Фанера Милосская - Дарья Донцова

– Это, по крайней мере, объясняет еехронический фарингит, – вздохнул доктор. – Вы любите подругу?

– Очень! – воскликнула Кристя.

– Боюсь, я сообщу вам не очень приятнуюинформацию, – протянул Сергей Леонидович и замолчал.

– Говорите, – храбро приказалаКристина.

– Вообще-то я не имею права разглашатьсведения о состоянии больной, вы ведь не родственница…

– У нее никого нет, – в очереднойраз напомнила Рыбникова.

– Мальчик очень тяжело больна, –решился на откровенность Сергей Леонидович.

– Чем? – воскликнула Кристя.

– Обвальное падение иммунитета, –обтекаемо ответил врач, – причем уже… э… в терминальной стадии… очевидно…э… э… Скажите, она часто болеет?

– Чем? – тупо повторила Кристина.

– Простуда, слабость, проблемы сжелудком, боли в спине… – начал перечислять Сергей Леонидович.

– Нет, никогда не жаловалась, –заверила стриптизерка.

Врач кивнул:

– Сильный, молодой организм, и этосработало против Беатрисы.

– Я не понимаю! – чуть не заплакалаКристина.

Сергей Леонидович сцепил пальцы в замок.

– У каждого человека есть свой порогсопротивления болезням. Один согнется от легкого сквозняка, другой даже нечихнет, простояв целый день голым на морозе. Как вы думаете, кому большеповезло? Кто имеет реальные шансы дожить до глубокой старости?

– Второй, – предположила Кристина.

– Нет, – грустно улыбнулсяврач. – Все с точностью до наоборот – первый. Он моментально ощущаетсимптомы недомогания и начинает лечиться, а здоровяк пропускает первую стадию,вторую, третью, его иммунитет рушится только на червертой, а тогда уже поздновключать в битву врача, это не поможет.

– У Беатки рак! – посерела Кристя.

– Онкология сейчас лечится –химиотерапия, лучевая, гормоны, операция. Положение Мальчик намного хуже!

– Что может быть страшнее опухоли, –прошептала Кристина.

– Дурочка, – неожиданно по-отеческиласково произнес врач. – Полно напастей, по сравнению с которыми онкологиякажется подарком: красная волчанка, рассеянный склероз, проказа… Скажи, вас вклубе проверяют?

– На наркотики?

– Анализ крови сдаете? СПИД, сифилис,гепатит, вирусные инфекции…

– Нет. А зачем?

– Деточка, вы же общаетесь с людьми.

– Мы не проститутки, а танцовщицы! –возмутилась Кристя.

– Но ведь случаются интимные контакты?

– На работе это запрещено, –отрезала Кристина. – Да, мы раздеваемся перед публикой, однако это все.Если исполняем приватный танец, то за нами незаметно подглядывает охрана – настене кабинета висит зеркало, оно с обратной стороны прозрачное.

– Ясно, – кивнул Сергей Леонидович.

– Что бы вы о нас ни думали, –продолжала возмущаться Кристина, – но телом мы не торгуем! Почти у каждойесть парень.

– И у Беатрисы?

– Да.

– Он должен немедленно сдать анализ наиммунный статус.

Кристина моргнула, потом, переваривинформацию, прошептала:

– У Беатки СПИД?

– Не совсем, – замялся СергейЛеонидович. – Хуже!

У Кристи потемнело в глазах.

– У человека в крови имеются как белые,так и красные клетки… Слышали про них? – спросил врач.

– Ну… в принципе… слышала, – робкооткликнулась Кристина.

Сергей Леонидович вытащил из ящика столалисток.

– Мы сделали ей экспресс-анализ.Лейкоцитов у нее единица, а нижняя граница нормы четыре и пять. Нейтрофиловпять, а должно быть не менее сорока восьми, палочкоядерные практическиотсутствуют… Понимаете?

– Ни хрена я не разбираюсь в вашейнауке! – закричала Кристя. – По врачам не хожу, анализ крови ваще неделала, и Беатка по больницам не таскалась. Она к вам зуб запломбироватьпришла.

Сергей Леонидович спрятал распечатку в ящик.

– Дантист хорошо сделал свою работу,пломба на месте.

– Но у Кристи опять челюсть заболела!

– У нее во рту обнаружились характерныеязвы, свидетельствующие о терминальной стадии процесса, – монотоннообъяснял Сергей Леонидович. – Сейчас остается лишь облегчить ее страдания,но я не имею права выписать сильнодействующие наркотики, и тут, понимаете…

Доктор замялся.

– Да говорите, вашу мать! – потеряласпособность сдерживаться Кристина. – Что с Беаткой? Как ей можно помочь?

Сергей Леонидович не обиделся на грубость.Налил в стакан воды и протянул Кристине:

– Выпейте.

– На хрен мне ваша газировка! –пошла вразнос Рыбникова.

– У вашей подруги редчайшеезаболевание, – загудел врач, – в мире насчитывается всего несколькочеловек с подобной патологией. Болезнь Сомари – Вильсон.

– Чего? – разинула рот Кристя.

– Названа по имени двух врачей, которыепервыми описали ее симптомы, – тоном преподавателя продолжал СергейЛеонидович, – она относится к иммунным нарушениям. Лечить ее не умеют.Лекарства от нее не существует.

– Может, антибиотики? – робкопредложила Рыбникова.

– Они не помогут. Как правило, процессразвивается годы, – сказал Сергей Леонидович, – десятилетия. Врачиплохо умеют диагностировать эту болезнь, часто путают ее со СПИДом.

– Так это не ВИЧ! – обрадоваласьКристя. – Значит, Беатка еще будет жить? Сами сказали, десятилетияпройдут!

Доктор с откровенной жалостью посмотрел наРыбникову.

– Ваша подруга умирает. Она больна оченьдавно, скорей всего, с детства. Язвы во рту – свидетельство скорого конца. Яписал диплом по болезни Сомари – Вильсон, поэтому и смог поставить диагноз.

– Беатку ничего не беспокоило, кромезуба! – заголосила Рыбникова.