Пробуждение каменного бога - Филипп Фармер

Улисс изучил ее и обнаружил, что тут виноваты миллионы крошечных созданий, каждое из которых было так мало, что почти неразличимо в отдельности. Глик, который должно быть решил развязать язык, сказал, что эти животные плодятся здесь каждый год. Он не знал, откуда они берутся и куда исчезают. Воды речки и источников еще будут оставаться красными около недели, а потом очистятся совсем. Между тем они служили пищей для рыб и животных в джунглях. Глик порекомендовал сварить из них суп.

Улисс внял его рекомендациям, но заставил Глика выпить суп первым. Через несколько часов, прошедших без каких-либо последствий для летучего человечка, Улисс дал добро.

Он выпил полную миску и нашел суп очень вкусным и питательным. Следующие несколько дней, пока вязали плоты, они питались в основном этими карминовыми существами из воды. Не отрываясь на охоту, они продвигались достаточно быстро. Они прошли приблизительно пятьдесят миль, преодолев три водопада, и, наконец, достигли нижнего уровня потока. А потом карминовые животные исчезли.

Когда они полезли снова вверх, Улисс, повинуясь то ли капризу, то ли любопытству, велел подниматься как можно выше. Восхождение по сучковатому и изъеденному трещинами вертикальному стволу заняло три дня. Ночью они спали на выступах коры, достаточно больших, чтобы разместить весь отряд. На третий день они вошли в облака и вырвались на свободу только вечером. Но наутро облака ушли и они смогли заглянуть в пропасть. Они оказались на высоте десяти тысяч футов. Ствол продолжался, поднимаясь еще на две или три тысячи футов, но у них не было уже никакого желания карабкаться выше. Повсюду росло множество ветвей. Эта ветвь оказалась неожиданно удачной, она тянулась, казалось, вечно и имела очень пологий наклон. У соединения ствола с ветвью был источник, в него вливалось еще множество ручьев, образуя поток, который через милю был уже судоходен.

Каждую милю или около того ветвь выбрасывала вертикальный отросток, который тянулся до самого дна, как они считали, или соединялся с другими ветками ниже.

Чтобы предупредить летучих человечков от попыток смыться, Улисс проковырял в мембранах их крыльев дырки и связал их вместе тонкими веревками из кишок. Он заставил их карабкаться по стволу, поскольку вес был слишком велик, чтобы кому-то нести их при этом длительном восхождении на себе. Они шли в середине карабкающейся по отвесной коре шеренге, так что пытаться бежать было бесполезно. К тому же они были такими легкими, что поднимались во много раз быстрее, чем самые проворные вуфеа.

Улисс приказал разбить лагерь. Им нужно было отдохнуть несколько дней, поохотиться, порыскать вокруг. Он надеялся, что сможет найти еще одно дупло в стволе и поэкспериментировать с коммуникационной мембраной внутри. Даже после столкновения с вуггрудами он постоянно искал другие дупла. Он был уверен, что их существуют тысячи, но не заметил ни одного. Согласно летучим, они были повсюду. Было досадно знать это и оказаться не в состоянии отыскать их. Однако он был уверен, что каждое дупло охраняется медведеподобными вуггрудами или леопардообразными краузмиддумами. Честно говоря, он не особо жаждал встречаться с ними, поскольку те имели привычку убивать его людей. Но его распирало. Только бы добраться до коммуникационной мембраны. Теперь он узнал бы код. Язык был обычным языком, и код напоминал азбуку Морзе и состоял из комбинации длинных и коротких импульсов.

Он выудил это из Глика во время долгих ночей, когда все отдыхали от дневных забот. А Кукс наотрез отказался даже признать, что он вообще существует. Но Глик был из другого теста. Его порог боли оказался ниже, или у него было силы воли меньше. А может он оказался просто умнее Кукса и понял, что когда-нибудь его все равно сломают. Так почему бы не сказать сразу и уберечь себя от излишних страданий?

Кукс обозвал Глика предателем и жалким и ничтожным трусом, а Глик ответил, что если тот не заткнется, он прикончит Кукса при первой же возможности. Тогда Кукс ответил, что сам убьет Глика при первом же удобном случае.

И хотя Глик выдал код, он не выдал или не смог — местоположение центральной базы своего народа. Он клялся, что ему надо подняться довольно высоко над Деревом, чтобы разглядеть основные навигационные ориентиры, которые окончательно укажут ему путь к базе. Этими ориентирами были высокие стволы с особыми листьями, которые можно было отыскать только с высоты двух тысяч футов. Возможно, сейчас они находились под одним из них, но он был не в силах определить это сразу.

Улисс этому не особо разочаровался. Он не вынашивал бы планов атаковать базу, даже если бы знал о ее расположении. Для нападения не хватило бы сил. Но ему хотелось бы знать, где она находится, чтобы, когда он соберет достаточно сил, он смог бы ее атаковать. А он все равно узнает это так или иначе.

Он сидел, прислонившись спиной к относительно плоскому выступу растрескавшейся коры; перед ним в десяти футах горел костер. Была почти ночь. Внизу она почти уже наступила, небо было все еще синим и лишь вдалеке облака тронуло розовым, светло-зеленым и темно-серым цветом. Крики и рев охотящихся животных и их жертв доносились как порождение давно забытых кошмаров, настолько они были далекими и слабыми. Оба летучих человечка были рядом с ним, сидя бок о бок, но не переговариваясь и даже не глядя друг на друга. Вуфеа, вагарондит и алканквибы расположились вокруг шести огромных костров. На ветке, а также, спрятавшись, на выступах коры, по бокам ее стояли часовые. Повсюду носился аромат жареного мяса и рыбы от которого текли слюнки. Охотничья партия с утра ушла на ветку и возвратилась с тремя четырехрогими, поросшими каштановой шерстью козами, десятью громадными рыбами (отнятыми у черно-серого пятнистого кугуара, который поймал их), тюками, полными десятью различного вида плодами и тремя огромными мохнатыми обезьянами.

Охотники доложили, что растительность на вершине составляют в основном короткие, но толстостволъные ели, кусты ягод, трава, высотой по колено, которая росла на земле, набившейся в расщелины, и мох. Поток шел дальше, изобиловал рыбой, но крокодилов и гиппопотамов нигде не было видно. Казалось, хищников здесь представляли только черно-серые пумы, маленькие медведи и несколько видов выдр. Из других животных встречались в основном, козы и обезьяны.

Этой ночью они сытно поели и улеглись спать как можно ближе к огню, только чтобы не обгореть. Здесь, когда опускалось солнце, царил жуткий холод.

Утром они поели запасенные на завтрак остатки пищи и принялись строить плоты. Они повалили несколько елей, которые были лишь двадцати футов высотой и связали плоты. А потом отправились в путь в добром духе и светлых-надеждах.

И они не обманулись и не разочаровались. Поток нес их с ровной скоростью, где-то около тридцати миль в час и доставил к расширению ветви. Здесь он не сорвался девяностоградусным водопадом вниз, а только разлился во все стороны по широкой площади, загороженной уходящим вверх изгибом ветви. Отряд разобрал плоты и перенес бревна вверх по склону, который шел под углом в сорок пять градусов. Сразу же на вершине они нашли еще один ручей, который вскоре превратился в реку. Они связали плоты и отдались на волю потоку. Такого рода операции они повторили раз десять. Насколько подсказывал им опыт, ветка могла тянуться так до бесконечности. Так продолжалось на протяжении шестидесяти миль и уклон был таким медленным, что, казалось, они плывут по застойному болоту. Улисс прикинул, что отряд покрыл уже около ста пятидесяти миль по одной ветви. Глик заверил, что им просто повезло найти такую. Существует всего несколько подобных.