Книги онлайн и без регистрации » Современная проза » Целую ручки - Наталья Нестерова

Целую ручки - Наталья Нестерова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 61
Перейти на страницу:

— Успокойтесь, голубушка! — ласково сказал Леонид Иосифович. — Садитесь. Хотите воды?

— Не пытайтесь меня ублажить! Вы понесете ответственность! — продолжала разоряться мама Светы.

— Конечно, конечно! Понесу, обязательно понесу и ответственность, и все, что изволите. Только вы не волнуйтесь!

Анну Юрьевну поразило, что старый греховодник не испугался, не запаниковал, смотрел на нее с жалостью и состраданием. Он уверен в своей безнаказанности!

— У меня есть доказательства! — выкрикнула Анна Юрьевна. — Вот! Читайте! — Она кинула на стол директора дневник.

— Хорошо, хорошо, — бормотал Леонид Иосифович.

Но потом, вчитавшись, он перестал успокаивать Анну Юрьевну, поменялся в лице и схватился за сердце. Эротические бредни с ним в главной роли были, понятно, фантазиями сексуально озабоченной девицы. Но эти фантазии могли навсегда очернить его доброе имя, испортить карьеру. Леонид Иосифович знал, что больше всего опасны и досадны ситуации оговора, когда ставят клеймо на невинном человеке.

— Это все неправда! — просипел Леонид Иосифович. — Ничего подобного не было!

Теперь, наконец, он выглядел как изобличенный преступник.

Накануне мама Светы смотрела по телевизору передачу, в которой рассказывалось про налогового инспектора, уличенного во взятке. В момент задержания инспектор затолкал деньги в рот и пытался их проглотить. Пятьдесят тысяч рублей! Подобной суммы Анна Юрьевна никогда не держала в руках. Купюры по пять тысяч, итого десять штук. Без воды съесть! На что только не идут преступники. Ей пришла в голову мысль, что директор сейчас тоже начнет поглощать дневник, на который смотрит с неподдельным ужасом.

Она выхватила тетрадь со словами:

— Я не дам вам сожрать улики!

Леонид Иосифович не собирался поедать дневник, но дорого дал бы, чтобы тетрадка испарилась, рассыпалась в прах. Директор не понял, что прокричала Анна Юрьевна, он с трудом заставил себя мыслить трезво.

Нажал кнопку переговорного устройства и сказал секретарю:

— Светлану Бондареву из десятого «А» ко мне! Срочно!

Пока не пришла дочь, мама сыпала проклятья на голову директора. Она была стойким, активным бойцом, но ее ружья почему-то всегда стреляли не в ту сторону. Когда главные силы требовалось бросить на сохранение душевного здоровья дочери, Анна Юрьевна палила по мнимому насильнику.

Света вошла в кабинет и сразу все поняла. Взбешенная мама, растерянный директор и ее дневник на столе. Провалиться сквозь землю — это слабое выражение. Свете хотелось умереть. Она прекрасно помнила, что писала. А теперь Леонид Иосифович и мама прочли, как он нежно запускает руку за резинку ее трусиков. Умереть! Как хорошо было бы сейчас умереть! Пунцово вспыхнув в первый момент, Света стала покрываться мертвенной бледностью. Педагоги не замечали, что с ней происходит, им было важно установить истину.

— Светлана, скажи, пожалуйста, соответствует ли действительности все, что ты описала в своем дневнике? — спросил директор.

— Нет, — прошептана Света.

— Повтори громче. Объясни маме, что твои записи, так сказать, плод фантазии…

— Вы запугали ее! — воскликнула мама. — Вы заранее подучили ее врать!

— Света! — директор старался говорить доверительно, но срывался на фальцет. — Ситуация не допускает двусмысленности. Ты должна понимать, что наносишь вред неповинному человеку…

Они пытали ее. Света отвечала, каждую минуту надеясь на приход смерти. То, что происходило, лежало за гранью стыда, и единственным избавлением могла быть только скорая кончина. Она не помнила, чем закончился допрос, как мама забрала ее рюкзак из класса, как они двигались по улице, пришли домой, и мама снова и снова расспрашивала. Света находилась в предсмертном состоянии, и окружающее перестало иметь значение. В какой-то момент перенапряжение психики достигло пика, и Света отключилась на полуслове, уснула. Ночью у нее поднялась температура, начался бред, галлюцинации. Три дня Света металась в постели, на четвертый мама вызвала врача. Свету отвезли в больницу, кололи антибиотики, записав в истории болезни длинный список диагнозов, все со знаком вопроса. Иными словами, врачи не знали, что со Светой. А это, наверное, включился защитный механизм организма: напустить горячку, чтобы девочка не покончила с собой. Через неделю температура спала, измученная Света была настолько слаба, что мыслей о самоубийстве не возникало. Впрочем, другие мысли тоже отсутствовали. После тяжелой встряски мозг отдыхал. Света все время спала, изредка пробуждаясь, чтобы поесть жиденькой диетической пищи и по стеночке доползти до туалета. Света жила в сновидениях, как в параллельной реальности, но спустя месяц не могла вспомнить, что ей снилось в больнице. Свету выписали похудевшей на семь килограмм, ее шатало от ветра, и она не могла удержать в руках книги. О посещении школы не могло идти и речи. Мама истово заботилась о дочери: покупала ей дорогие фрукты, черную икру, пичкала витаминами. Мама не на шутку испугалась, не вспоминала о случившемся, хотя ей было что сказать и что выпытать.

У Леонида Иосифовича состоялся серьезный разговор со Светиной мамой. В первой части беседы директор, сам только накануне изучивший соответствующую литературу, рассказал Анне Юрьевне о существовании геронтофилии — сексуального влечения молодых к пожилым. Это редко встречающееся отклонение имеет корни в детских травмах и переживаниях. Истинную геронтофилию не нужно путать с коммерческой, когда женами богатых стариков становятся молоденькие девушки, а на престарелых состоятельных матронах женятся юноши. Какими бы высокими словами любви эти молодые люди ни прикрывались, за их поступками стоит меркантильный расчет. Но в случае со Светой речь не идет о материальной выгоде. Леонид Иосифович долго пересказывал содержание соответствующих глав из книг по сексуальным отклонениям, а потом подарил эти книги совершенно обескураженной Анне Юрьевне.

Она боялась поверить в то, что ее дочь половая извращенка. Состояние Светы не позволяло прояснить ее наклонности. Мама тешила себя надеждой, что приступ любви к директору был случайным, но при этом несколько лет собирала данные о геронтофилии, прочла все, что было возможно достать, включая клинические случаи, описанные психиатрами. В отличие от Анны Юрьевны, директор сразу понял, что лекарств от геронтофилии нет. Но для Светиной мамы не существовало психических отклонений, с которыми сам человек не мог бы справиться. Все просто: боишься темноты — сиди в темной комнате, пока не перестанешь бояться, впал в депрессию — развеселись, любишь стариков — забудь о них.

Во второй части разговора Леонид Иосифович жестко и безоговорочно потребовал отдать ему дневник Светы для уничтожения. Фантазии девочки — бомба замедленного действия, способная в клочья разнести его жизнь в любой момент. Поэтому Леонид Иосифович пригрозил Анне Юрьевне увольнением, разбором поведения Светланы Бондаревой на педагогическом совете (чего он никогда бы не сделал) и прочими карами, включая помещение Светы в психбольницу. Анна Юрьевна принесла ему дневник.

1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 61
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?