Тень надежды - Николай Степанов

– Ешкин кот и хрен морковкин в одном флаконе! – раздалось сзади.

Мишка резко повернулся:

– Гога? А ты здесь как оказался?

– Спроси чего полегче. Нас с Каланчой только что собирались сделать рабами. Потом – бац! – и я здесь.

– А Эдуард?

– Я почем знаю! – Скальнов недовольно озирался по сторонам. Видимо, песчаный пейзаж его тоже не слишком устраивал. – Мы выскочили на арену, я схватился за топор и потребовал, чтобы нас отправили вместе с вами. Но, судя по выражению морды мерзкого главаря мрагов, ему мое требование было до лампочки.

– А где в это время был студент?

– Когда ребятишки в ярких маскарадных мундирах собирались вокруг нас хороводы водить, мы стояли спина к спине.

– Выходит, Марицкого унесло к Зергу? – предположил Мишка. – Или он так и остался на арене?

– Да хрен с ним, с Марицким, выпутается как-нибудь. Ты лучше скажи, что нам делать? Меня не особо вдохновляют здешние климатические условия.

– Надо отсюда двигать, это понятно. Но куда именно? Ни одной стоящей мысли. А спросить, сам видишь, не у кого.

– Ситуация, чтоб ее… – Скальнов приложил ладонь козырьком и медленно оглядел горизонт, крутанувшись вокруг своей оси. – Никаких примет, кругом сплошная красная гладь.

– Гога, а откуда у тебя ранец? – Мишка только сейчас заметил мешок, висевший за спиной друга.

– Так я думал, мы после твоей победы прямо со стадиона отправимся домой. Вот и собрал кое-чего в дорожку. На всякий случай. Зерг хоть и обещал забросить нас в столицу Кантилима, но, зная его подлую натуру, нужно было готовиться к худшему. Вот я и подстраховался.

– Хочешь сказать, что у тебя там и вода есть? – вкрадчиво спросил Михаил, боясь спугнуть удачу.

– Воды, к сожалению, нет. Но вина литра три я прихватил. Думал, сразу и отпразднуем.

– Гога, ты прелесть! – Сомов от радости бросился обнимать запасливого «гнома».

– Только не вздумай целоваться! Не посмотрю, что ты мне друг. – Улыбаясь, Скальнов театрально приложил кулак к ладони.

– И ты туда же! Думаешь, мне мордобоя на арене не хватило? Видел, кого они против меня выставили?

– Какого-то урода, хорошо замаскированного под Ромкуша. Ты знаешь, такую когтистую лапу, как у того типа, я один раз уже имел счастье лицезреть.

– Где?

– Как ни странно, у самого Зерга, когда мы к нему домой заявились. Этот гад хотел заграбастать мой амулет. – «Гном» вытащил подарок Руены из-под рубахи. – Представляешь, протянул свою поганую руку, а она вдруг трансформировалась в такую же лапу. Зрелище, скажу тебе, не для слабонервных. К счастью, ничего у него не вышло – клешня обожглась о мой кулон. Седой тогда сильно перепугался. Но сегодня вел себя достойно.

– Еще бы. У него хотели отобрать победу вместе с возможностью вернуться домой.

– И все-таки лихо ты разделал бывшего князя, кем бы он ни был. Жаль только, некоторые мражистые душонки нам всю обедню поломали.

– Да, здорово нам праздник испортили. – Сомов несколько воспрянул духом. Благодаря запасливости «гнома» у них было чем утолить жажду. – Ну что, есть идеи, куда идти?

– Предлагаю, как тогда в Москве, – строго на юг.

– Хорошо, я не против. Осталось разобраться, где здесь юг?

Гога задумчиво почесал затылок – а действительно, где? Когда солнце в зените, определить стороны света не так просто.

– Пожалуй, без головного убора в здешней Сахаре долго не протянешь. – «Гном» снял куртку и начал сооружать себе подобие чалмы.

Мишка тоже решил слегка облегчить свой гардероб и освободился от кольчуги.

– Жалко выбрасывать, но лишняя тяжесть ни к чему.

– Если ты намекаешь на мой топор – и не надейся. Я его ни за что не брошу. Должен же хоть один из нас быть при оружии.

– Я тоже вооружен благодаря тебе. – Мишка раскрыл левую ладонь, в которой сжимал стальное ядрышко, прикрепленное цепочкой к запястью. – Не возражаешь, если пока оставлю его при себе?

– Не жалко. А чего ты на меня уставился? Не нравится мой тюрбан? – «Гном» с трудом закончил сооружение головного убора.

– Да я сначала думал – показалось, а теперь опять…

– Что?

– Твой кристалл. Он загорается, словно сигналы подает.

– Да ну? – «Гном» посмотрел на подарок Руены. – Почему я ничего не вижу?

Скальнов передернул плечами, и кристалл действительно пару раз вспыхнул, будто внутри зажигалась и гасла лампочка.

– Заметил?

– Ага. – Гога взял кулон в руки и покрутил его, полагая, что фокус обусловлен преломлением света, но это ни к чему не привело. – Ты что-нибудь понимаешь?

– Это же твой медальон, тебе и решать загадку.

– Ладно, сейчас мы ее разгадаем.

Скальнов поднимал и опускал камешек, вертел его вокруг себя, сам крутился. Наконец счастливый «гном» окликнул приятеля:

– Смотри.

Кристалл излучал желтый свет.

– А в чем фокус?

– Не знаю почему, но он горит только в том случае, когда я гляжу в ту сторону! – Крепыш поднял голову, указывая подбородком нужное направление.

– И что это может означать?

– Скорее всего, именно там моя Руена. Ведь это она мне камушек подарила.

– А ты романтик!

– Ну не без этого, – смутился «гном».

– Что ж, благодаря твоему кристаллу у нас теперь есть направление.

– А благодаря мне лично у нас есть чем перекусить. Что-то я проголодался немного.

Дурные предчувствия Марицкого, терзавшие студента два последних дня, начали оправдываться, когда в ложу заявилась Марита. Ее визит почти сразу обернулся трупом незнакомца. Затем началась трудная схватка Михаила, в которой шансы Сомова на победу начали вызывать сомнения с первых минут боя.

«Все плохо, все очень плохо», – повторял про себя «эльф», и поэтому он нисколько не удивился, когда после очевидного выигрыша у Мишки возникли новые проблемы.

Студенту казалось, что во время разборок между мрагами им лучше не высовываться. Но бывшего уголовника, этого увальня Гогу, буквально вытолкнуло из ложи, когда на арене окружили Зерга с Михаилом.

«Ну и куда его понесло?! – проклинал он „гнома“, следуя за возмущенным крепышом. – И без нас разберутся». Однако отставать от детдомовца несостоявшийся филолог не собирался.

«Ну правильно, теперь влипли окончательно! – „Эльф“ совсем сник, оказавшись среди воинственно настроенных гвардейцев. – Для полного комплекта неприятностей мне только ошейника не хватает». В тот миг парень был готов оказаться где угодно, лишь бы не на арене.