Игра в ложь. Я никогда не… - Сара Шепард

Эмма объяснила, что догадалась об этом во время посиделок у Мадлен в субботу.

– Понимаешь, слишком много совпадений. Наверняка двойняшки и есть те подруги, с которыми Саттон тогда воровала в магазине. А что, если они… – Она отвернулась и невидящими глазами уставилась на огнетушитель в углу.

– Габби и Лили – убийцы? – Итан наклонил голову и прищурился, как будто пытаясь это представить. – То, что эти двое – шизанутые, сомнений нет. По ним давно психушка плачет.

Эмма обогнула огромный горшок с растением, тонкие листья которого были похожи на паутину, и подошла к следующей фотографии.

– Боюсь, они слишком примитивны, чтобы провернуть такое.

– Да, настоящие пустышки с обложки, – согласился Итан. – Но дело в том, что… Мы не знаем, что случилось с Габби в ночь розыгрыша с поездом, но это могло стать для них мотивом.

– И, возможно, их легкомысленность – напускная! Это всего лишь маскировка, – сказала Эмма. Она встречала таких псевдошизиков – как ее приемная сестра Села, например, которая при родителях вела себя как типичная блондинка, а за спиной у них приторговывала травкой в заброшенном доме на окраине.

– Ну, тогда они хорошие актрисы. – Итан подошел к другой фотографии. – Тебе никто не рассказывал, что в прошлом году Габби наехала Лили на ногу на отцовском «бумере»?

– Нет…

– А когда Лили вернулась домой в гипсе, Габби воскликнула: «О боже! Что с тобой случилось?»

Эмма хихикнула.

– Да ладно, ты шутишь!

– Есть еще одна история про Габби. В девятом классе она как-то умудрилась запереть себя внутри шкафчика в спортивной раздевалке. – Итан повернулся, чтобы взять еще канапе с подноса. – Даже не знаю, как вообще можно поместиться в такой клетушке. А когда мы учились в средней школе, кто-то застукал Лили и Габби на детской площадке, когда они, изображая британский акцент, называли друг друга «Мисс Лили Tallywacker» и «Габби Pony Baloney». Они понятия не имели, что это вульгарные названия пениса; им просто казалось, что звучит прикольно. Не скоро они отмылись от этого позора.

Эмма едва не закашлялась от глотка шампанского.

– О боже.

– Но, несмотря на все это, что-то мне подсказывает, что не стоит сбрасывать их со счета, – сказал Итан. – Будь с ними осторожна. И надо бы выяснить, что им известно.

Эмма кивнула.

– Мадлен и остальные хотят разыграть их. Хотя я думаю, что это ужасная идея.

– Я бы не стал так рисковать. Если они на самом деле убийцы, это может разозлить их еще больше.

Включился кондиционер, и в зале стало прохладно. Оркестр наигрывал что-то более подходящее для «тихого» бара[47] 1920-х годов, и какая-то подвыпившая парочка вышла танцевать. Итан помахал руками у лица, разгоняя облако сигарного дыма.

Притихшие, они перешли к следующему ряду фотографий. Это был коллаж из полароидных снимков, изображающих разные части тела: глаза, носы, ступни, уши.

– Обожаю полароидные снимки, – сказал Итан.

– Я тоже, – ответила Эмма, испытывая облегчение от того, что сменили тему. – Когда я была маленькой, мама подарила мне фотоаппарат Polaroid. Это было еще до того, как она сбежала.

– Ты скучаешь по ней? – спросил Итан.

Пальцы Эммы скользнули по ножке бокала.

– Столько времени прошло, – туманно произнесла она. – Я уже почти ничего не помню, потому и не скучаю.

– Как думаешь, что с ней стало?

– О, я не знаю. – Эмма вздохнула и двинулась мимо группы галеристов, которые громко делились воспоминаниями о своей дружбе с Энди Уорхолом. – Раньше я думала, что она где-то рядом, наблюдает за мной. Провожает из одной приемной семьи в другую, чтобы убедиться, что со мной все в порядке. Но теперь я знаю, что это было глупо.

– Это не глупо.

Эмма пристально разглядывала прайс-лист на стене, как будто обдумывала покупку.

– Нет, глупо. Бекки бросила меня. Она сделала свой выбор, и я не могу этого изменить.

– Эй. – Итан повернул Эмму лицом к себе. Какое-то мгновение он просто смотрел на нее, но от этого взгляда у Эммы в животе вспорхнули бабочки. Потом он протянул руку и заправил ей за ухо выбившуюся прядь. – Она сделала неправильный выбор. Ты же это знаешь, да?

Волна эмоций захлестнула Эмму.

– Спасибо, – тихо сказала она, глядя в его круглые голубые глаза.

«Поцелуй его», – прошептала я, чувствуя себя поющим крабом-отшельником из мультика «Русалочка». Мои первые поцелуи остались в далеком прошлом, поэтому теперь я всей душой болела за Эмму.

Вдруг на Эмму налетела женщина в пурпурном платье.

– Прошу прощения, – заплетающимся языком произнесла она. Стеклянный блеск глаз и раскрасневшееся лицо выдавали то, что она далеко не трезва. Эмма отстранилась, хихикая.

– И где же ты научился проникать без приглашения на закрытые мероприятия? – спросила Эмма, разглаживая примявшееся спереди платье Саттон. – Я думала, ты – противник вечеринок.

Итан направился к высоким окнам в глубине галереи, которые выходили на каменную террасу, украшенную рождественскими огоньками.

– Вовсе нет. Я против только тех тусовок, где пунш разбавляют спиртом и хлещут алкоголь без помощи рук, с тела стриптизерши. Это так…

– По-ребячески? – подсказала Эмма. – Но это тоже часть жизни. Иногда надо просто усмехнуться и смириться с тем, что у тебя есть друзья.

Итан допил бокал шампанского и поставил его на столик.

– Если это та цена, которую нужно заплатить за дружбу, тогда я предпочитаю быть одиночкой.

– А как же девушки? – спросила Эмма, немного нервничая. Она сутками ломала голову, думая, как бы задать ему этот вопрос.

Еле заметная улыбка появилась на губах Итана.

– У меня их было несколько.

– Я кого-нибудь знаю?

Итан лишь пожал плечами и опустился в угловое кожаное кресло, которое вполне могло сойти за экспонат.

– И с кем-то из них у тебя было серьезно? – поднажала Эмма, садясь рядом с ним и обхватывая руками мягкую декоративную подушку.

– Один раз было. Но теперь все кончено. А у тебя? – Он вглядывался в ее лицо. – У тебя кто-нибудь остался в Вегасе?

– Не совсем. – Эмма уставилась на свои коленки. – Я дружила кое с кем, но не более того. А потом был один парень, но…

– Но что?

Горло сдавило.

– Все закончилось ничем.

Она ненавидела ложь, но не хотела рассказывать о позорном фиаско с Рассом Брюэром, в котором так ошиблась. Когда он пригласил ее на свидание, она чуть с ума не сошла от счастья и тщательно готовилась – взяла платье у Алекс, надела туфли от Kate Spade из коллекции прошлого сезона, которые так удачно купила в Goodwill, три раза мыла и укладывала волосы, добиваясь того, чтобы прическа выглядела безупречно. Но у дверей торгового центра, где они договорились встретиться, ее поджидал вовсе не Расс. Вместо него явилась его бывшая девушка Эддисон Вестерберг. Со свитой. Эмме казалось, что она до сих пор слышит, как они гоготали. Неужели Расс станет встречаться с подкидышем? – дразнили они. Все было подстроено. Чем не розыгрыш в духе «Игры в ложь»?