Король-Демон - Крис Банч

Меня отыскала провидица Синаит.

— Теперь нам все известно, — запыхавшись, сказала она.

Она была права. Магия, создавшая всеобщую иллюзию того, что каллианцы были нумантийскими солдатами, была творением рук могущественного колдуна. Уже не вызывало сомнений, что оба они — отец и сын — были чародеями, но сын в основном служил лишь прикрытием таланта своего отца. Заклинаниям Синаит и императора мешали не отголоски чар мертвого Микаэла Янтлуса, а козни живого мага, обитавшего среди нас.

Если мы сейчас погибнем, изменник Молис сможет продолжить свой маскарад, изображая безоговорочную преданность трону. Когда император лично двинется в Каллио, чтобы подавить восстание, он приблизит к себе Амбойну, сохранившего верность в час испытаний, и тот доведет до конца свой черный замысел.

Действительно, план был дьявольски хитрый. Если ландграф Молис сможет заслужить доверие Тенедоса, каллианцы обойдутся без посторонней помощи. Сейчас на карту были поставлены не только наши жизни: речь шла об императоре и всей Нумантии!

— Согласен, — ответил я. — Ты не можешь наложить на него какое-нибудь заклятие?

— Я уже приготовила парочку, — подтвердила Синаит. — Но, боюсь, его чары сильнее моих. Я бы предпочла подождать, чтобы он сделал шаг первым, а потом, поняв, что к чему, ответить ему контрзаклинанием.

— Делай, как считаешь нужным. Магия — не моя стихия.

Солдаты перестроились в боевой порядок, и я выбежал к ним.

— Уланы' Гусары! Противник нас обманул и теперь тешит себя надеждой, что мы в его руках. Но от нас зависит определить, кто попал в чей капкан!

— Солдаты! — крикнул я, обращаясь к тем, кто стоял у лебедки. — Поднимайте ворота! Горнисты! Трубите атаку!

В главном дворе замка царило безумное смятение. Из окружающих его зданий еще доносились крики и шум боя, а толпа, оставшаяся на улице, уже праздновала победу. Кто-то выкатил из винных погребов бочки, и нескольким из них уже вышибли донья. Одни каллианцы волокли кричащих полуобнаженных женщин, на ходу срывая с себя одежду, другие тащили тюки с награбленным.

И вдруг они увидели нас, тысячу отборных солдат, чей яростный боевой клич перекрыл звуки труб. Нам ответил вой изумления и страха. Мы врезались в толпу, кромсая противника мечами и топорами, осыпая его стрелами. Высыпавшие из замка каллианцы бросились кто куда: одни попытались спастись бегством, другие были готовы сражаться, и мы предоставили им такую возможность. Я отдал четкие приказания, и гусары окружили толпу со всех сторон. И мне показалось, что дело сделано.

Но тут я услышал какой-то странный звук, низкий и мелодичный, но отозвавшийся дрожью у меня в костях. Воздух озарился свечением, и Молис Амбойна, появившись из ниоткуда, вырос к небу на добрых пятьдесят футов. Ветер растрепал его волосы и бороду. Лицо ландграфа было забрызгано кровью, его руки превратились в когти хищного зверя. Перед нами был уже не благородный вельможа, а кровожадный, смертельно опасный колдун, более страшный, чем любой демон, которого он мог бы призвать на помощь. Его слова, произнесенные на незнакомом языке, громовым эхом отражались от стен, и мне показалось, что от этих звуков вот-вот начнут крошиться камни.

На колдуна обрушилась туча стрел, но все они пролетали сквозь него, не причиняя никакого вреда. А он, не обращая на них внимания, воздел руки к темнеющему небу, сгибая пальцы, и перед нами вдруг оказалась уже не толпа людей, а море извивающихся, шипящих змей. Они нахлынули на нас зелеными, коричневыми и черными волнами. Амбойна воспользовался тем же самым заклятием, с помощью которого уничтожил отряд легата Или. Я перерубил одну змею пополам, и она превратилась в окровавленный труп, но на меня уже ползли десятки, сотни других. Часть солдат продолжала сражаться, но остальные застыли в оцепенении, готовые обратиться в бегство. Кто-то падал, и в их тела тотчас же вгрызались острые змеиные клыки. Злорадно шипя, каллианцы наползали на нас.

Сзади послышался рев ветра. Я оглянулся, и у меня замерло сердце. Завершая наше уничтожение, Амбойна наслал второе заклятие. Во дворе крепости появилась другая фигура, такая же высокая, как и Амбойна. Но мне она показалась чем-то знакомой.

Когда я был еще совсем маленький, у нас в деревне, затерявшейся в джунглях провинции Симабу, жил ловец крыс. Эти серые твари частенько донимали нас, особенно в сезон дождей, когда, спасаясь от сырости, они приходили в лачуги крестьян и даже в дома местных землевладельцев. Ловец крыс знал несколько простых заклинаний, с помощью которых сводил крыс с ума, после чего они бежали к ближайшему пруду и топились в нем. Взрослые считали, что у него не все дома, и, возможно, были в чем-то правы, но для нас, для детей, он был настоящим героем. Ловец крыс всегда обращался с нами как с равными, к огромной нашей радости, уводил нас в джунгли, где просил сидеть спокойно и молчать, а сам начинал свистеть. Мы никогда не могли предугадать, какой зверь явится на его зов. Чаще всего приходил олень, один раз из соседнего ручья приполз крокодил, иногда прибегало семейство полевок или прилетала стая птиц, кружившихся над нами и рассаживавшихся среди нас, словно мы были их друзья. Ловец крыс строго-настрого запрещал нам трогать зверей, потому что человеческий запах сделает их изгоями среди собственных братьев и сестер. Но мы смотрели на них, запоминали, как они себя ведут, ибо все мы суть живые твари.

Так вот, сейчас я видел перед собой ловца крыс. Но как выяснилось позднее, всем предстали разные образы. Кто-то видел няньку, прогонявшую детские кошмары, другой — торговца, убившего собаку, напугавшую этого человека в детстве. Карьян утверждал, что это был крестьянин-сосед, выбежавший в поле и спасший его от разъяренного быка.

Мой ловец крыс поднял с земли одну змею, вдруг выросшую до трех футов в длину. При этом, казалось, он разом поднял всех змей. Ловец крыс подержал змею, глядя, как она злобно шипит и извивается, потом отбросил ее в сторону. Но гадина не упала на землю; она просто бесследно исчезла, а вместе с ней и все остальные, и каменные плиты двора стали чистыми.

Взревев от ярости, Амбойна начал водить руками, читая новое заклинание. Меня затошнило. В небе над головой столкнулись могучие ветры. Ловец крыс, пошатнувшись, схватился за бок, стараясь удержаться на ногах. Вздрогнув, словно от невидимого удара, он попятился назад, и уланы застонали: мы были обречены.

Но в это мгновение ловец крыс распрямил плечи и заговорил мягким голосом провидицы Синаит:

О коротышка,

Полный ненависти!

Ты не признаешь закона,

Ты служишь злу.

Есть ли кто-нибудь,

Кто замолвит за тебя слово?

Ловец крыс остановился, словно вслушиваясь в ответ, хотя я ничего не услышал. Затем он продолжал:

Умирающий голос,

Мертвый голос -

Это осталось в прошлом.

Нет никого, Жалкий коротышка.