Три секунды до - Ксения Ладунка

телом без чувств и эмоций. Да, мне это помогло, но я до сих пор гадаю, что это было и зачем это Тому.

Посмотрев на Алису, я колеблюсь, но все же решаю умолчать, что у Тома биполярное расстройство.

– Значит, это было что-то очень сильное… – рассуждает она. – Может, он тоже употребляет?

От этого вопроса у меня кровь стынет в жилах. Я отрицательно мотаю головой и в подтверждение говорю:

– Нет. Точно нет. Я бы знала. Я бы видела.

– Эпилепсия? – продолжает перебирать она.

– Думаешь, эпилептик может стать рок-музыкантом?

Алиса кивает и как бы «отметает» свое предположение.

– У него что-то с головой?

Я пожимаю плечами.

– Например, что?

– Ну, обычно такие вещи принимают только конченые люди. Нормальному человеку врач такое не пропишет. Если, конечно, он не достал это нелегально.

– Я не знаю.

– В общем, это психозы, галлюцинации, всякая другая шиза…

Я отрицаю:

– Он нормальный!

– С такой-то тачкой кто же спорит… – бормочет под нос Алиса. – Слушай, причин миллион! Я не могу отгадать, что с ним, я не знаю. Просто говорю, что в аптечке у обычных людей таких препаратов обычно не бывает.

Потупив взгляд, я перебираю пальцы. В наш разговор вклинивается Стейси:

– Откуда ты все это знаешь?

– О, детка, нет лучше химика и фармацевта, чем наркоман.

Вот оно как. Нет, я всегда знала, что у Тома проблемы с головой, но чтобы настолько…

– Наливай еще. – Стейси касается моей руки. Я выполняю ее просьбу.

Мы снова опрокидываем в себя водку, и у Стейс звонит телефон. Она отходит.

– Так о чем ты хотела со мной поговорить? – спрашивает Алиса.

– Эм…

Я сглатываю. Когда я дозвонилась до Алисы, то была в полной уверенности, что Скифф рассказал ей о том, что приключилось в полицейском участке. О том, что, сама того не подозревая, я сдала Алису копам. Я думала начать оправдываться перед ней или хотя бы извиняться. Но теперь, когда понимаю, что Алиса ничего не знает, мне хочется оставить все как есть.

– Куда ты пропала? – стараюсь перевести тему.

– У меня проблемы, – вздыхает она, – надо залечь на дно на какое-то время, кто-то навел на меня полицию… не знаю, надеюсь, все обойдется. Иначе придется уехать отсюда.

Меня вдруг охватывает такое всепоглощающее чувство вины, что я задыхаюсь. Ведь это я, я виновна в том, что Алису теперь могут поймать. Ценой моей свободы были ее тайны.

– Не знаю, что теперь будет с наркотой. Лучше бы тебе сейчас закупиться побольше, потому что потом может не остаться.

– У тебя есть еще с собой? – спрашиваю.

– Немного.

– Давай все, что есть.

Алиса отходит в коридор к своей сумочке. Что я за человек? Как я могла? А теперь боюсь ей признаться… но что будет потом? А если она оборвет со мной связи, где я буду доставать наркотики? Хочется вмазать себе по лицу за такие мысли. Алиса возвращается и отдает мне пакетик. Я копаюсь по карманам и вручаю ей деньги.

– Ладно, пойду я, – говорит она.

– Как? – спрашиваю.

– У меня еще есть дела, а день уже скоро закончится.

– Ладно… хорошо. Встретимся на неделе еще раз?

– Пока точно не знаю… Надеюсь, время будет. Я напишу тебе, окей?

Я киваю. Алиса собирается, Стейси, не отвлекаясь от телефона, вопросительно смотрит на нее. Но Алиса только машет рукой и выходит за дверь. Я остаюсь одна. На заднем фоне Янгблад поет песню “Medication”.

– И что, она ушла, не попрощавшись? – спрашивает Стейси, когда заканчивает разговор.

– Сказала, у нее дела.

– Ну и пожалуйста, – она плюхается ко мне на диван, – налей мне еще, – добавляет расстроенно.

– Окей, – я наполняю стопку, – что-то случилось?

– Все нормально, – отмахивается она.

Я решаю не доставать ее расспросами, ведь еще пару рюмок, и она расколется сама. Так и происходит: в какой-то момент она начинает плакать. Я немного теряюсь, но потом обнимаю ее и говорю:

– Эй, ты чего? Стейси, что случилось?

Но она только начинает плакать сильнее. Чувствую, как от ее рыданий в горле встает ком. Все-таки я тоже пьяна, и у меня тоже есть причины поплакать. Я даю ей время.

– Я совсем одна… – сквозь слезы шепчет она.

– Ты не одна, я же здесь, – говорю.

– Нет… мои родители…

Стейси захлебывается в слезах. Вспоминаю, что она говорила мне в нашу первую встречу: ее родители умерли. Понятия не имею, что говорить в таких случаях, просто обнимаю ее сильнее.

– Мне так плохо без них… Почему это случилось со мной? За что мне это? Почему я? Почему отец так поступил? Как я его ненавижу, если бы не он…

Она плачет. Мне в голову вдруг ударяет весь алкоголь, что я выпила.

– Что сл… случилось? – еле выговариваю я.

– Папа, он… – Стейси судорожно вздыхает, – повесился два года назад. Какой же он идиот… Он был таким умным…. и таким хорошим… самым лучшим… но какой же он идиот! Почему он просто не попросил помощи?..

Я на несколько секунд зажмуриваюсь, пытаясь сфокусировать взгляд на одной точке.

– А мама? – спрашиваю.

– Мама… – Стейси опять с шумом втягивает воздух, – она разбилась на машине через несколько месяцев. Ей было так плохо… она была не в себе. Если бы не папа… если бы не он, с ней все было бы в порядке! С ней и со мной! И с ним тоже, зачем так поступать?! – Она заливается слезами.

О черт. Я замираю, держу ее в руках. Сердце стучит, а голова идет кругом. Может, у меня еще все в порядке?

– Стейси, милая, мне очень-очень жаль… – Я сильнее притягиваю ее к себе, она утыкается мне в грудь. Всхлипывает и трясется.

– Ты очень сильная, – говорю, – ты молодец, что справляешься с этим.

Я глажу ее по голове и ужасаюсь тому, что ей пришлось пережить. Сколько всего, должно быть, стоит за этим коротким рассказом и слезами.

– Спасибо… – бормочет она, – я просто не понимаю… почему отец так поступил, это так жестоко по отношению ко мне… и мама была бы жива, если бы не он! Ей было так плохо, она хотела уйти след за ним…

– О, Стейси… – Я прижимаю ее. Она сильно-сильно обнимает меня.

Мне правда ее очень жаль. Я не могу сказать об этом, потому что боюсь сделать хуже, но я ее понимаю. Моя ситуация совершенно другая, но что такое чувствовать себя абсолютно одинокой, я знаю. Мы еще какое-то время сидим так, она плачет. Потом я продолжаю пить, а Стейси отказывается. Мне тоже хочется поплакать, но не получается. В какое-то мгновение память начинает отключаться. А потом