Под шепот океана - Барбара Ханней

Негодуя на себя, Фрейя быстро пошла назад. Она два раза сворачивала не туда, но в конце концов нашла комнату ожидания.

Родителей Гаса там не оказалось.

Когда Фрейя вошла в комнату ожидания, группа людей, сидящих в углу, повернулась.

– Простите за беспокойство, – сказала она. – Вы, случайно, не видели здесь пожилую пару?

– Их сына недавно закончили оперировать, – сообщила ей молодая женщина. – Они пошли к нему в палату.

– О... – От волнения у нее застучало в висках. – Спасибо.

На дрожащих ногах она добрела до стойки дежурной медсестры и спросила, в какой палате находится Гас.

Поплутав еще немного по больничным коридорам, Фрейя наконец нашла дверь с нужным номером. Открыв ее, она увидела Гаса, неподвижно лежащего на кровати. К нему была прикреплена масса трубочек. Рядом с ним сидели его родители. Увидев ее, Дейдре Уайлдер быстро поднялась и, прижав палец к губам, подошла к ней.

– Ангусу сейчас нужен покой, – прошептала она.

– Как он? – спросила Фрейя.

– Операцию он перенес хорошо, но пока не отошел от наркоза. Медсестра предупредила нас, что в ближайшее время ему понадобится сильное обезболивающее и он от него будет сонным.

– Бедный Гас.

– Точно, – отрезала Дейдре.

Вдруг Фрейя заметила, что глаза Гаса приоткрылись.

– Я могу войти? Всего на минуточку? – спросила она.

– Думаю, сейчас Ангусу никто не сможет помочь лучше нас с его отцом.

– Я просто хотела...

– Когда ему станет лучше, он сможет принимать посетителей. – Мать Гаса холодно посмотрела на нее. – На короткое время.

Смысл ее слов был очевиден. Мы семья Гаса, а ты ему чужая. От тебя сплошь одни неприятности.

– Пожалуйста, передайте ему мои наилучшие пожелания, – сказала Фрейя, хотя сомневалась, что ее просьба будет выполнена.

Она отправилась назад, боясь, что не выдержит и взорвется от напряжения. К счастью, в комнате ожидания была Поппи в ее привычной яркой одежде. Оказавшись в ее объятиях, Фрейя почувствовала радость и прилив сил.

Теперь ожидание уже не было столь томительным. Поппи привезла с собой термос с чаем и песочное печенье, приготовленное матерью одного из школьных друзей Ника. Она говорила о замечательной погоде в Шугар-Бей, о бесконечных звонках с пожеланиями Нику скорейшего выздоровления, о том, как скучает по нему Урчин.

За разговором им удалось скоротать оставшиеся часы. Наконец в дверях появился доктор Ли. Фрейя вскочила на ноги:

– Как он?

– Операция прошла успешно, – ответил доктор. – Почка работает. – Он улыбнулся. – Ник уже помочился на столе.

– Огромное спасибо вам, доктор! – Фрейя порывисто обняла его. – А как насчет Гаса? Он уже знает хорошие новости?

Доктор Ли покачал головой:

– Пока нет.

– В таком случае прошу меня извинить. Я должна ему сказать.

С этими словами она выбежала в коридор.

Гас проснулся от боли. Он не ожидал, что она будет настолько сильной. Открыв глаза, он увидел свою мать, сидящую рядом с его кроватью.

– Как Ник? – первым делом спросил он.

– Мы пока еще ничего не знаем, дорогой.

Гас снова закрыл глаза и призвал на помощь все свое самообладание, чтобы не застонать от боли. Из-за лекарств ему все время хотелось спать. Когда он проснулся в очередной раз, ему показалось, что он слышит голос Фрейи. Его мать стояла у двери, затем вернулась к его постели.

– Это была Фрейя? – спросил он.

– Да, дорогой. Она пришла сообщить, что операция Ника прошла успешно. Он пока в детской реанимации, но у него все хорошо.

– О... это замечательная новость. – Гас попытался улыбнуться. – Я так рад. Но почему Фрейя не зашла сюда?

– Тебе нужен покой, сынок.

– Это означает, что ты ее не пустила? – Гас попытался приподняться, но острая боль в левом боку помешала ему.

– Ты еще не готов к приему посетителей, – ответила его мать.

Гас хотел ей возразить, но на него нахлынула волна усталости, и ему не хватило сил.

– Дейдре Уалдер всегда была настоящей мегерой, – сказала Поппи Фрейе.

– А я всегда считала, что она похожа на ротвейлера.

Мать и дочь обменялись печальными улыбками, сидя за столиком в итальянском ресторане. Ника переведут в палату только утром, и они не видели смысла оставаться на ночь в больнице. Он пришел в себя после операции, и им разрешили немного с ним побыть. Затем он под действием обезболивающего снова погрузился в сон. Доктор убедил их, что он крепко проспит всю ночь.

Они заказали себе пасту с сыром горгонзола, которая, по мнению Поппи, была отличным средством для поднятия настроения.

Фрейя ела впервые за целый день. В больнице она выпила только чаю, а к печенью не притронулась. Немного поев, она почувствовала, что действительно расслабляется. Возможно, именно поэтому ей захотелось пожаловаться Поппи на мать Гаса.

– Она не подпустит меня к нему. Она охраняет вход в его палату, как бдительный страж.

Поппи небрежно махнула рукой, и ее серебряные браслеты зазвенели.

– Когда Гас немного окрепнет, она больше не сможет мешать вам видеться.

– Я бы не была в этом так уверена.

– Тебе следует быть оптимисткой.

Фрейя вздохнула. То, чего она так боялась, уже осталось позади. Конечно, существовала угроза отторжения организмом Ника новой почки, но пока все показатели были отличными. Почему она не радуется? Через пару недель Гас и Ник смогут вернуться к нормальной жизни.

В этом-то вся и проблема, не так ли? Гас уедет, и ей будет его не хватать. Она чувствовала себя ужасно из-за того, что не смогла сегодня его увидеть. Сказать ему лично, что с Ником все в порядке, и еще раз поблагодарить. Убедиться, что он нуждается в ней.

– Не переживай, дочка, все будет хорошо.

– Думаю, я просто очень устала. – Фрейя накрыла руку матери своей и легонько сжала. – Как ты любишь говорить, утро вечера мудренее. Мне нужно хорошенько выспаться. Завтра я буду как новенькая.

Следующим утром Гас улучил момент, когда остался один в палате, и поднялся с постели. Ему не терпелось повидать Ника. Боль в левом боку была достаточно сильной, но черта с два он сядет в инвалидное кресло, за которым отправилась его мать.

Когда он вошел в палату Ника, там была Поппи.

– Ник, ты только посмотри, кто к нам пришел! Гас, как хорошо, что ты уже можешь вставать, – сказала она, помогая ему усесться на стул рядом с кроватью Ника. – Молодые люди, я оставлю вас наедине, чтобы вы могли поболтать.