Жена волка - Сильвия Лайм

Оказывается, говорить правду тяжело.

А еще мне было так жарко, что голова кружилась.

Но Ранфер внезапно нахмурился и сжал губы. Затем он распрямил руки, упирающиеся в землю с обеих сторон от моего лица, явно собираясь встать и уйти. Страх, что наш разговор закончится вот так, подскочил к горлу удушливой волной.

— Стой! — воскликнула я, коснувшись ладонью широкой груди.

Все — не то. Я сказала недостаточно…

Ранфер вновь посмотрел на меня, все так же хмурясь.

— У меня ничего не было с Девоном, — проговорила быстрее, чем подумала. — Он все подстроил.

Оборотень глубоко вздохнул и закрыл глаза. А когда вновь открыл, казалось, его лицо стало чуть мягче.

— Я знаю, — ответил он неожиданно. А затем все же поднялся на ноги, подавая мне руку. — Вставай.

Радость всколыхнулась в груди штормовой волной. Выходит, он не злился на меня!

— Но тогда почему ты ушел? — спросила, оказавшись с ним рядом на узкой каменной тропинке.

— Потому что мог убить засранца за то, что касался твоего нижнего белья. Твоего тела, — ответил мужчина, не глядя на меня. — Скамейка. Садись.

В этот момент мы как раз подошли к небольшой лавочке, с обеих сторон скрытой высокими цветочными кустами. Я бы и вовсе никогда не догадалась, что эта лавка тут есть, если бы альфа не показал, настолько густые дебри раскинулись вокруг.

— Я сейчас приду, — добавил, скрываясь за темной растительностью.

— Но куда?.. — не поняла я, оборачиваясь.

Однако, оборотень исчез так быстро, что я и заметить не успела. Прямо не оборотень, а ниндзя, честное слово.

Глубоко вздохнув, обхватила себя руками и откинулась на спинку скамейки. Ночью на улице было довольно прохладно, и когда альфа Диархана слишком сильно отдалялся от меня, это ощущалось особенно ярко.

К счастью, вернулся он почти мгновенно. Я не успела ни соскучиться, ни испугаться, что осталась одна в непроглядной темноте сада.

Однако, когда я повернула к нему голову, на моем лице наверняка отразилась вся гамма удивления.

Передо мной был высокий, широкоплечий мужчина, одетый на человеческий манер. Белая, наполовину расстегнутая рубашка из узорчатого шелка эффектно сидела под бархатным жилетом, расшитым золотыми нитями, на правой стороне которого был изображен знак солнца. На лице у мужчины оказалась черная замшевая маска, вдоль которой на плечи спускались мягкие белые пряди.

Мужчина сел рядом со мной, положив руку на спинку скамейки за моей спиной.

А я улыбнулась, с наслаждением вдохнув еле уловимый аромат альфы Диархана. Запах, который ни с чем не спутать.

Мужчина посмотрел куда-то вдаль и проговорил:

— Дивный вечер, не так ли?

— О, прямо-таки волшебный, — кивнула, включаясь в игру.

Ранфер повернул ко мне голову, и в прорезях маски сверкнули его красивые голубые глаза. Мягкие губы дрогнули в улыбке. И так как теперь кроме них и топазовых радужек под маской ничего не было видно, все внимание сконцентрировалось именно в этой области. Я вдруг заметила, насколько красив изгиб полного, чувственного рта, вспомнила, насколько мягкими и пьянящими могут быть поцелуи.

И в голове в очередной раз стало мутно и горячо.

— Самое время, чтобы провести несколько незабываемых минут под луной с прекрасной незнакомкой, — продолжил мужчина, на этот раз не сводя с меня проникновенного взгляда.

— А вы не боитесь проводить время с незнакомками? — усмехнулась в ответ. — Не с каждой из них потраченное время можно считать удачным.

Мой собеседник улыбнулся, опустил руку под лавку и достал бутылку вина. Затем опустил снова, и у меня в ладони оказалось два бокала.

Вот уж где настоящая магия!

Затем раздался его ответ:

— Я только с теми незнакомками провожу время, с которыми каждая секунда — бесценна, — проговорил и ловко откупорил бутылку.

Алое вино полилось в бокалы.

— И много у вас таких незнакомок? — спросила, вдыхая тонкий, сладкий запах напитка.

Мужчина немного помедлил, продолжая улыбаться, прежде, чем, наконец, ответить:

— Всего одна. Зато самая лучшая.

Я улыбнулась в ответ, когда он потянулся ко мне бокалом. Уши начали немного гореть.

Звон хрусталя нарушил тишину, царящую в ночном саду. Откуда-то сбоку из кустов выпорхнула птица и села на соседнее дерево. Почти сразу же раздалось ее мягкое переливчатое пение, которое казалось более красивым, чем музыка тысяч музыкантов.

— А почему вы сегодня не на празднике, таинственный незнакомец? — спросила я, отпивнув дивно-сладкого напитка с оттенком морошки. Зажмурилась, наслаждаясь любимым вкусом. И откуда он только знал?..

— М-м-м, — протянул оборотень, и я испугалась, что он может вспомнить про Девона и рассердиться. Однако, после недолгой паузы он ответил: — Я не очень люблю шумных праздников. Тем более тех, которые проходят в закрытых помещениях. Куда лучше отдыхать под луной и общаться не со всеми подряд, а только с теми, кто тебе важен. И дорог.

— Ой, как это несвойственно человеку, — хитро улыбнулась я. Мужчина повернул ко мне голову, и я увидела легкий вопрос в его взгляде. — Ну, вы ведь человек, не так ли? — я кивнула на его наряд, а затем, отставив бокал, коснулась вышивки на груди в виде солнца.

Мой "незнакомец" замер, затаив дыхание, когда я провела пальцами по золотистым лучикам, а затем медленно очертила весь круг.

Несмотря на то, что я дотрагивалась лишь до плотной жилетки, а вовсе не горячей кожи, что была на два слоя ткани глубже, мурашки маленькими стайками начали бегать у меня по спине.

И вдруг в какой-то момент мужчина отставил и свой бокал, уверенно обхватив мое запястье. Убрал мою ладонь от своей груди и прижал к губам, не отводя жгучего голубого взгляда.

В ушах застучало.

От мягкого прикосновения горячая волна прокатилась по позвоночнику.

— Да, сегодня я — человек. А вы — моя прекрасная волчица, — ответил он тихим, чуть мурлыкающим голосом. И оставил на моей руке еще один поцелуй, на этот раз перевернув ее тыльной стороной вверх.

Дыхание резко участилось. И стало еще тяжелее, когда сверкающий во тьме взгляд опустился вниз. Сперва неуловимо коснувшись моих губ, затем шеи и груди. Всего несколько долей секунд, после которых мужчина закрыл глаза и неторопливо отвернулся, впрочем, так и не отпустив мою ладонь. Его грудная клетка поднялась и опустилась, несколько мгновений оставаясь без движения, и лишь после этого дыхание выровнялось.

Все это я отмечала будто автоматически. Будто я всю жизнь только и делала, что следила за этим мужчиной. Будто я только и мечтала о том, чтобы смотреть на него вечность, угадывая, что он думает и чувствует.