XX век ВВС. Война авиаконструкторов - Александр Больных

Были выделены четыре зоны, в каждой из которых авиация имела свои четко определенные задачи. Первая зона стала внешним кольцом окружения, на ее периметре располагались немецкие аэродромы Морозовская, Тацинская, Сальск, Новочеркасск, Ростов, с которых противник пытался организовать снабжение окруженной армии. 17-я и 8-я воздушные армии должны были пресечь всяческие полеты в этой зоне.

Вторая кольцевая зона находилась между внешним и внутренним фронтами окружения. Здесь проходил воздушный коридор, по которому немецкие самолеты пытались пробиться к Сталинграду. Командование ВВС разделило эту зону на пять секторов, которые контролировали 16-я и 8-я воздушные армии, а также 102-я дивизия ПВО.

Непосредственно вокруг котла находилась третья зона шириной около 30 км, в которой были развернуты зенитные батареи на возможных маршрутах немецких самолетов. Немецкие пилоты уже научились уважать советские зенитки и потому старались уклониться от их огня, попадания под атаки истребителей.

Наконец, четвертая зона накрывала сам котел. Кроме Питомника, немцы имели внутри котла еще четыре более мелких аэродрома, где некоторое время базировались немецкие истребители (до 40 Me-109). Однако постоянные атаки советских штурмовиков и бомбардировщиков быстро вынудили покинуть эти места базирования, так как они стали небезопасными.

Сначала немцы отправляли транспортные самолеты в Сталинград поодиночке или мелкими группами, над котлом их встречали немецкие истребители. Но с 25 ноября, когда была завершена организация воздушной блокады, советские истребители начали перехватывать немцев на всем протяжении пути в Сталинград. Наладить постоянное истребительное сопровождение немцы не сумели, да и сил для этого у них просто не было, поэтому транспортная авиация несла большие потери. Одновременно наша авиация бомбила немецкие аэродромы внутри котла.

Немцы попытались парировать новые угрозы, наладив истребительное сопровождение транспортов, для чего им пришлось оснащать Ме-109 и Ме-110 подвесными баками, но все равно каждый следующий полет обходился им все дороже. Советская авиация находилась в гораздо более выгодном положении, истребительные аэродромы располагались на расстоянии до 50 км от кольца окружения, а бомбардировочные — не более чем в 100 км. Вдобавок начались беспокоящие налеты ночных бомбардировщиков По-2. Если они и не приносили ощутимого вреда, то держали немцев в постоянном напряжении.

Для повышения эффективности действий своей авиации советское командование создало специальную систему управления с земли. Правда, с учетом недостаточного оснащения рациями наших истребителей не следует переоценивать ее значимость, тем более что главный узел на аэродроме Котлубань предназначался для управления действиями всей 16-й Воздушной Армии. Армия, которой управляют из одного центра? Но лучше что-то, чем ничего, даже далекая от совершенства система давала положительные результаты, тем более что подобные центры были созданы во всех четырех зонах.

Советская авиация также бомбила и базовые аэродромы, с которых осуществлялось снабжение котла. Наверное, самым эффектным стал разгром 9 января аэродрома в Сальске. Немцы спешно расчистили от снега участок поля в знаменитых Сальских степях и гордо назвали его аэродромом. Главным достоинством «аэродрома» была большая площадь, что позволило собрать там до 300 самолетов. Учитывая важность аэродрома, его прикрыли зенитками и перебросили туда истребители. Действительно, ПВО Сальска оказалась сильной, и два налета 622-й ШАД были отбиты. Успех принесло нестандартное решение — для атаки аэродрома отправили всего лишь семерку штурмовиков, полагая, что мелкая группа сумеет проскочить незамеченной. Так и произошло: немцы были застигнуты врасплох и на аэродроме сгорело более 70 самолетов. Увы, такие нестандартные ходы были очень редки, чаще советские генералы действовали шаблонно.

В середине января 1943 года в Таганрог прибыл фельдмаршал Мильх, чтобы проследить за работой воздушного моста. Его вывод был однозначным: операция провалилась.

В общем, попытка снабжать армию Паулюса по воздуху очень дорого обошлась Люфтваффе, которые тоже потеряли целый воздушный флот. Наверное, не стоит слишком верить данным советских архивов, которые сообщают об уничтожении 1065 немецких самолетов. Но даже если верить самим немцам, потеря 488 самолетов тоже была серьезным ударом. Кстати, как выяснилось позднее, серьезно пострадали летные школы, так как под Сталинград были отправлены многие инструкторы.

Казалось бы, после двух неудачных кампаний пора было сделать выводы, однако командование Люфтваффе продолжало упрямо гнуть свою линию. Все беды проистекают от того, что немецкой авиации просто не дают вести правильную войну. Генеральный штаб Люфтваффе заявляет, что в 1942–1943 годах до 80 процентов вылетов совершалось для поддержки армейских операций, и только это лишило немцев заслуженной победы. Эти шараханья между «оперативной войной» и действиями на поле боя принимают просто шизофренический характер.

Если же начать анализировать действия командования Люфтваффе, то становится понятным, что не следует во всех неудачах винить одного только Геринга. Да, именно он несет главную ответственность за поражение в Битве за Англию, но даже тогда разве он заставлял бомбардировочные эскадры судорожно метаться от одной цели к другой? Ведь это делали командующие воздушными флотами. К началу 1943 года более отчетливо проявилась вина и других ключевых фигур в руководстве Люфтваффе. Генерал Удет полностью провалил техническое перевооружение Люфтваффе, и, к своему ужасу, немцы в 1943 году обнаружили, что их самолеты начинают проигрывать авиации противника буквально по всем параметрам. Попытки модернизации Ме-109 не давали ощутимых результатов, ресурс самолета был исчерпан где-то на первых вариантах модели G. То же самое происходило и с FW-190. Единственным новым бомбардировщиком, принятым на вооружение Люфтваффе в годы войны, стал злосчастный Не-177, в судьбе которого роковую роль сыграли капризы Гитлера.

Учитывая, что с 1942 года немецкая промышленность безусловно проиграла гонку вооружений, так как Англия и СССР производили больше самолетов, про США мы уже и не говорим, а вдобавок немцам приходилось делить свои небольшие ресурсы на нескольких направлениях, можно лишь удивляться, как им удалось продержаться так долго. Например, немцы начали испытывать нехватку истребителей, которая со временем становилась все острее. Но ведь еще в марте 1942 года начальник Генерального штаба Люфтваффе Ешоннек заявил, что просто не знает, куда деть истребители, если их будут производить более чем 360 штук в месяц. Очень быстро выяснилось, что и эта цифра была совершенно недостаточной.

Люфтваффе просто сломались, они уже не могли вести самостоятельные операции и были вынуждены ограничиться поддержкой армии. Теория оперативной воздушной войны осталась в прошлом, хотя «несбыточные мечтания» продолжались. Большинство историков склонны рассматривать события 1943 года только под углом усиления ПВО Германии и борьбы с воздушным наступлением союзников. Однако события на Восточном фронте имели ничуть не меньшее значение, так как немецкая авиация буквально разрывалась на части, пытаясь решать массу разнородных задач.