Бумер-2. Клетка для кота. Книга 1 - Андрей Троицкий

– Эй, Кот, хватит там пятна вытирать, – кричал сверху Колька. – С этим успеется. Ты держи стремянку. Она ходуном ходит. Иначе я грохнусь, блин, и костей не соберу.

Колька, чтобы сохранять равновесие, расставил ноги на всю ширину ступеньки. Но старая стремянка скрипела и шаталась на неровном полу, будто собиралась рассыпаться на запчасти. Костян вцепился в нее руками, чтобы удержать от падения, но тут в барак вбежал дежурный и гаркнул так, что уши заложило:

– Всем построиться. Чугур идет.

Колька опустил валик вниз, поправил на площадке ведро с краской. Огородников отступил в сторону, одернул куртку и, сорвав с головы шапку, крепко сжал ее в кулаке. Вытянулся в струнку и сделал морду ящиком. Колька замешкался наверху. Он не знал, куда положить палку с валиком, чтобы не запачкать краской спинки коек. Наконец пристроил свой инструмент на площадке рядом с ведром, стянул брезентовые рукавицы.

Чугур быстро вошел в барак, бросил взгляд на потолок, на Кольку, замершего на стремянке с испуганным видом. Дежурный и Костян застыли по стойке смирно.

– Ты чего там, Шубин, замерз? – крикнул Чугур, подходя вплотную к лестнице. – Особое приглашение нужно?

Колька, балансируя, как циркач, стал спускаться вниз, следя за тем, чтобы ведро не опрокинулось. Стремянка дрожала, как живая. У Кольки нога съехала со скользкой от краски ступеньки. Чтобы удержать равновесие, парень крепче ухватился за лестницу, дернул ее на себя. Ведро краски, сорвавшись с платформы, полетело вниз, подскочило, ударившись о пол, снова упало, покатилось под койку. Колька, не удержавшись наверху, грохнулся на пол и остался сидеть в белой луже, забыв закрыть рот.

Чугур не сразу понял, что произошло: белая эмаль залила его форменный мундир, брюки и надраенные ботинки. Выражение лица кума не изменилось. Лишь в глазах вспыхнули и погасли черные огоньки ярости. Чугур молча снял фуражку, рукавом мундира вытер с лица брызги краски. И встретился взглядом с Огородниковым. Тот смотрел на него серьезно, без тени насмешки. Некоторое время они ели друг друга глазами, как боксеры перед боем. Первым отвел глаза кум. Повернулся и пошел к выходу, будто ничего не случилось.

Чугур отлично понимал: рассказ о том, как его обдало краской, как эмаль испортила шикарный китель и штаны, даже на морду попала, а он утирался, словно простой смертный, станут передавать из уст в уста. Этой историей вся зона будет жить неделю, а то и месяц. Всяк на свой лад перескажет события, свидетелем которых не был, и добавит все новые уморительные подробности. Зэки будут посмеиваться ему в спину, прилепят какую-нибудь позорную кликуху. С этими тварями только дай слабину, все, спекся.

Чугур был готов к любому повороту событий. Он знал, что самое главное в этой паскудной истории – не испорченные мундир, штаны и ботинки. Китель можно новый пошить. Главное – достойно выйти из положения, не сделаться клоуном, всеобщим посмешищем зэковского быдла. Он дошагал до административного здания, увидел растерянное и смущенное лицо дежурного офицера. Кивнул в ответ на приветствие, быстро поднялся по лестнице наверх и закрылся у себя.

Чугур вошел в ванную комнату, совмещенную с кабинетом, снял китель, рубашку и штаны. Затолкал все это никчемное барахло в пластиковый пакет. И, оставшись в голубой майке и трусах, тщательно вымыл с мылом лицо и руки. Чтобы ни пятнышка краски не осталось. Вернувшись в кабинет, достал из стенного шкафа старую рубашку и брюки, стоптанные ботинки. Надел галстук на резиночке. Присев за стол, сделал глоток коньяка из плоской фляжки и, не торопясь, выкурил сигарету. Только после этого снял телефонную трубку и, услышав голос дежурного офицера, приказал:

– Возьми прапора и живо в восьмой барак. Шубина – в наручники. И в козлодерку. Выполнять немедленно.

* * *

Было уже темно, когда Димон Ошпаренный подъехал к высотному дому на Ленинском проспекте и загнал джип БМВ в подземный гараж. Он кивнул дежурившим возле лифтов охранникам, одетым в темно-серые форменные брюки и черные рубашки с нашивками на груди. На них какая-то зверюга, то ли тигр, то ли пантера, оскалив зубастую пасть, готовилась вцепиться первому встречному-поперечному в соответствующее место.

Димон поднялся лифтом на восемнадцатый этаж, нашарил на дне кармана электронный чип от входной двери, похожий на кредитную карточку, вставил его в прорезь замка. Бронированная дверь приоткрылась, в ту же секунду загорелся свет в коридоре и холле. Включилась нижняя подсветка стен, облицованных панелями цвета гевеи. Переступив порог, Димон скинул ботинки, сунул ноги в домашние тапочки. И подумал, что идти на половину жены слишком поздно, он обещал вернуться к девяти, а сейчас четверть двенадцатого. Домработница и няня ушли, как всегда, в восемь, дети спят и Ленка, наверняка, спит.

Он прямо в холле снял пиджак, бросил его на кресло, через голову стянул с себя галстук и до конца расстегнул белую сорочку. На внутреннем переговорном устройстве мигала красная лампочка, Димон нажал кнопку и услышал голос кастелянши строгой костлявой бабы в очках, дежурившей за стойкой в нижнем холле. Ее имя и отчество Ошпаренный никак не мог запомнить.

– Дмитрий Олегович, добрый вечер, – сказала женщина. – Простите за беспокойство. Но тут вас человек дожидается. У него какое-то дело. В семь вечера пришел. Я разрешила ему посидеть в холле.

– Что за человек? – Димон не любил, когда его беспокоят дома, да еще в неурочное время, все дела он оставляет за порогом своей квартиры.

– Он плохо одет и пахнет от него как-то, – кастелянша замялась, подыскивая определение, но не нашла. – Короче, он похож на какого-то работягу.

– Я говорю, что за человек? У него имя есть?

– Да, я записала. Некто Финогенов Николай Иванович.

– Так бы сразу и сказали. Пропустите, пусть проходит.

Димон дал отбой, снова открыл дверь, дожидаясь, когда лифт поднимется на этаж. Через минуту из него вышел высокий дочерна загорелый мужик, одетый в застиранную клетчатую рубаху и поношенные штаны, вздувшиеся на коленях. Он с затравленным видом переступил порог квартиры, дико озираясь по сторонам, как попавшая во дворец лошадь. Дорогая отделка стен, огромный холл с зеркальным потолком и множеством встроенных шкафов произвели на него впечатление. Димона про себя он сразу окрестил барином.

– Я хотел позвонить, – мужик проворно стащил с ног пыльные сандали. – Но Костян велел сразу ехать к вам, без предупреждения. Вы извините, что так поздно.

– Это ты меня извини, припозднился, – сказал Димон. – И спасибо, что дождался. Пошли.

Бесконечным коридором он провел гостя на свою половину квартиры, в огромный светлый кабинет с шикарным видом на ночной город. Финогенов вслух заметил, что по такому кабинету можно на велосипеде кататься или даже на машине.

– Да-да, – рассеяно кивнул Димон.

Кабинет и вправду велик, слишком велик. И чувствуешь себя здесь как-то неуютно. Возможно потому, что сделанные на заказ книжные шкафы и полки пустуют, вид у кабинета какой-то нежилой. Все не хватает времени распаковать ящики и коробки с книгами и сувенирами. Кабинет оборудован новейшей системой вентиляции и кондиционирования, но едва заметный запах свежей краски и обойного клея еще до конца не выветрился. Димон с семьей перебрался в эти апартаменты несколько месяцев назад, когда закончился ремонт, но еще не успел здесь как следует обжиться.