День лжецаря - Брэд Гигли

— Мне нужно найти в храме одного человека — она иштариту. Это очень важно.

— Богиня запрещает видеть одну и ту же иштариту более одного раза, господин. Приходите в другой раз — например завтра, и выберите из других.

— Это особый случай…

Закатив глаза, евнух вздохнул:

— Это закон!

— Она моя жена!

Симеркет произнес это так громко, что несколько человек оглянулись.

— Ваша жена?! — вырвалось у евнуха.

Симеркет сбивчиво рассказал ему, что он пришел сюда в поисках египтянки Анеку. Ее настоящее имя Найя. Это его жена, но по ошибке она была продана в храм. У него есть специальные подтверждения от египетского фараона, гарантирующие ей свободу. Говоря, Симеркет принялся без счета отрывать от пояса кольца золота и совать их в толстые руки евнуха.

— Возьми их все! Возьми! На вот! Только отведи меня к ней — к Найе — к Анеку — отведи меня к ней! Умоляю!

Евнух был вавилонянином, он знал цену египетскому золоту! И не будучи дураком, он быстро понял: скандала не миновать. Правило, которому подчинялся храм, заключалось в том, что все иштариту находились здесь по собственной воле и по-своему воплощали богиню. Как это будет выглядеть, если жена египетского посланника будет найдена среди жриц, незаконно проданных в проститутки?

— Иди сюда, — пробормотал евнух, потянув Симеркета за влажную тунику к нишам, откуда на них смотрели другие евнухи. На стене позади них были нарисованные мелом квадратики, и к каждому прибит колышек. С некоторых колышков на тонких веревочках свешивались глиняные таблички с именами иштариту. Эта хитроумная система позволяла евнухам отмечать, какая из ячеек занята в данный момент и кем, догадался Симеркет.

Евнух-священник начал быстро просматривать таблички, держа их в свете тусклого фонаря.

— Анеку, Анеку, Анеку, — бормотал он. Затем что-то буркнул и кивнул головой. — Номер 96. — Схватив Симеркета за рукав, он потащил его по темному залу. Симеркет, не отрываясь, смотрел вперед, страшась заглянуть в какую-то из ячеек. Однако как он ни старался, он не мог заставить свои уши не слышать стонов и прерывистого дыхания, доносившихся до него со всех сторон. Его ноги сделались ватными и плыли под ним, словно более не касались земли.

У дальнего конца храма евнух остановился и заглянул в одну из ячеек. Подняв руку, он сделал Симеркету знак не приближаться. Даже на расстоянии Симеркет услышал звуки страстной возни, долетавшие до него из-за шторки. И сморщился, зажимая руками уши.

Он ждал в полутьме, потеряв счет времени. Наконец он увидел, как из ячейки вышел мужчина, поправляя на себе одежду — высокий, худой, с длинными темными волосами. Симеркет впился в него глазами. Тот пришел в замешательство и со страхом оглядел незнакомца. Сделав в воздухе священный знак, прогоняющий сглаз, он поспешил прочь. Идя по проходу, он продолжал бросать через плечо быстрые взгляды, желая удостовериться, что странный господин его не преследует.

Кивком головы евнух пригласил Симеркета подойти ближе. Опустив голову, египтянин вошел в ячейку. Он видел только стройные, длинные женские ноги и старался не замечать, что женщина вытирает тело куском ткани. Даже эти ее интимные жесты были полны грации. Он осторожно поднял глаза и увидел ее бедра с украшенным бисером кожаным поясом и маленькие груди с твердыми коричневыми сосками.

Однако он по-прежнему не мог взглянуть ей в лицо. Его плечи тряслись.

— Найя… Найя… моя любовь, — простонал он по-египетски, — что они заставили тебя делать?

Голос Найи прозвучал в ответ тоньше, более по-детски, чем он его помнил…

— Кто ты такой? — спросила она.

Симеркет рванулся вперед и почувствовал: пол поднимается ему навстречу…

Когда он пришел в себя, то обнаружил, что лежит на спине, головой на коленях у женщины. Она вытирала его лицо влажным платком, и, прежде чем открыть глаза, Симеркет услышал ее высокий, тонкий голос, обращенный к евнухам.

— Разве вы не можете оставить меня наедине с мужем? — Она говорила по-вавилонски, обиженно. — Даже вы, толстые дурни, должны понять, какое потрясение он только что пережил.

Евнухи оставили их одних. Симеркет, шевельнувшись, пробормотал по-египетски:

— Но я же не твой муж!

— Это знаем только мы с тобой, — прошептала Анеку, — но эти дураки не знают.

— К чему притворяться?

— К тому, что ты для меня единственная возможность выбраться из этой проклятой ямы…

Симеркет устало сел; в голове у него стучало.

— Почему я должен помогать тебе? Я тебя даже не знаю!

— Они сказали, что ты ищешь Найю. Так случилось, что мы жили вместе в доме Менефа, прежде чем он отправил меня на невольничий рынок — пусть Сет и все его дьяволы ослепят и кастрируют его! — и, если тебе это важно, я знаю, где она.

— Где? — вскричал Симеркет, вскакивая. — Скажи мне.

Она покачала головой.

— Не спеши. Сначала ты должен вызволить меня отсюда.

Как Симеркет уже понял, все в Вавилоне имело свою цену.

Ощутимое пожертвование золота в нужные руки ускорило освобождение Анеку. Евнухи выдали ему документ, отметив на глиняной табличке, что он отныне — ее законный владелец, и закутали полуголую девушку в одеяло. Анеку и Симеркет покинули храм через подземный ход, откуда попали прямо на Путь процессий. Считанные минуты спустя они уже были у Симеркета, на постоялом дворе Бел-Мардука.

При виде большого корыта Анеку вскрикнула от восторга. Бесстыдно сбросив с себя одеяло, она ступила в горячую воду. Комнату наполнили ее громкие крики наслаждения, так что в голове Симеркета застучало еще сильнее. Он жалобно попросил ее замолчать.

Пока она натирала себя благовонным свиным салом и золой, он сидел и наблюдал за ней.

— Теперь скажи мне, как обещала, — взмолился он наконец. — Где Найя?

Она быстро взглянула на него.

— Значит, ты действительно Симеркет? После всего, что Найя рассказывала мне о тебе, я чувствую, что мы знаем друг друга.

— Она рассказывала обо мне?

Анеку зачерпнула из корыта немного мыла.

— Какой приятный запах, — простонала она вместо ответа, поднося руки в пене к лицу и вдыхая аромат. — Я уже забыла, что такое мытье! Вавилоняне грязные как свиньи, несмотря на все их красивые одежды.

— Ты в самом деле знала ее? Или ты сказала так лишь для того, чтобы я спас тебя?

Анеку забила по воде руками и с обидой вздернула острый подбородок.

— Я же сказала, что знала ее! Это правда. Нас прислали сюда вместе, на одном корабле с этой свиньей Менефом. Потом мы работали служанками в его поместье. Но в конце концов он послал нас сюда.

— Где она, Анеку?