Подвижные игры для принцесс - Наталья Тимошенко

— Двадцать один год Рина. Дальше что?

— Ты зачем? — Огал ткнул кубком в мою сторону. — Хорошее же вино было.

— Да ты что? Может расскажешь насколько хорошее? Страсть как интересно. С удовольствием послушаю… Раз уж попробовать не довелось.

Эта парочка переглянулась, а потом до них наконец-то дошло, что увлекшись сплетнями они поступили несколько… некрасиво по отношению ко мне. Оба потупились, стараясь не смотреть мне в глаза.

— Ну? Где ж ты свой сказительский талант потерял? Не можешь в прозе, я и на стихи согласна.

Огал вжал голову в плечи.

— Ринка, ты того… Ну извини. Я сейчас мигом сгоняю, еще принесу.

Не дожидаясь моего ответа, он подскочил и ломанулся проч. Я толком сообразить ничего не успела, а его шаги уже смолкли на лестнице. Брошенный на мое растерзание Алеис, попытался изобразить часть обстановки, но к его несчастью неубедительно. Зато скульптурная композиция под названием «Раскаявшийся» очень даже впечатляла.

Я решила не опускаться до мелочных упреков, только презрительно фыркнула и отвернулась. Пожалуй, для лорда Олланни было бы лучше, начни я канючить и качать права. Он хоть что-то смог бы возразить. Но мое пренебрежение добило его окончательно. Как я отметила уголком глаза, он съежился и поник в полнейшем отчаянии.

«Нет, Ринка, ну ты и стерва!»

А я ему хоть слова сказала? И потом, он заслужил. Не только за сегодняшний обед, а за все наше путешествие. А то взял моду на меня свысока смотреть.

Не знаю, дошел ли лорд Олланни в своем самобичевании до стадии «Я полный негодяй не имеющий права жить», но его несчастное лицо отразило что-то подобное и пробудило во мне ответные угрызения совести. Неизвестно, до чего бы мы оба дотерзались, не появись наконец Огал с подносом заваленным едой на целую разбойничью ватагу и огромным кувшином в середине. Если они заставят меня съесть хотя бы половину, то послеобеденный сон я буду смотреть уже в морге (если только здесь есть подобное достижение цивилизации).

Менестрель со сноровкой опытного официанта, расставил принесенные яства на столе, налил в бокал вина, пододвинул к столу табуреточку и заискивающе уставился на меня. Я покосилась на трехногого монстра мебельного мира и решила, что навернуться с него и свернуть себе шею — это слишком глупая смерть. А посему, покидав все обратно на поднос, плюхнулась рядом с Алеисом на кровать и наполнила свою тарелку.

М-м-м. Люблю вкусно поесть. Вот только две пары глаз наблюдающих за процессом пережевывания, несколько мешают процессу глотания. Умильно так наблюдают. Как собачка в рот хозяину смотрит. Я ж подавится могу! Та-а-к, надо эту парочку чем-то занять, пока аппетит не попортили… Чтобы придумать?

Для начала, что мы имеем? Двух… э-э-э … ну в общем итак понятно… Двух крайне невоспитанных молодых людей познакомившимися с муками совести… Ринка! Да это же такой шанс! Из них же сейчас веревки вить можно. Особенно если актерские способности есть…

Ну-у-у, мне столько веревок ни к чему. Этого добра итак хватает. А вот менестреля к делу припахать — это мысль.

— Достопочтимый Огаллиус, что ты там про князя плел. Про намечающийся банкет. В честь чего торжества?

— Можно подумать князю для пьянки непременно повод нужен. Может душа праздника захотела?

— Если верить слухам, у правителя местного не то финансовое положение, чтобы все свои желания удовлетворять.

— Ты не сравнивай его денежные трудности со своими. На его безденежье, ты пол жизни припеваючи жить сможешь.

— Так у него и расходов не в пример больше.

— Как бы то ни было, недавно у него снова золотишко зазвенело. Вот он и шикует. Сколько тех денег не знаю. Главное, чтоб мне на гонорар хватило. А по моим прикидкам, только на деньги бухнутые в сегодняшний банкет, я мог для князя целый год соловьем заливаться. Я скромный, мне много не надо. Мои аппетиты с княжьими не сравнить.

— Да уж, куда ему до тебя… Так ты у нас выходит знаменитость? Большие шишки выступать приглашают. Наверняка свои, придворные певуны имеются. Ан нет, тебя подавай!

— Твоими бы устами… Увы, увы. Мне просто повезло. Сейчас в Парине из менестрелей только я и Каттис. А он алкаш, каких поискать. Последние полгода, его трезвым застать даже любовнице не удается. А ведь она каждое утро с ним просыпается. Когда трезвый, он так поет… — Огал восхищенно закатил глаза. — Мне за ним даже лютню не таскать. Зато когда накачается — его пение, что баранье блеянье.

— А ты в замке раньше бывал?

— Не-а, не доводилось. Но одну служаночку оттуда пару раз балладами по ночам развлекал.

— А не мог бы ты у своей служаночки поинтересоваться, не приезжал ли в замок два дня назад господин с девушкой, переодетой пажом?

Огал, как гончая почуявшая след тут же принял стойку. Его глазки заблестели любопытством и предвкушением.

— А что за девица? Чья-то сбежавшая женушка?

«Ох уж эти менестрели!»

— Нет, моя подруга. Вляпалась в историю. Ее похитили, а мы теперь спасаем. Подробности не спрашивай, все равно не расскажу. Тайна!

Огал обиженно засопел. Сказать барду слово тайна, значит подложить ему не просто свинью, а огромного откормленного борова. Он же теперь места себе от любопытства не найдет. Пока все не выяснит, не успокоится.

«Нам же лучше… Будет помогать. В надежде развести на откровенность.»

Нехорошо друзей в темную использовать. Впрочем, будь это моя тайна, я бы ему все-все рассказала. Но… меня саму доверием совсем недавно осчастливили и, …судя по настороженности Алеиса — не до конца.

— А она красивая, подруга то?

Да уж, вопрос по существу! Я тут ему про беды и печали, а он о своем, …о наболевшем.

«Озабоченный!»

— Красивая. Только не про твою честь. Она из благородных.

— Подумаешь! У меня тех благородных было, что у собаки блох. Чем эта от них отличается?

На стремительно бледнеющем лице лорда Олланни стали проявляться желваки. Ой-ой-ой. Сейчас кого-то бить будут. Надо спасать…

«Кого?»

А-а-а… Э-э-э… Пожалуй Огала. Он конечно шкаф, но Алеис вооружен и почти невменяем. Вместо мозгов — чувство долга.

— Тем, что ради других, я тебе рожицу бородавками разукрашивать не стану, а если к Лине ручонки потянешь, всю оставшуюся жизнь будешь только по ночам из дома выходит, чтоб народ не пугать. И вообще, прежде чем слюни распускать, ее найти надо. Мы тут кое-чего затеяли. Собираемся вечерком в замок наведаться. Поискать где получится. Но и твоя помощь была бы кстати. Ну, так как? Поспрашиваешь?

— Ради прекрасной дамы, что угодно.

— Я сказала, она красивая. Про прекрасную речи не шло. Понапридумываешь сейчас…

— Так я не о ней. Я о той, что затмевает звезды.