Уничтожить бессмертных - Сергей Самаров

Боль в плече вернула мысли эмира к лекарю и к тому человеку, которого задержал часовой. Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби был мусульманином, хотя и не фанатиком. Поэтому он с явным неодобрением относился к народным целителям разного рода. Многие имамы вообще призывали истребить их, считали лекарей язычниками и отступниками от истинной веры.

Но отношение к человеку должно формироваться на основе результатов его действий. «Всякое дерево познается по плоду своему». Так сказано в христианской священной книге, но ни один истинный мусульманин не будет спорить с этим утверждением. Поэтому Святой не спешил с выводами.

Как, к примеру, решать вопрос вот с этим больным, который шел к старику-лекарю? Часовой, конечно, виноват, но следует ли наказывать его? Боец хотел знать, что за человек здесь появился и куда он шел. Если бы не активность часового, то неизвестно, узнал бы когда-нибудь Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби о существовании целителя, так почитаемого во всем Дагестане.

Но этот больной был приведен в пещеру. Теперь посторонний человек знал, где скрывается отряд бессмертных. Что с ним делать? Ответ на этот вопрос для эмира был ясным и однозначным, не подлежал никакому обсуждению. Никак нельзя доверять неизвестно кому судьбу всего отряда. Даже если этот человек Аллахом поклянется, что будет держать язык за зубами.

С этими мыслями Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби убрал телефон в карман, протиснулся между двумя скалами в узкий проход и вошел в пещеру. При этом он постарался покрепче прижать к телу правую руку, чтобы не потревожить неосторожным движением больное плечо.

Около входа дежурили часовые. Все правильно, так и полагается. Один стоял за камнем с автоматом наперевес, второй лежал чуть дальше за пулеметом. Проход тут настолько суживался, что один пулеметчик мог бы сдержать атаку целой роты.

Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби помнил, что в российском спецназе рота может быть и совсем небольшой, а в обычной армии это значительное подразделение. Там оно состоит примерно из двух сотен солдат. Всех их может удержать всего-то один пулеметчик.

Это, как понимал эмир Святой, и есть тактика партизанской войны. Побеждает не количество, а ум. Командир должен хорошенько подумать, а потом единовременно и неожиданно бросить в бой все свои силы. Он прекрасно изучил эту тактику и умел ее применять.

Мансур уже доказал это на деле в той же Сирии, где война, вообще-то, шла совсем не партизанская, да и в Афганистане. Там он имел практически полную свободу действий, мог применять силу даже против американцев.

Этот факт сначала удивлял Святого, а потом кто-то из высокопоставленных талибов объяснил ему, что здесь все просто. Чем больше гибнет американских солдат, тем это заметнее. Значит, депутаты Конгресса обратят внимание на слабость армии и на необходимость ее усиления. На оборону будут отпущены бо́льшие средства, чем прежде. В США многие вопросы решаются с точки зрения денежных отношений. И не только в военной сфере.

* * *

В большом гроте горели три костра, вокруг которых и располагались бойцы отряда эмира Святого. Здесь можно было разводить огонь без всякой опаски. Дым просачивался наверх через небольшие щели, расположенные в разных местах высокого конического потолка. Они разделяли потоки нагретого воздуха. На поверхность выходила лишь незначительная доля тепла, да и то далеко, по другую сторону хребта, в соседнем ущелье.

Исследования с помощью тепловизора были проведены людьми, которые строили эти пещеры, готовили их для длительного проживания большого отряда. Официально строителей послали сюда талибы. О том, кто на самом деле принял такое решение, можно было только догадываться.

Чуть дальше по проходу размещался грот с кухней. Там что-то гремело. Наверное, люди мыли посуду. Судя по всему, бессмертные только что поужинали.

Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби присмотрелся и увидел у дальнего костра постороннего человека в окружении своих бойцов. Там же, у того же костра, лежали и сидели раненые.

В отряде был свой фельдшер. Он мог не только наложить перевязку, но и извлечь пулю из мягких тканей. Хотя обычно считается, что тут нужен врач-хирург.

— Мустапа! — позвал эмир бойца, сидящего к нему ближе других.

Тот обернулся, увидел Святого, сразу вскочил и шагнул к нему.

— Слушаю, эмир.

На поясе Мустапы висела связка матерчатых ножен, в которых моджахед носил свои ножи. Метать их так, как Мустапа, в отряде не умел никто. Сам Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби был раньше уверен в том, что метание ножей — это дело героев кинофильмов. Да и инструкторы, обучавшие его в американской спецшколе, говорили то же самое.

Убить человека таким вот способом практически невозможно. Нож входит в тело на пару сантиметров, и то лишь в том случае, если не наткнется на кость. А легкое ранение противнику сильно не навредит. Он даже не истечет кровью, потому что повреждение, нанесенное острием ножа, будет небольшим и недостаточно глубоким.

Именно поэтому вся наука ножевого боя сводится к режущим скользящим ударам, не позволяющим стальному лезвию застрять в теле. Мышцы человека, получившего такую рану, резко сжимаются от болевого шока и так сдавливают лезвие, что его бывает очень трудно вытащить. Пока ты будешь этим заниматься, противник может несколько раз ударить тебя скользящими движениями и нанести те самые ранения, которые не просто так называются несовместимыми с жизнью.

Но Мустапа и в Афганистане, и в Сирии не раз показывал эмиру Святому, что все эти размышления специалистов являются лишь теоретическими. Он обладал особым даром и убивал часовых точным и сильным броском ножа в горло. Ножи у Мустапы были специальные, с тяжелым лезвием и легкой, узкой рукояткой. Он постоянно точил их, чтобы они были предельно острыми и в случае небольшого промаха нанесли противнику сильное ранение хотя бы по касательной. Впрочем, эмир Святой ни разу не видел, чтобы Мустапа промахнулся.

— Я у себя буду. Ты видел человека, которого задержал часовой?

— Видел, эмир. Какой-то еле живой старик. Ходит с трудом.

— Приведи его в мой грот.

— Понял, эмир. Сейчас доставлю.

Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби пошел к себе. В его небольшом закутке был выложен из камня настоящий очаг. Металлическая труба выходила через стену в общий большой грот. Только вот печники из строителей оказались никудышные.

Даже сам Святой, раньше городской житель, и тот знал, что печи и очаги кладут, используя в качестве раствора глину. Строители же почему-то крепили камни цементом. За несколько дней очаг потрескался во многих местах и грозил развалиться даже при несильном толчке.

Сейчас огонь в нем уже горел. Бойцы заботились о своем эмире. Святой, войдя в грот, сразу присел на корточки перед очагом и протянул руки к языкам пламени. При этом он ощутил сильную боль в правом плече. Видимо, оно было повреждено серьезно. Даже если там всего лишь ушиб, а не перелом, то очень сильный.