок, после чего резко подскочил к окну.

На перламутровом заледенелом стекле розовели блики зимнего солнца, сияющего в зените Северного неба. Южанин испуганно вылетел из комнаты, но через мгновение вернулся и схватил лист с заданием.

– Добрый день. Меня тут, вроде как, прислали кое-что забрать, – неуверенно произнес южанин, заставший Тоила в кузнице за работой.

Кузнец занимался заготовкой, не реагируя на присутствие южанина. Мешок осмелился подойти поближе, рассчитывая на то, что великан попросту не расслышал его слов за звоном бьющегося металла.

– Ау! Простите, не могли бы Вы уделить мне немного времени, уважаемый? – Мешок пытался балансировать на грани вежливого, но, в то же время, повышенного тона.

Кузнец не отвлекался.

Южанин начал нервно переминаться с ноги на ногу, уставившись на массивную спину Тоила. Кузнец лупил одноручным молотом раскаленную добела заготовку, продолжая игнорировать присутствие гостя.

Мешок прикинул, что может простоять здесь все те сутки, что были выделены ему для выполнения задания, поэтому рискнул пойти на крайние меры:

– А ты хорошо здесь устроился, здоровяк. Сидишь тут в тепле, колотишь свое железо. Вижу, доставляет тебе это дело крайнее удовольствие.

Южанин говорил спокойно и размеренно уверенный в том, что его слова долетят до ушей гиганта. Но Тоил лишь начал сильнее бить по заготовке, раскаленный конец которой становился все тоньше и тоньше.

– Света белого не видишь…

Тоил промахнулся и ударил по наковальне.

– Воздухом свежим не дышишь…

Изувеченный молот с неимоверной силой принялся за холодную часть заготовки.

– С семьей своей не видишься… – с желчью произнес Мешок, но в тот же миг пожалел об этом.

Железнохват с диким ревом развернулся и швырнул в южанина свой инструмент. Мешок в последний момент успел пригнуться. Молот с мелодичным свистом пролетел над его головой и врезался в дальнюю стену, высекая из бревна град щепок.

До смерти испуганный Мешок оставался в полусогнутом положении, не сводя спрятанных под мешком глаз с рассерженного кузнеца. С красного, запыхавшегося лица Тоила ручьем стекал пот. Плечи великана поднимались и опускались на каждый глубокий вдох-выдох. Изо рта доносилось тихое, свирепое рычание.