Хризалида - Брендан Денин

– Если с деньгами станет совсем туго, можно брать за вход с желающих увидеть место убийства в твоем скрюченном домишке, – предложила Виктория, надевая большие солнечные очки. Она засмеялась над своей мрачной шуткой, а Дженни было не до смеха: у нее аж сердце екнуло. Она представила умирающего от кровопотери старика: он лежит на полу кухни и делает последние судорожные вдохи, глядя на женщину, в браке с которой прожил не один десяток лет… У Дженни глаза заволокло слезами. «Клятые гормоны!» – с досадой подумала она.

Остаток пути сестры прошли молча. Виктория подставила лицо солнцу, Дженни смотрела вниз на серый растрескавшийся асфальт.

* * *

Жалобный писк привел Тома в часть подвала, которую он прежде не видел. Странновато находиться здесь и не касаться хризалиды. Он спустился по лестнице ради нее, но эти тихие крики разожгли его любопытство.

Пробираясь сквозь внешне бесконечные горы рухляди, от которой он собирался избавиться еще несколько месяцев назад, Том вспомнил свой первоначальный замысел превратить подвал в изостудию. Он почувствовал, как краснеет от сожаления. Когда он в последний раз рисовал? Когда он в последний раз вспоминал о рисовании?

Так вот откуда крики! В дальнем углу у бойлера и котла отопления на полу сидела белка.

Зверек дрожал, но, когда приблизился Том, даже не шевельнулся. Том присел на корточки и присмотрелся. Задние лапки у белки неестественно вывернулись, на животе темнели глубокие царапины. Видимо, белку потрепал другой зверь, может, соседский кот, и в поисках убежища она попала сюда.

– Тш-ш-ш! – шепнул Том, стараясь успокоить белку. Во что бы завернуть зверька? Том огляделся по сторонам. Он понимал, что, как ни старайся, белка, скорее всего, погибнет. Но если кормить ее и держать в безопасности? Нужно хотя бы попробовать.

В горах рухляди ничего подходящего не попалось, поэтому Том снял футболку и осторожно завернул в нее раненую белку. Она дрожала у него в руках, узкая грудь вздымалась. Присмотревшись, Том понял, что белка молодая и премиленькая.

– Успокойся, малышка! – тихо сказал он и бережно понес белку к лестнице. Крошечное запеленатое существо жалось к его груди (как тут не растрогаться?!). «Так вот что значит быть отцом!» – про себя засмеялся Том.

Не успев добраться до лестницы, Том услышал уже знакомое дыхание хризалиды. Сегодня оно казалось чаще и судорожнее. Белка зашевелилась у Тома на руках, когда он резко повернулся и через лабиринт рухляди направился к пульсирующей, прилипшей к стене массе. В последнее время Том обленился и в конце посещений перестал двигать древний холодильник к стене. Впрочем, никто, кроме него, в подвал не спускался.

Склонив голову набок, Том уставился на хризалиду, гадая, из-за чего она разволновалась. Белка заерзала, выпучила глаза и давай цепляться за кокон из футболки, тщетно пытаясь выбраться. Интересно, как отреагирует хризалида? Том поднес белку еще ближе. Масса запульсировала интенсивнее, хриплое дыхание участилось.

Почти бездумно Том придвинул белку вплотную, так, что мохнатая мордочка коснулась липкой поверхности. Слизь хлынула на перепуганного зверька. Белка страшно крикнула, темные глаза впились в Тома, и тот ее выпустил. За считаные секунды тело зверька прилипло к хризалиде, которая начала его поглощать. Пальцы сжимали ненужную теперь футболку, в висках стучало, а Том не мог отвести глаз от тельца, тонущего в пульсирующей массе, пока оно не исчезло совсем.

После единственного испуганного вопля все происходило в полной тишине. Том вгляделся в липкую поверхность хризалиды, на которой только что была белка, но не заметил ни малейших следов предсмертной агонии зверька.

Пока Том натягивал футболку, запахло тухлятиной. Поддавшись порыву, он прижал ладонь к поверхности хризалиды. Вдруг она тоже исчезнет? Вместо этого слизистая масса задрожала от удовольствия. Пару секунд Том пребывал в полном замешательстве, а потом, как обычно, погрузился в кайф.

Он закрыл глаза, растворяясь во всесильном, всепроникающем свете, который поглощал каждую клеточку его тела.

* * *

После работы менеджеры по продажам собирались в бар и чуть ли не умоляли Тома пойти с ними. В попытке уломать новенького Кевин выдал пару смачных оскорблений, но Том вежливо отказался. В последнее время он уставал и любил возвращаться домой пораньше. Живот у Дженни рос как на дрожжах, и пару ночей назад она впервые почувствовала, как ребенок пинается.

Да и вообще, тусить с практически незнакомыми людьми Тому не хотелось. Даже если в компании будет Кевин (они и так постоянно видятся).

Если Дженни заснет рано, что случалось все чаще, Том всегда может отправиться к Малкольму и Ханне в бар «У Ника», который считал вторым домом.

Ну а если совсем расхрабриться, Том продолжит обустройство детской, которое начал несколько дней назад. Страшно было даже покупать кроватку, а собирать – вообще ад кромешный. Еще Том наслушался ужастиков про установку детского автокресла.

«Не будем забегать вперед», – с улыбкой подумал он и оглядел набитый вагон пригородного поезда, который только что отправился с Пенсильванского вокзала и с шумом летел по туннелю под Гудзоном. На поезд в 5.06 Том, как правило, не успевал, но не удивился, что даже в вагоне без кондиционера остались только стоячие места. Вокруг него были потные, недовольные пассажиры, и Том радовался: он занял последнее сидячее место.

Судя по ощущениям, из туннеля в Нью-Джерси поезд вылетел со звуковым ударом. Том чувствовал странную отчужденность, словно видел попутчиков на телеэкране или на картине в музее. Даже цвета вагона казались неживыми. В последнее время такое происходило все чаще. Это сказывались визиты к хризалиде, но кайф стоил любых неудобств.

У попутчиков круги под глазами: все устали и ждут выходных. Лето кончилось, уступив свои права осени, и, казалось, в глазах пассажиров отражается беспросветная осенняя грусть.

Продолжая оглядывать вагон, Том заметил мужчину, коленом толкавшего его сиденье, когда он впервые ехал на работу. С тех пор он видел его несколько раз, но старательно избегал. Шумный, навязчивый тип, казалось, знал каждого на каждой платформе; впрочем, он доминировал – а то и солировал – в любом разговоре.

Сегодня здоровяк был пьян, в руке держал большую банку пива, обернутую бумажным пакетом, и нависал над миловидной девушкой лет двадцати, которая сидела рядом. Он что-то говорил девушке, а та пыталась его игнорировать, не сводя с телефона глаз, в которых Том прочел страх. Смутьян чуть ли не тыкался девушке в лицо промежностью, а при каждой фразе брызгал пивной слюной.

Не понимая, что делает, Том встал и двинулся в их сторону. Свободным проход не назвал бы никто, но Том лавировал меж раздраженных пассажиров, не сводя глаз со здоровяка. Тот наклонился еще ниже и явно упивался разговором, в котором участвовал он один. Перепуганная девушка ссутулилась и максимально отстранилась от него. Другие пассажиры старательно не смотрели в их сторону, не желая вмешиваться. Наконец Том приблизился настолько, чтобы услышать: