Песнь души моей - Валерия Дашкевич

  - Ваня, нельзя было на стуле посидеть, ты лич , ты не спишь.

  - Там не удобно, — смотри-ка, ему еще и удобства подавай, наглый какой... Вот о каком настроении может идти речь? Минут через десять приехал мастер, Ваня на него произвел сильное впечатление, когда при знакомстве пожимал ему руку своей костлявой рукой. Шок был на лицо. Порталом мы отправились домой, тетя встречала нас лично. У меня, конечно, остался вопрос: кого она больше ждала - нас или Корвена, так как при виде этого в полном расцвете сил оборотня на ее лице расцвела улыбка. Взрослые, а как дети. Нужно подтолкнуть их, а то еще долго будут играть в прятки. В поместье прибыли быстро. Мастер Старобород первым делом решил посмотреть месторождение, поэтому закинули вещи и направились к горе. Мы спустились в карстовую пещеру: на стенах витиеватые концентрические узоры малахита, в трещинах пещеры видны кристаллические малахитовые иголочки и сферолиты. Мы не стали далеко заходить, мастер положил руки на стену и тихонько стал шевелить губами, читая заклятие.

  - Ну что, леди, не знаю радовать вас или огорчать, - от его слов у меня все внутри остановилось, неужели все зря?.. - Вы теперь очень состоятельная леди, думаю, дней через пять начнем добывать камень.

  - Простите, мастер Старобород, я не поняла, огорчатся чему?

  - Огорчатся? Так это вы теперь завидная невеста, - фух, испугал, я уже думала, будет хуже. - Вас очень любит земля Даэрон. После того, как я согласился приехать к вам, поднял записи. Так вот, каждого владельца земля вознаграждала по- своему, - я положила руку на стену.

  - Я тоже очень люблю эту землю, с первой минуты, как ступила на землю, с первого мгновения, как увидела, поняла, что моя душа принадлежит этой земле.

  - Это заметно, леди. Давайте посмотрим домики для рабочих, - мы вышли из пещеры и направились к деревянным домикам. Один большой дом для рабочих: на первом этаже гостиная для отдыха, маленькая кухня, где они могут попить чай или кофе. На втором этаже комнаты для рабочих; зашли в одну комнату - две кровати, возле кровати тумбочки, столик, шифоньер, дверь в ванную. Следующий домик для бригадира, но здесь уже присутствовал и кабинет. Рядом домик кухня-столовая и спальня с ванной для повара. Был еще один домик, если мастер вдруг захочет остаться тут, а не в поместье. Дальше зашли в мастерские и хранилище.

  - Мы не знали, какое оборудование стоит заказать.

 - За это не стоит беспокоиться, это я возьму на себя. Мне нравится, вы все продумали.

 - Что вы, мастер Старобород, моя племянница мне расписала и нарисовала. Поваров мы так же уже нашли. Может, у вас будут еще пожелания.

 - Леди, что вы, все просто замечательно. Сегодня я вернусь домой, закажу нужное оборудование, через два-три дня прибудет первая бригада, - моя тетя явно расстроилась

  - Как, вы не останетесь?.

  - Нет, леди.

  - Ну, хоть чаю попейте, - после посещения месторождения, мы отправились в поместье, а после чудесного веселого чаепития мастер откланялся. Тетя моя была в шоке от моего Вани, пришлось пообещать ей, что в ближайшее время мы с Ваней займемся его обликом. Кто- то воспримет меня, как сумасшедшую, но меня тянуло в сад, поздороваться с землей. Я присела под дерево на зеленую траву: «Здравствуй, моя хорошая, как я же соскучилась», через  эмоции я старалась передать, как ее люблю и свою нежность, и благодарность. Я рассказывала, что со мной произошло во время моего маленького путешествия. Так я просидела до самого обеда. После обеда в кабинете меня ждали письма от отца, моей типа «Сестренки Аленушки», мачехи и Ньюмана. В первых письмах отец негодовал, упрекал, обзывал, не выдержав, я превратила их в пепел. В последних письмах объяснил, что у него плохо с финансами, а маркиз Торенс требует деньги. Написала ответ, попросила точную сумму долга маркизу, решила, что оплачу ее - какой ни какой, но он отец Ирэнээль. От «сестренки» и мачехи письма не читала, сразу в пыль, как и от Ньюмана - ни к чему эти оправдания. Составила приблизительный план на ближайшее время в первую очередь подготовиться к сбору урожая зерновых культур и фруктов, составить договор для императора драконов и отправить, в общем работы много и я этому рада. Не будет тишины, где мои мысли возвращались к Нейту, не будет полных слез воспоминаний. До вечера многоуважаемый Иван инспектировал мою лабораторию, а когда он выставил список, меня волновал только один вопрос: «Меня сразу на костре сожгут?». Забавно, когда мы отправились утром в город, мы все нашли: янтарь хаоса, измельченная каменная соль, измельченная киноварь и эфирный прах. По утру я объезжала герцогство, смотрела, как идет подготовка к сбору урожая, проверяла хранилища. Мастер Старобород прислал первую бригаду, и гномы начали добычу малахита, после обеда со мной занимался Ваня. Он сделал вывод, что я ничего не знаю, и гонял меня похлеще магистра Хофбела. Кстати, магистр Хофбел приезжал к нам в гости, в тот самый момент, когда я вся в слезах от вонючего запаха и дыма выползала из лаборатории под зловещий хохот лича.

  - Добрый день, Рина, позвольте поинтересоваться, что вы делаете? - я отряхнула грязные коленки.

  - Добрый день, магистр, шкуру делаем одному наглому личу, а вот и он, магистр, знакомьтесь, Айвэн ин Ингарси собственной персоной. 

  - Рад, леди, теперь я спокоен за ваше поступление в Академию, вы помните, что поступление через полтора месяца.

  - Так точно, магистр, - эти двое ещё долго спорили, что мне нужно обязательно усвоить за такой короткий срок, и составили не хилый такой список. Но я рада. Не верьте, если вам скажут, что боль проходит и не оставляет следа. Оставляет, просто с каждым днем она притупляется, но чувства-то никуда не уходят. Тоска изнутри разъедает, отравляет душу. И лучше средство - быть занятым, чтоб не оставалось и секунды на ненужные, болезненные мысли. Но ночь никто не отменял: тишина, в которой все громче кричат мысли, в которой можно разобрать шепот своих желаний, почувствовать себя одинокой - душевное одиночество. А утром снова прятаться в шуме повседневности.

 Через десять дней наш эксперимент был готов, и Ваня, нет, язык не поворачивается так называть этого молодого человека, которому на вид дашь лет тридцать пять. Сейчас он  Айвэн ин Ингарси, высокий, широкоплечий, с темными короткими волосами и темно-карими глазами мужчина, знающий себе цену. Время после обеда и до позднего вечера мы проводили в лаборатории, я многому научилась у Айвэна, у меня замечательный учитель. Правда, пришлось с первых дней выселить этого замечательного в другую комнату, во-первых, пусть он и лич, но мужчина, а во -вторых, мне не нравится по утрам лицезреть череп. У тети с Корвеном отношения медленно, но развивались: вчера вечером видела их в саду целующимися. Я рада, что половинки их сердец соединились в одно бьющееся сердце. Два одиноких существа, которые жили только обязанностями и обещанием позаботится обо мне, теперь счастливы и вместе. Хотя молчат, как партизаны. С Каем переписываемся регулярно, по три-четыре раза на дню в письмах к нему Ньюман регулярно интересуется мной. К счастью, заговорщиков оказалось немного, но на главного выйти не могут. Он так же шлет мне письма, которые я не читаю. Знаю, если открою и прочитаю, мое мягкое, податливое женское сердце простит его.