Принцип Отелло - Галина Владимировна Романова

Василиса присела, отметив про себя, что ее заключение под стражу сказалось на внешнем виде хозяина не лучшим образом. Рубашка помята, вся в пятнах, две пуговицы оторваны с мясом. Бесился он, что ли, от собственного бессилия?

– А ведь нашли мы твоих гаишников, Василиса.

– Да вы что?! – Она даже привстала.

– Сядь!

Она снова опустилась на стул, вцепилась пальцами в сиденье. Неужели?! Неужели дело сдвинулось с мертвой точки? Сейчас она что-то узнает. Нет, не так: сейчас они сообщат ей, что теперь верят: ее слова про Саню – чистая правда.

Как оказалось, все стало только хуже.

– Найти-то мы их нашли, но поговорить с ними нет никакой возможности. – Игорь Леонидович ворочал челюстями, как жерновами, перемалывая жирные куски рыбы.

– Почему?

– Да потому что их убрали.

– Куда убрали?!

– На тот свет практически. – Игорь Леонидович поморщился ее недогадливости. – По одному уже поминки справляют. А вторые поминки на подходе.

– Как это? А вы уверены, что именно они забирали Саню в то утро из дома? Может…

– Да не может, Василиса! – прикрикнул на нее хозяин дома и с грохотом опустил громадный кулак на стол. – Ничего не может! Ты только с одним соседом Сигитова переговорила, а Игорек пошел дальше. Он еще кое-кого опросил. Есть такая категория пенсионеров, которые страдают постоянной бессонницей. Он их и навестил. И повезло ему больше, чем тебе. Одна въедливая старушенция даже номер машины записала. Так, на всякий случай. Она частенько занимается тем, что записывает номера незнакомых машин, останавливающихся в их дворе. Именно на всякий случай. Вот он и представился. Игорек ту машинку пробил, узнал, какой экипаж в ту ночь дежурил, и…

– И?…

– И не нашел ребят. Нету их просто, и все! Один погиб в аварии. Второму башку прострелили.

– О боже! – ахнула Василиса и заплакала. – Если с ними так, значит, и Сани нет в живых уже…

– С чего такая уверенность, дорогуша? Нет, не стал я бы так расстраиваться. – Игорь Леонидович опрокинул очередной стакан водки, нароняв крупных капель на стол. Сморщился, крякнул, заел семгой и пробурчал с набитым ртом: – Думается мне… Да и Игорек вон так же думает… Выходит, что любезный твоему сердцу Санечка убирает свидетелей.

– Свидетелей чего?

– Свидетелей того… Ну я не знаю… – Он помолчал, потом вскинул глаза на Игоря. – А и правда, Игорек, зачем ему их убивать было?

– Они же вместе мутили, Игорь Леонидович. – Игорек растерянно заморгал. – Кто знает, что там у них за тема была. Вот он и убирает подельников потихоньку. Причем в одном и том же месте практически все случилось – у гаишников там дежурство постоянно было. Одного там «КамАЗом» раздавили вместе с бабой его, а второго… С ним вообще страшно. Подстроено все так, будто Владимир Кириллов убил из своего пистолета сначала девчонку, которую тормознул, а потом застрелился сам. Только неудачным вышло у него самоубийство. То ли испугался, то ли дернулся, но он жив пока.

– Конечно, без сознания! – разозлился Игорь Леонидович.

– Разумеется. Операция вроде удачно прошла, но врачи никаких шансов не дают.

– Охраняют?

– А то! Как президента! Еле пробился.

– Ты там был? – встряла Василиса в их диалог.

– А то! – не без самодовольства хмыкнул охранник. – Был и видел его, как тебя. Голова перебинтована – как тыква, ей-богу! – весь в трубках, аппараты пищат. Кстати, его напарник тоже в больнице умер. Через неделю после аварии.

– Что его коллеги говорят про самоубийство?

– Не верит никто. Будто бы следы там от двух машин на обочине, а обнаружена всего одна. Но ведь след мог и часом раньше кто-то оставить. И часом позже. Мог любопытствующий притормозить, посмотреть. А вообще дело нечистое.

– Мог ее парень такое сотворить со своими подельниками? – сам у себя спросил хозяин дома. И тут же сам себе ответил: – Запросто мог! Убил сначала Маринку, потом их двоих – и снова в нору! Как, Василиса, по-твоему, какой участи он достоин?

– Это не он! – еще тверже, чем прежде, заявила она. – Может, вы и могли бы меня убедить в том, что он убил женщину, с которой… которую, допустим, считал распутной и все такое… С великим трудом, но подобное я допускаю. Однако чтобы вот так, хладнокровно… Нет, это не он!

– А кто? Кому те два мента были нужны, скажи мне? Ну, мздоимствовали, ну кутили, ну баб чужих хватали… Разве за это убивают? Но прогресс налицо, Василисушка! Ты уже допускаешь, что он мог убить Маринку. Да, прогресс! А посиди ты под замком еще недельку, что тогда будет?

– Да хоть на год сажайте, вам же хуже, – огрызнулась она. – Рубашка вон грязная. Кушаете опять непонятно чего. А потом изжога будет вас мучить. Как хотите, Игорь Леонидович, как хотите!

По мановению пальцев его правой, ставшей уже нетвердой, руки Игорек вывел ее из кабинета и снова посадил в подвал под замок. Но уже через час неожиданно освободил.

– Игорь Леонидович сказал, что ты и так никуда не сбежишь. Щей он из квашеной капусты хочет. Свари, а, Василиса? Я бы тоже поел…

Путь к жестоким сердцам двух суровых мужчин был найден. Три последующих дня она без устали готовила, а они без устали сметали все подряд.

– Наголодались, – с виноватой улыбкой пояснил Игорек, без конца требуя добавки.

Василиса и рада была занять себя. Все лучше, чем глазеть в бетонные плиты подвального перекрытия и терзаться вопросами. Да ее и в подвал сажать нужды не было, она и так бы не сбежала. Не для того в этот дом пришла, чтобы сворачивать на середине пути. Она же ничего про Саню Сигитова пока не узнала. Ничего…

Все то время, когда суровые мужчины не ели и не находились в отъезде, они запирались в кабинете Игоря Леонидовича и о чем-то подолгу совещались. Доходило дело даже до криков – Василисе слышно было, как гневался Игорь Леонидович, а Игорь отвечал ему тоже на повышенных тонах. Но ее пока не допрашивали. Ей позволено было даже пару раз съездить домой, чтобы взять кое-что из личных вещей. Правда, в сопровождение навязан был Игорек, который следовал за ней по пятам даже до ее шкафов.

Вадика оба раза дома не оказалось. И, что показалось особенно странным Василисе, его там, кажется, не было вовсе. Все тарелки, чашки и кастрюли со сковородками в кухне оставались на тех же местах, на которых она их оставила перед своим последним выходом из квартиры. И постель была заправлена так же – с легким заломом покрывала с Вадькиной стороны. Василиса впопыхах его накинула тогда и не поправила, потому что очень торопилась.

Вадик что же, даже постель не разбирал? Не ужинал и не завтракал? И даже чай с кофе не употреблял дома? Чашки-то грязные должны были остаться, он никогда не мыл их собственноручно. Где же он все это время пропадал?

– Я у мамы, милая, – покаялся Вадик, когда она позвонила ему, правда, забыв сообщить, что сама дома. Просто пристала к мужу с вопросами, что он и где. – Помогаю ей с переездом.