Сеятели ветра - Лие Наль

Таруо тут же вскинул морду.

— Аюми поймала оленя, — сообщил он.

— М-м. Что ж, нас вряд ли кто-то обойдёт, — рассмеялся Казу, по-хозяйски расположившись на лапе айянару, и потянул ленту переговорного амулета. — Обура, ты меня слышишь? Угадаешь, кого мы поймали?

— Могу предположить, что это нечто большое и ценное.

— Очень проницательно, — сказал Казу с тонкой издёвкой. — Я бы желал услышать более конкретные догадки.

— Хм, вы встретили одно из одичавших божеств?

— Увы, мимо, — поигрывая веером, пропел собеседник.

— Медведь? Олень? Водяной? Нет? А-а, я, кажется, понял. Вы пересеклись с айянару?

— Наконец-то! Я думал, ты этого не скажешь.

— И что, даже никто не умер? — рассмеялся в ответ Обура. — Ну, поздравляю! А у нас из добычи один обиженный мальчишка и несколько кроликов. Наших с Нири, естественно.

У Ханэ отлегло от сердца, когда он услышал про Шиёки. Во время боя с айянару его не отпускала тревога, но кажется, всё обошлось. По крайней мере, Шиёки жив.

— Не повезло, не повезло, — покачал головой Казу. — Что ж, думаю, мы будем заканчивать. Лучше этого мы вряд ли сегодня что-то поймаем. Да и айянару нам ещё дотащить как-то надо.

— Подожди, мы прилетим к вам. Мы, кажется, не очень далеко, я тебя слышу.

— Я тебя тоже. Вы же на охоте, боже мой, неужели нельзя вести себя тише?

— Я тебя умоляю, какая охота? — фыркнул Обура. — Шиёки, без обид.

Ханэ не слышал, что именно мальчишка ответил, но тон у него был не самый радостный. После этого ненадолго всё смолкло. Ханэ снова услышал их через пару минут, когда за деревьями раздался громкий треск.

Первым выскочил Нири. Чёрный волк с горящими янтарём глазами в холке не уступал кирину и уж точно переплюнул по размерам обоих спутников.

Нири сразу полез обнюхивать их добычу. Он двигался осторожно, дёргая носом на расстоянии, чтобы не раздразнить будущего вожака. Таруо мотнул мордой, приглашая его подойти ближе.

— Ну ты только глянь, Шиёки, кого они себе захапали! — с восхищением провыл Нири, виляя хвостом с таким воодушевлением, что Ханэ даже позавидовал Таруо. Редко попадается такой соратник, который будет искренне радоваться успеху друга, а не думать, как бы отобрать его добычу. — Нашего кирина, конечно, не переплюнет, но тоже очень даже ничего!

К осмотру присоединился Обура. Один Шиёки остался в стороне, нахохлившийся и злой. Похоже, он догадался, что места в свитке ему наоборот стоило обходить, только понял он это слишком поздно. Пока его тройка крутилась у пустых и бесполезных для охоты мест, другие группы заняли самые лучшие позиции. По лесу не единожды разлеталась триумфальная трель или полный гордости рык. На самом деле, Ханэ, Таруо и Казу влетели в число счастливчиков едва ли не самыми последними.

— Да ладно тебе, подойди, не стесняйся! — позвал мальчишку Нири. Ему бы не лезть сейчас под руку, но волколюд даже не задумался, что чьё-то мнение может отличаться от его собственного. — Что вы будете с ним делать, разделите поровну?

— В таком случае, я прошу шкуру и хвост, — подключился к обсуждению Казу. Соскочив с лапы, он пошёл вокруг добычи. — Мясо можете забрать себе, мне оно не понадобится.

— Как скажешь, — фыркнул Нири. — Ханэ, а ты? Тоже откажешься от его плоти?

— Вам не кажется, что рановато его делить? Дотащим для начала до поместья, там разберёмся.

— Понесём поверху, — предложил Обура. — Так будет удобней.

Таруо окинул троицу взрослых вранолюдов долгим взглядом и хмыкнул:

— А вы его точно не уроните? Ёкай-то на половину кирина потянет.

— Я вас умоляю, мы же не слабосильные цыплята, — мягко возразил Казу, поглаживая добычу по жёсткой шерсти. — В полном птичьем облике мы бы и кирина смогли утащить. Втроём.

— Да ну, — округлил глаза Нири.

— Если хотите, мы потом продемонстрируем. Ханэ, ты же с нами? Не то чтобы я настаиваю, но ты один из самых выносливых тэнгу, каких я знаю.

— Деваться мне, я так понимаю, некуда?

— Ты всё правильно понял, — улыбнулся Казу, берясь за лапу айянару.

Ханэ пришла в голову шальная мысль, что он мог бы поднять добычу в одиночку. Недолго думая он озвучил свою идею вслух, чем развеселил Обуру и ужаснул Казу. Похоже, столичный любитель покрасоваться не ожидал, что он настолько разойдётся.

— Ханэ, я в тебя, конечно, верю, — осторожно начал Казу, — но может не надо испытывать судьбу?

— Не беспокойся, она сейчас на моей стороне.

Ханэ впился в холку добычи. Не дожидаясь, пока Казу начнёт его уговаривать отступиться, он ударил крыльями по воздуху.

Взмах — и голова айянару приподнялась над землёй, другой — и добыча повисла в его когтях безвольной куклой. Внизу недовольно вскрикнул Казу, который едва успел отпустить лапу айянару. Ханэ насмешливо каркнул в его сторону:

— Давай поспорим, Казу? Если я донесу его сам, добыча моя, и ты ни шерстинки не получишь!

— Ханэ, ради бога, — Казу прикрыл лицо когтистой лапой, словно веером, — если ты так жаждешь заполучить его шкуру, мы можем обойтись без этого.

Фыркнув, Ханэ взлетел выше деревьев. Добыча была тяжёлой, оттяггивала лапы и тянула вниз, но он чувствовал, что способен её донести. Сейчас Ханэ был удачлив, как никогда, и азарт разжёг в нём желание ткнуть их всех мордами в тот факт, что он способен пронести добычу в одиночку, а они — нет.

Раз уж взялся доказывать своё превосходство над остальными, то стоит идти до конца.

Глава 9

Когда Ханэ в сопровождении волков и воронов добрался до поместья, он почти не ощущал лап. Добыча оказалась куда тяжелее, чем он ожидал. Он ещё на середине пути подумал, что переоценил себя, но слишком много вокруг было свидетелей, чтобы поддаться соблазну и бросить айянару на землю.

Казу вился вокруг, вполне справедливо опасаясь, что добыча вот-вот выскользнет из когтей Ханэ. Слава богам, ему удалось перетащить зверя через ворота и опустить айянару за дальним складом с таким видом, словно Ханэ это почти ничего не стоило. Он приземлился, с трудом наступая на скрюченные от долгой нагрузки пальцы. Наградой ему стали восхищённые взгляды Обуры и Нири, и даже Таруо одобрительно проворчал, что не каждый может протащить айянару на такое расстояние. Удовольствие портили Казу и Шиёки: оба косились на него с явным неодобрением.

— Замечательно, — произнёс Казу таким тоном, будто тронул ядовитую гадюку. — Ханэ, у тебя лапы не болят?

Ханэ приосанился, не желая признаваться, что, чёрт возьми, болят ещё как. И всё-таки он не жалел ни о чём. Как бы Казу ни пыжился на