Могила повелителя - Виктор Ночкин

— Сейчас Капитан Ройнгард зарвался! — вещал Архольд. — Он выступил в дальний поход, оторвался от собственных баз, между Айхерном и владениями Лорда — длинная дорога, которую несложно перерезать. Как просто теперь созвать всех, кого только удастся, сформировать огромную армию, повести ее на Железную Руку, осадить его самого в Айхерне! Мы затравим эту тварь!

Архольд смолк и утер обильный пот. Он распалился, тяжело дышал, щеки налились темным румянцем, который странно выглядел рядом с седыми кудрями магистра. Архольд всегда был излишне пылок и страстен — это частенько говаривал Могвид.

— Вместо собственных баз, о которых вы толкуете, добрый брат, — лениво произнес великий магистр, — злодей теперь располагает Айхерном, а это такая база… это склады и оружейные мастерские, это тысячи людей, которых можно заставить сражаться и работать. Это крепкие стены и…

В дверь постучали. Добрейший не успел прикрикнуть, что, дескать, сейчас не нужно мешать, — заглянул Лидвих.

— Прошу простить, добрые братья, прибыл добрый Бремек. Он утверждает, что привез важнейшее известие, и я также прошу его выслушать.

— Знаем мы его новости, — махнул рукой Могвид. — Опять станет толковать о собирателе, который прикончил беднягу Хагнея. Нам недосуг слушать его ерунду.

— Прошу прощения, — повторил Лидвих, — но если велеть доброму Бремеку говорить кратко, то…

Могвид поморщился. Упрямый оруженосец все испортил. Сын мудрейшего и коварнейшего из Лордов Тьмы, этот увалень глуп и прямодушен — полная противоположность папаши! Он силен, отважен, верен и предан лично Могвиду, но иногда выкидывает номера наподобие нынешнего. Великий магистр подумал: Лидвих полезен, однако следует удалить его от себя. Такой из глупости, из простодушия натворит больше бед, чем умник вроде Архольда или того же Бремека.

— Ладно, пусть добрый Бремек изложит нам свои соображения, но, в самом деле, коротко!

Вид Бремека поразил магистров. Им уже было известно, что добрый брат пострадал в какой-то стычке, но бинты, шины и свежие шрамы выглядели впечатляюще.

— Прошу простить, если проявил неуместную настойчивость, — прохрипел ловчий. — Но вынужден настаивать на том, что добрейший Могвид изволил назвать ерундой. В Круге объявился собиратель — да такой, какого мы еще не видели. Добрые братья, вы получали донесение из Раамперля о судьбе Прекрасного Принца, не так ли?

— Нам ничего не докладывали, — буркнул Этлих. — Добрейший, вы скрыли нечто важное?

Могвид развел руками:

— Я не получал известий.

— Увы, — кивнул охотник, — добрый Дорчик, возглавляющий нынче раамперльское представительство, полное ничтожество и болван. Он не удосужился поставить Дом Света в известность о гибели Алхоя!

— Ах, это… — протянул Воттвульк. — Гибель Алхоя… Но это какие-то сплетни, небылицы. Конечно, сюда доходили слухи о том, что Прекрасного Принца убили… но ведь это невозможно?

Воттвульк оглянулся в поисках поддержки, Могвид тут же кивнул — конечно, невозможно. Великий магистр дорожил воспоминанием об осаде Кордейла — еще бы, никому в Круге, за исключением добрейшего Могвида, не удавалось одолеть Лорда Тьмы.

— Как бы не так! — Бремек повысил голос. — Прекрасный Принц мертв, и прикончил его тот самый парень, о котором я доносил вам, добрые братья! Имеются свидетели, очевидцы, доказательства. Я своими глазами видел облачение Алхоя, которое сняли с него, мертвого, убийцы.

— Убийцы? Их много? — заинтересовался Архольд.

— Убийца и свидетельница, — поправился Бремек. — Юная дева, которую Алхой собирался прикончить по своему мерзкому обычаю. Ну, вы знаете, о чем я, добрые братья. Собиратель убил Лорда Тьмы на ее глазах, она пробралась в Раамперль…

— Это сказки, — неуверенно возразил Воттвульк. — Или обман! Слишком уж все гладко…

— Отнюдь, мой добрый брат! Со мной свидетель, можете поговорить с ним! — торжественно изрек Бремек. Он знал, что Кервин не очевидец, но сейчас полезно было сказать о том, что свидетель имеется, да не за тридевять земель, а здесь, в Доме Света. Пусть после окажется, что свидетель негодный, зато сейчас важно настоять на своем.

Снова постучали в дверь.

— Прошу простить, — в третий раз произнес Лидвих, — прибыл гонец с юга, из нашего хейланского представительства. Тамошние братья уверены, что Феттах Повелитель Зверей мертв. В письме, наверное, все изложено в деталях, а на словах гонец сообщил… Добрейший Могвид?

Великий магистр поднялся.

— Да, добрые братья, — произнес он громко и внятно. — Больше медлить нам нельзя. Если в Круге объявился удачливый собиратель зла, он уничтожит Лордов Тьмы одного за другим. А затем…

— Мы знаем, что будет затем, — вставил Архольд с нервной улыбкой. — Пророчество известно всем. Повелите мне отправиться с войском Ордена к Айхерну и сразить Ройнгарда Железную Руку, чтобы он не достался новому собирателю.

— Нет, добрый Архольд. Войско поведу я. Вам же я дам поручение, которое требует от исполнителя внимательности к мелочам, проницательности и умения предвидеть. — Могвид злорадно улыбнулся. Раз уж его вынудили действовать, то он повернет все по-своему. — Вы доказали, что всеми перечисленными качествами обладаете в избытке.

Архольд насторожился.

— И что же за поручение, добрейший?

— Вы отправитесь на юг искать нового собирателя. Возьмите с собой доброго Бремека, свидетелей и очевидцев, которых он привез, возьмите своих проверенных людей — словом, возьмете всех, кто может оказаться полезен в поисках. Если вам удастся отыскать и обезвредить собирателя, немедля известите нас. Тогда мы будем знать, что можно не спешить с Ройнгардом.

Конечно, теперь ни добрый Архольд, ни кто-либо из его сторонников не стяжает славы в битве с Капитаном Ройнгардом.

* * *

Корди покинул разоренный дворец Феттаха перед рассветом. Он бы ушел и раньше, но лес по-прежнему таил немало опасностей. В тесных коридорах собиратель легко мог противостоять растолстевшим и обленившимся домочадцам Лорда — барсукам, воронам и иным не слишком опасным тварям. А в лесу бродили настоящие хищники.

Юноша не боялся, его переполняла злоба. В лесной обители он приобрел куда больше, чем в Красном Замке — да одни старые оборотни из подвала дали огромное количество злобы! Но, хотя зло и было формой силы, избыток его представлял собой опасность — Корди понимал, что, хотя его и переполняет мощь, он по-прежнему смертный человек. В лесу он окажется уязвим. Одна нелепая случайность — и миссия провалена. Нет, прочь соблазны, он должен действовать осмотрительно! Поэтому собиратель заставил себя переждать самый опасный час, когда хищники выходят на охоту.

В лесном дворце было тихо. Где-то внизу, у подножия гигантских дубов, копошились падальщики — мелкие трусливые твари, услугами которых Феттах обычно пренебрегал. Между тем большое число трупоедов обитало в окрестностях дворца, поскольку питалось отбросами. Корди, забившись в темный закуток, прислушивался к их возне, а рядом, за стеной, плакал волчонок Май. Юнец, приняв волчий облик, бродил по залу, поочередно склонялся над мертвыми приятелями, тыкался холодным носом, визжал и лизал запекшуюся кровь. Человеческая часть сознания Мая прекрасно знала, что волчата мертвы, что они не встанут и не будут больше играть с ним… но звериная часть естества звала выполнить ритуал прощания, и Май послушно следовал природе.