Вина Бордо - Александра Григорьева

Но несмотря на столь различные характеристики терруара не только в основной коммуне, но и по всей области, лучшие вина Сент-Эмильона объединяет пурпурный цвет, сложный букет (с возрастом в нем могут развиться весьма интересные нотки вплоть до белого перца, джема из красных ягод и даже кофе), теплота, округлость и шелковистость. Основные используемые здесь виноградные сорта — Каберне Фран (около 30 процентов всех виноградников), придающий вину характерный букет и способность великолепно стареть, и Мерло (приблизительно 60 процентов), снабжающий вино уже в юности щедрым податливым телом. Остальные 10 процентов виноградников занимает, как правило, Каберне Совиньон или Мальбек.

Для вин AOC Сент-Эмильон с 1958 года существует своя, регулярно обновляемая классификация (последняя датируется 2006 годом[24]). В ней две основные категории: premiers grands crus classés («классифицированные первые великие крю») и grands crus classés («классифицированные великие крю»). Первая категория дополнительно подразделяется на два класса: A (условно соответствует первым крю Медока 1855 года, таких вин всего два) и B (условно соответствует вторым и третьим крю Медока, их здесь 13). Вторая категория на момент последней классификации насчитывает 46 крю, которые по качеству в основном соответствуют медокским крю буржуа.

Несколько запутывает ситуацию то, что и менее выдающиеся виноделы Сент-Эмильона весьма неравнодушны к понятию «гран крю», так что по сент-эмильонским законам их вина имеют право на два AOC: AOC Сент-Эмильон и AOC Сент-Эмильон гран крю[25]. Для второго требуется только более низкий урожай с лозы, обязательная двухлетняя выдержка молодого вина производителем и выполнение ряда других не слишком обременительных условий. Единственное отличие последнего вина от прошедших классификацию лучших вин 2006 года — отсутствие слова classé («классифицированное») на этикетке. Хотя существует несколько «массовых гран крю, представляющих собой действительно экстраординарные вина, полагаться только на надпись «гран крю» на этикетке AOC Сент-Эмильон, не зная о репутации производителя, не стоит во избежание разочарований — таких вин в Сент-Эмильоне сотни…

Многие из лучших шато Сент-Эмильона находятся в непосредственной близости от самого городка. Так, в нескольких километрах к югу от него на высоком холме располагается Шато Озон (Ausone, одно из двух классифицированных первых гран крю А), названное так в честь уроженца Бордо римского поэта Авсония (IV век н. э.). Хорошо известно (судя по текстам поэта), что его вилла находилась на берегу Гаронны, но этот исторический факт не мешает почти каждой бордоской винодельческой области (сколь бы она ни была удалена от данной реки, пусть даже располагалась бы и вовсе на Дордони) «прописывать» классика к себе.

Тем не менее это действительно одно из самых старинных шато Сент-Эмильона, производящих вина такого уровня. На территории поместья даже находится впечатляющая романская часовня XII века, в честь которой названо второе вино замка: Шапель д’Озон (Chapelle d’Ausone).

Добраться до замка не так-то просто — указатели на Шато Озон, как и сам он на залитой солнечным светом вершине холма, видны отовсюду, но попытки доехать до него напоминают ситуацию с Алисой в Зазеркалье: как бы вы ни заезжали на холм, все равно оказываетесь то в тупике у начала виноградников замка, отмеченного старинными столбами с табличкой AUSONE, то на задворках Шато Белер (Bélair, классифицированное первое гран крю В), то у парадного входа в Шато Магделен (Magdelaine, также первое гран крю В). Наконец после крутого и узкого подъема (к которому неожиданно приводит неприметное, без всяких указателей, ответвление с главной дороги), на котором машине не разъехаться даже с велосипедом, вы оказываетесь у замка в самой гуще строительных работ.

Нынешний владелец Шато Озон Ален Вотье (Vauthier) начал, во-первых (во избежание несчастных случаев), расширять подъезд к замку, а во-вторых, ремонтировать собственно замок. Особенно это касается самой бесценной (если не считать часовни) его части: оставшейся от бывшей каменоломни великолепной пещеры-погреба с высокими сводами из известняка, где молодые вина Шато Озон проводят два первых года своей жизни.

Несмотря на романтическую обстановку, здесь все предельно технологично и современно (ферментация вина в терморегулируемых дубовых чанах, выдержка Шато Озон только в новых барриках), чему немало способствует биохимическое образование и рациональность взглядов хозяина.

Долив недопитого вина из дегустационного бокала обратно в бочку (что повсеместно принято у виноделов Бургундии и многих в Бордо) — считается здесь недопустимым преступлением против ее микросреды и будущего вина, чистота под этими старинными сводами — как в операционной. Даже плевательницы (crachoir) для редких гостей-дегустаторов здесь дополнены впитывающей влагу и запахи (в том числе и сплюнутого благородного вина) гигиенической крошкой для кошек — весьма остроумное и практичное решение!

Из этих же соображений число посетителей шато сведено к минимуму, лишний десяток — и естественная прохлада и сухость погреба подвергнутся зловредному влиянию тепла, выделенного людьми, что отрицательно скажется на качестве созревания вин Озона. К тому же старые своды не слишком хорошо выносят давление, периодически на них появляются трещины, которые приходится залатывать, так что содержание столь редкой для бордоского винодела драгоценности, настоящего пещерного погреба (cave, в противоположность chai, шэ) требует немалых предосторожностей, усилий и средств.

При этом глубокое и необыкновенно сложное и изысканное вино (наполовину Каберне Фран, наполовину — Мерло) здесь производится в мизерных по бордоским стандартам количествах: 15−20 тысяч бутылок в год (в зависимости от урожая). Это более чем в 10 раз меньше ежегодного производства, например, Шато Лафит Ротшильд (250 тысяч бутылок), так что найти это вино в продаже гораздо сложнее, чем вина других великих бордоских крю. Помимо Шато Озон Ален Вотье делает также знаменитое своими трюфельными нотками щедрое вино (в нем преобладает Мерло, Каберне Фран всего 20 процентов, Каберне Совиньона 10 процентов) в другом владении семьи, Шато Мулен Сен-Жорж (Moulin Saint-Georges, гран крю), к юго-востоку от Озона.

Неподалеку, еще ближе к Сент-Эмильону, расположено Шато де Валандро (de Valandraud), принадлежащее другу и однокашнику Алена Вотье — Жан-Люку Тюневену (Thunévin), одному из инициаторов так называемого гаражного движения бордоского виноделия и такому же «минималисту» (около 12 тысяч бутылок в год). «Валандро» буквально означает «долина Андро»: в честь жены и «винодельческой соратницы» Тюневена Мюриэль Андро (фамилия, известная в Сент-Эмильоне с 1459 года). А Тюневен и его родители, в отличие от семьи Вотье, которая владеет Шато Озон уже несколько веков, оказались в Сент-Эмильоне сравнительно недавно. Репатрианты из африканских колоний, «в прежней жизни» они имели поместье с фруктовым садом и бассейном, машину, холодильник и телевизор (и все это в 50-е годы!) — французские госслужащие в Африке получали феерически высокую по послевоенным европейским нормам зарплату, и многие ездили туда за «длинным франком», пока не началась борьба колоний за независимость… Так что в школе Жану-Люку давали гораздо больше денег на карманные расходы, чем Алену, о чем оба до сих пор со смехом вспоминают.