Любовь зла, полюбишь и феникса - Марина Снежная

— Не бойся, девочка, — отец чуть заметно улыбнулся. — Я сделал это, чтобы никто не смог услышать наши слова. Для них церемония должна проходить так, как они и ожидают.

Я облегченно выдохнула. Значит, отец вовсе не собирался меня обманывать.

— Что мне нужно делать? — чуть срывающимся от волнения голосом спросила.

— Встань на колени перед статуей и сложи руки перед грудью. Я пока буду произносить все положенные молитвы.

— Поняла.

Что больше всего поразило, так это то, что с каждым словом отца воздух вокруг нас словно накалялся. Так, будто невидимое божество и правда реагировало на ритуальные фразы. К тому времени как отец закончил, по моему лицу градом катился пот. Плохо, что я еще не умею управлять своей силой и ставить защиту. По отцу вон даже не видно, что он ощущает какие-то перепады температуры. Наконец, молитва была закончена, и Леонард Нуари произнес:

— Теперь подойди к статуе и коснись ее. Произнеси, что просишь признать тебя частью клана Красных фениксов на определенный срок. И готова выполнять все, что от тебя требуют наши обычаи и законы. Если бы ты собиралась насовсем стать одной из нас, про срок можно было бы и не говорить. Хотя, если ты передумаешь и захочешь этого, я буду только рад, — губы отца тронула улыбка.

— Нет уж! — поморщилась я. — Договорились на полгода, значит, именно на такой срок я с вами.

— Уточни, что до окончания великого турнира, — напомнил эйн Нуари. — Чтобы не было никаких недоразумений в понимании.

— Хорошо, — пожала я плечами и с некоторой робостью подошла к статуе.

Вблизи опаляло жаром еще сильнее, и я опасалась, что обожгу руки, если прикоснусь к раскаленной поверхности. Но нет. К моему удивлению, никаких неприятных ощущений не последовало.

— Чужака, в котором нет крови фениксов, сожгло бы на месте, — послышался рядом голос отца. — Но тебе нечего волноваться. Аура Великого Феникса не причинит боли никому из своих детей.

Я только кивнула и срывающимся голосом начала произносить нужные слова.

— И что дальше? — неуверенно посмотрела на отца.

Он же напряженно смотрел на статую, словно чего-то ожидая. Стало не по себе, и я попыталась убрать руки, но с ужасом поняла, что не могу. Они будто приросли к поверхности.

А дальше меня ослепило вспышкой яркого света, а ладони в месте соприкосновения будто обожгло каленым железом. Я истошно закричала и начала терять сознание. Руки, наконец, оторвались от поверхности статуи, но это слабо утешало. Затухающее сознание успело уловить фигуру огромной полупрозрачной радужной птицы, распростершей надо мной свои крылья. А потом я будто провалилась в темноту, где не было совершенно ничего.

Очнулась я от того, что к моему лбу приложили что-то прохладное, отчего по телу разносилось приятное покалывание. Знакомые ощущения. Такие же, как от целительского артефакта. С трудом разлепив веки, поняла, что так и есть. Я лежала на земле перед храмом, при этом моя голова покоилась у отца на коленях. Он сам прижимал к моему лбу такой же целительский артефакт, какой подарил мне недавно. Боли в ладонях и чудовищного жара больше не ощущалось, и это немного утешило. Но ровно до того момента, как я поднесла руки к лицу, чтобы и правда удостовериться, что все в порядке. На одной ладони был словно выжжен небольшой знак в виде красного феникса, на другой — такой же, но переливающийся разными оттенками.

— Что это такое? — с ужасом произнесла.

— Не переживай, — отец убрал артефакт и успокаивающе погладил по голове. — Знаки уже завтра утром станут невидимыми. И будут проявляться, только если ты сама захочешь. Вот этот, — он провел пальцем по левой ладони, на которой находилось изображение красного феникса, — означает, что ты теперь стала частью нашего клана.

— А этот? — я посмотрела на правую руку.

— Вот этот появляется настолько редко, что мы сегодня это восприняли не иначе как чудом, — отец смотрел на меня как-то странно. — Как и то, что Великий Феникс самолично явился на церемонию, а не послал лишь отголоски своей силы. Он показал, что ты находишься под его особым покровительством, девочка. И это большая честь!

В полном ступоре я смотрела во взволнованное лицо отца, пытаясь осмыслить его слова. Повернула голову в сторону стоящих поодаль от нас других фениксов и поймала их напряженные взгляды. Они тоже смотрели на меня немного иначе, чем раньше. Но если на лицах серых читалась какая-то боязливая почтительность, которой раньше не было, то у остальных — досада и непонимание. За исключением Тео. Тот, хоть и был бледнее, чем обычно, что выдавало его волнение, но смотрел даже несколько ободряюще. Невольно улыбнулась ему, о чем тут же пожалела, когда заметила хмурый взгляд Алэйны. Чтобы сестра не надумала себе лишнего, подарила улыбку и ей. Но она вздернула нос и отвернулась к стоящей рядом Клементине, сделав вид, что потеряла ко мне интерес.

— Чем мне это грозит? — спросила у отца.

— Грозит? — он посмотрел несколько озадаченно. — Ты, похоже, не понимаешь! Наше божество проявило к тебе особую благосклонность. А значит, твое обращение Великий Феникс услышит без всяких посредников и вне святилища. Возможно, даже придет тебе на помощь в трудную минуту, если об этом попросишь. Только не стоит злоупотреблять этим.

— Я и не собираюсь, — отозвалась я. — Как-то всегда обходилась без помощи богов. И дальше так и планирую. Но я не о том. Оба эти знака ведь исчезнут, когда срок нашей сделки закончится? — с надеждой спросила.

— Насчет знака нашего клана, то да, — отозвался отец. — А вот по поводу второго, полагаю, это навсегда. Великий Феникс признал тебя частью нашего народа. Ты теперь навсегда останешься одной из нас, хочешь того или нет, даже если не будешь входить в какой-то клан.

— И какие обязательства это на меня налагает? — напряженно спросила.

— Трудно сказать, — удивил отец. Я почему-то считала, что он знает все, что касается фениксов. — Слишком редко подобное происходит. И никто из тех, кто пользовался особым покровительством Великого Феникса, не изъявлял намерения уйти из своего клана. Тебе придется узнать это на собственном опыте, Лорейн. Но думаю, ничего плохого тебе наше божество не сделает в любом случае.

— Всего лишь так думаешь? — в сомнении спросила. — Как-то меня это не успокаивает.

Отец хмыкнул и перевел тему:

— Тебе уже лучше?

Я кивнула, и он помог мне подняться. Потом обратился уже ко всем:

— Что ж, церемония закончена! Теперь Лорейн официально стала частью нашего клана. И судя по тому, какую благосклонность проявил к ней Великий Феникс, мое решение сделать эту девушку одной из нас было абсолютно верным. А теперь пойдемте домой. Нам всем нужно отдохнуть и обдумать то, что произошло!

Мы той же процессией двинулись обратно к дому. Только на этот раз мое место было рядом с другими членами семьи, а не в конце. Хотя, если честно, предпочла бы второе. Слишком неуютно было чувствовать на себе всеобщие изучающие взгляды. Оставалось делать вид, что меня это ничуть не беспокоит и я абсолютно невозмутима. О том же, чем может грозить такое неожиданное завершение ритуала, подумаю позже, когда буду одна, а не под прицелом стольких глаз.