След. Укус куфии - Ангелина Шевцова

Белая стремительно бросилась ей навстречу. А за ней — пришедший в себя от начавшейся движухи Артем. Он, правда, бросился не к Рогозиной, а к Белой. Потому что его неожиданно осенил весьма важный вопрос.

— А ну стой! Кто мне патроны возместит, блин?

Рогозина, видевшая со стороны всю сцену, усмехнулась, показала свое удостоверение и успокоила вопрошавшего:

— Я. Пришлете завтра утром рапорт на мое имя.

Он проверил удостоверение и отдал честь.

— Есть, товарищ полковник.

Женщины отошли. Артем, красный как рак, старался не глядеть в сторону двух милиционеров (не считая погрузившегося в автомобильные недра Василия), которые оказались свидетелями этой сцены.

Галина Николаевна Рогозина и Татьяна Белая подошли к джипу.

Девушка заговорила, как будто продолжала недавно прерванную беседу:

— Работаю в стрелковом клубе на Рублевке. Учу стрелять… Платят — как маршалу, блин. Скучно только…

— А хочешь, Таня, много интересной работы? — как бы между прочим спросила Рогозина.

Белая усмехнулась:

— Как всегда — без выходных, отпусков и премий?

— Зато на самом современном оборудовании и под моим началом.

— А с завтрашнего дня можно? — прикидывая что-то, спросила Белая.

— Нет! Можно — через полчаса. Как только доедем, — отрезала полковник Рогозина, открывая дверцу джипа. — Слушай, а за что тебя из органов, а, Тань? Я что-то не верю в «служебное несоответствие».

— Правильно не верите. — Уголок рта Белой дернулся в кривой улыбке. — Там по протекции взяли какого-то нового баллиста, полного идиота. Ну, а на двоих у них ставки не было… Я и сказала все, что думаю…

— Понятно. Ладно, поехали.

Дверцы хлопнули почти одновременно. Джип тронулся с места.

Когда Рогозина и Белая появились в морге, Ромашин уже заканчивал вскрытие. Рядом с ним стоял Круглов.

— Петр Сергеевич, Николай Петрович, — с оживленной улыбкой проговорила Рогозина, — вот, прошу любить и жаловать — наш новый баллистик. Татьяна Белая. Как извлечете пулю, отдайте ей. Таня — лучшая в своей области. Поверьте, я знаю, о чем говорю.

— Лучшая? — недоверчиво повторил Круглов. — Она стрелять-то вообще умеет?

Миниатюрная Белая снова, как двадцать минут назад, подобралась и побледнела.

Рогозина примиряюще подняла руку.

— Николай Петрович, не советую задавать Татьяне подобные вопросы. Не советую. Хотя и приказывать не буду. Решайте сами.

— Простите, — подал голос Ромашин. — Вот пуля.

Он взял со стола пакет и передал его Белой.

— Таня, иди в лабораторию, — сказала Рогозина. — Там познакомишься с нашим компьютерщиком, Тихонов Иван его зовут, он тебе покажет твое рабочее место.

— Хорошо. — Белая повернулась к Ромашину. — Приятно было познакомиться.

Когда она вышла, патологоанатом стянул с рук перчатки. Рогозина вопросительно посмотрела на него.

— По телу. Органы вынуты профессионально. Зашито тоже со знанием дела, очевидно, человеком с медицинским образованием.

— Органист? — напряженно спросила Рогозина.

— Вполне возможно. — Ромашин задумался. — Но вот пулевое ранение… Девочка умерла от потери крови. Органы доставали уже из мертвого тела.

Галина Николаевна повернулась к Круглову.

— Откуда она исчезла?

— Играла днем на детской площадке, — ответил тот. — Домой не вернулась.

— Что ж, поехали на детскую площадку.

Тихонов гипнотизировал взглядом симпатичную девушку. Но та уделяла все внимание только микроскопу и пуле на предметном столике оного, исследуя бороздки и царапины на дурацком куске свинца.

Спустя пятнадцать минут такое положение дел перестало устраивать компьютерного гения окончательно. Он поднялся со своего стула и подошел к Белой.

— Ну, как успехи?

— Стреляли из обычного «пээма», — не поднимая головы, ответила она.

— Гениально. И что дальше?

Красотка оторвалась от микроскопа.

— В каком смысле?

— В прямом. Какие планы на вечер? Театр, цирк, кино?

Белая деликатно сделала вид, что приняла наглый — учитывая пятнадцатиминутный стаж знакомства — вопрос за шутку. Но, увы, ее деликатность оценена не была. Не была она, похоже, даже замечена. Потому что Тихонов, ни на что не обращая внимания, продолжал вовсю кадрить новую сотрудницу. Пришлось все-таки его отшить. Пока — мягко. Мол, я вообще-то не завожу романы на работе. Но разве наглого гения смутишь такой мелочью? На это у него нашелся вполне логичный ответ:

— Так я и не предлагаю на работе… За бортом, — глядя на нее ясными голубыми глазами, промурлыкал он.

— За каким бортом?

— За любым, — Тихонов придвинулся к ней вплотную. — Таня, скажу тебе честно — у меня полтора года не было женщины…

И с этим сокровенным признанием он сделал попытку приобнять ее за плечи. Белая собрала в кучку тающее на глазах терпение и якобы спокойно отодвинулась. Уж больно не хотелось в первый же рабочий день начинать знакомство со скандала. Но отделаться от компьютерного гения было не так-то просто. Остапа понесло…

Однако Тихонов еще не знал, с кем связался. На столе за его спиной Белая нащупала какую-то склянку и, едва успев прочитать название — «Натуральный пищевой краситель», — вылила ее содержимое темно-синего цвета на голову настойчивому кавалеру.

На реакцию героя-любовника стоило посмотреть. Он с воплем вскочил, вцепился пальцами в шевелюру, подбежал к зеркалу. Там он с ужасом обнаружил, что посинели не только волосы, но и половина лица.

Симпатичная девушка Таня рыдала от смеха, согнувшись в три погибели.

Это была самая обычная детская площадка — песочница под облезшим грибом, горка, металлическая карусель, качели с сиденьем из старой покрышки. Обитатели площадки тоже были самые обычные — дети, гулявшие перед ужином, и их бабушки.

Дети играли, бабушки присматривали за ними, сидя на скамейке. Появление новенького микроавтобуса заинтересовало их.

— Похоже, здесь, — сказал Круглов, выключая двигатель. — И чего мы ищем?

— Не знаю. — Рогозина решительно открыла дверцу со своей стороны. — Пойдем к бабулькам. Пообщаемся.