Первые шаги к Богу - Павел Островский

потому что слово старославянское. А означает оно участие, то есть причащение – это участие, причастник – участник. Я хочу участвовать в Царстве Небесном. «Я причастился Святых Христовых Таин» означает, что я участвовал в большой трапезе Тайной вечери. Господь говорит: Я хочу быть с тобой. И я хочу быть в единстве с Ним здесь и там, в жизни будущей, вечной.

Пост – дар, но многие люди не только не хотят поститься, а враждуют с постом, находят множество «обоснований», что пост якобы вреден. О вражде с постом писал еще святитель Иоанн Златоуст:

«Есть много людей, которые, готовясь сражаться с постом, как бы с диким зверем, ограждают себя объедением, и, до крайности обременив и омрачив себя, весьма неразумно встречают тихое и кроткое лицо поста. И если я спрошу тебя: для чего ты сегодня идешь в баню? – ты скажешь: чтобы с чистым телом встретить пост. А если спрошу: отчего упиваешься? – ты опять скажешь: оттого, что готовлюсь вступить в пост. Но не странно ли этот прекраснейший пост встречать с телом чистым, а с душой нечистой и опьяненной?»

Уже после Иоанна Златоуста Церковь установила четыре подготовительные недели поста, перед второй из них – о мытаре и фарисее – на всенощной под воскресный день начинают петь постное песнопение «Покаяния отверзи ми двери…», и эта неделя сплошная (когда в среду и пятницу нет поста), потом неделя о блудном сыне обычная, с постом в среду и пятницу, и последняя неделя перед постом, о Страшном суде, сплошная, но мясопустная: поста в среду и пятницу нет, но мясо мы на этой неделе уже не едим. И начинается пост. Но дьявол хитер – придумал Масленицу. Это наш русский треш: напечь блинов, накупить сметаны, икры и всю неделю перед постом объедаться. Нет ничего плохого в том, что человек съест один-два блина с икрой, но вы знаете таких воздержанных? Видели ли вы, чтобы в какой-то семье блины пекли из расчета по два-три блина на человека? Нет же, огромные стопки напекают и всё это съедают. А на следующий день служба длинная, с чином прощения, где много земных поклонов. Попробуйте молиться после такого переедания. Оно ведь сродни опьянению.

Увы, вражда с постом укоренилась в повседневной жизни церковных людей, включая нас, священнослужителей, и это привело не только к неправильному отношению к посту, но и к неверному представлению о том, что такое пост. Святые Отцы писали, что пост напрасен, если после него человек возвращается к чревоугодию. Представьте спортсмена, который готовится к Олимпиаде, тренируется, воздерживается, а приехав на Олимпиаду, начинает объедаться. Конечно, никто из спортсменов, участвующих в серьезных соревнованиях, так не поступает. Это то, о чем я уже писал в начале главы – в сферах, не связанных с духовной жизнью, многие люди успешно применяют данный каждому из нас Богом дар воздерживаться. А вот в духовной жизни, для которой в первую очередь и дан нам этот дар, мы им не только пренебрегаем, а воюем с ним – ведем себя именно так, как описанный мной выше спортсмен.

НЕ ВСЯКИЙ, ГОВОРЯЩИЙ МНЕ: «ГОСПОДИ! ГОСПОДИ!», ВОЙДЕТ В ЦАРСТВО НЕБЕСНОЕ, НО ИСПОЛНЯЮЩИЙ ВОЛЮ ОТЦА МОЕГО НЕБЕСНОГО (Мф. 7:21)

Духовную жизнь можно метафорически сравнить с подготовкой к Олимпиаде, где Олимпиада – Страшный суд. И если уж готовиться к такой «Олимпиаде», то готовиться постоянно, до конца. Суть воздержания как раз в том, что ты чего-то достигнул, закрепил это и к былым страстям не возвращаешься. Как строится дом? Сначала кладут фундамент, потом строят первый этаж, убедившись в его прочности, строят второй, потом третий, и только в этом случае выстраивается дом. Так же строится духовная жизнь, где пост – фундамент. Если же я сразу после поста вернулся к прежней привычке объедаться, какой был смысл поститься?

Пост предполагает глубокий анализ собственной духовной жизни, исследование своей совести, помыслов. Снова процитирую святителя Иоанна Златоуста: «Нам следует так делать: не просто лишь проходить седмицы поста, а исследовать свою совесть, испытывать помыслы, и замечать, что мы успели сделать на этой неделе, что на другой, что нового предприняли достичь на следующую и от каких исправились мы страстей. Если мы не будем исправлять себя таким образом и показывать такую заботливость о своей душе, то нам не будет никакой пользы от поста и воздержания, которым подвергаем себя».

Если просто воздерживаться, а свою совесть не исследовать, от такого воздержания нет никакой духовной пользы. Это как пропалывать грядки и ничего на них не сажать. Там опять сорняки вырастут, причем в большем количестве, чем раньше. Об этом говорит Христос в следующей притче:

«Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит; тогда говорит: возвращусь в дом мой, откуда я вышел. И, придя, находит его незанятым, выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого» (Мф. 12:43–45).

Воздержание без анализа своей духовной жизни, без исследования своей совести и помыслов приводит к глубочайшей внутренней гордости. Человек становится злым, раздражительным, надменным, всех поучает, осуждает. И особенно это обостряется после поста. Сорняки, которые с трудом росли на удобренной почве (а она была удобрена, потому что ты воздерживался), после поста буйно разрастаются. Неудивительно, что разрастаются – ты не исследовал свою совесть, не боролся со страстями, не старался измениться и не изменился.

И еще многие уверяют, будто нормально, когда мы постом становимся злы, раздражительны и вообще невыносимы для окружающих. Придумали «благочестивое» оправдание – бесы на нас ополчаются. Ополчаются, но кто вам сказал, что мы, христиане, должны им поддаваться? Злиться и раздражаться вообще никогда не нормально, а уж тем более Великим постом. Нормально, когда люди смотрят на христианина и поражаются: какой светлый человек!

Думаю, из уже написанного понятно, что пост не только про еду, но он и про еду, поскольку чревоугодие – один из семи смертных грехов, и именно пост помогает с этим грехом бороться. Есть два вида чревоугодия: чревобесие и гортанобесие. В первом случае человеку главное наесться до отвала, а чем, не важно, во втором он даже может быть вполне умерен в количестве съедаемого, но не будет есть всё подряд и ест он не для того, чтобы утолить голод, а чтобы наслаждаться какой-то вкусной пищей. И то и