Цель. Процесс непрерывного совершенствования - Джеф Кокс

Я пожимаю плечами:

— Наверное, флуктуации — колебания в статистике, да?

— Объясню на примере, — говорит Иона. — Вы знаете, что какие-то типы информации допускают точное определение. Например, если нам нужно знать число посадочных мест в данном ресторане, мы можем определить эту величину абсолютно точно, пересчитав количество стульев за каждым столом.

Он обводит рукой обеденный зал.

— Но есть и такая информация, которую невозможно точно предсказать. Например, через какое время официант принесет нам счет, или сколько времени повар будет готовить омлет, или сколько яиц сегодня понадобится на кухне. Такие сведения могут варьироваться от одного случая к другому. Они подвержены статистическим флуктуациям.

— Да, но согласитесь, основываясь на опыте, обычно можно предвидеть, как пойдут дела, — говорю я.

— Но лишь в определенных пределах. В прошлый раз официант принес счет через пять минут сорок две секунды. В позапрошлый раз — через две минуты. А сегодня? Кто знает? Это может случиться через три часа. — Иона оглядывается. — Да куда он, в самом деле, подевался?

— Все это верно, — соглашаюсь я. — Но когда повар готовится к банкету и знает, сколько людей придет, а также что все гости будут есть омлет, он точно знает, сколько ему понадобится яиц.

— Точно? — переспрашивает Иона. — А если он одно яйцо нечаянно уронит на пол?

— Ну хорошо, парочку надо иметь в запасе.

— Так же и многие критические для работы завода факторы нельзя точно предсказать заранее, — говорит Иона.

В этот момент между нами опускается рука официанта и кладет на стол счет. Я подтягиваю его к себе.

— Хорошо, я согласен, — говорю я. — Но в том случае, когда рабочий выполняет изо дня в день одну и ту же работу, эти флуктуации с течением времени усредняются. Честно говоря, я так и не понял, как каждый из этих феноменов связан с нашим делом?

Иона встает.

— Я говорю не о влиянии того или другого феномена, а о совместном воздействии обоих, — уточняет Иона. — А вот об этом воздействии вы подумаете самостоятельно, потому что мне надо идти.

— Вы уходите? — спрашиваю я.

— Я должен.

— Иона, вы не можете так просто уйти, — умоляю я.

— Меня ждут два клиента, — отвечает он.

— Иона, у меня нет времени разгадывать загадки. Мне нужны ответы, — говорю я.

Он кладет свою руку на мою:

— Алекс, если я скажу вам, что нужно делать, вы, в конечном счете, проиграете. Вы должны прийти к пониманию сами — чтобы эти правила подействовали надлежащим образом.

Иона пожимает мне руку:

— До следующей встречи, Алекс. Позвоните мне, когда сможете сказать, что означает сочетание этих двух феноменов в применении к вашему заводу.

С этими словами он быстро уходит. У меня внутри все кипит. Я рассчитываюсь с официантом и, не дожидаясь сдачи, следую за Ионой в вестибюль.

Я забираю свою сумку у коридорного и вешаю ее на плечу. Повернувшись, я вижу, как у входа Иона здоровается с видным мужчиной в синем в полоску костюме. Они выходят на улицу, и я покидаю гостиницу, держась в нескольких шагах от них. Мужчина подводит Иону к черному лимузину, стоящему у тротуара. Выскакивает шофер и открывает перед ними заднюю дверцу.

Я слышу, как мужчина в синем костюме говорит, садясь в машину вслед за Ионой: «После осмотра предприятия запланирована встреча с председателем и некоторыми членами совета директоров…» В машине их уже поджидает седоволосый мужчина, который пожимает Ионе руку. Шофер захлопывает дверцу и сам садится за руль. Теперь за тонированными стеклами я вижу лишь смутные очертания. Машина с тихим урчанием отъезжает.

Я сажусь в такси.

— Куда, шеф? — спрашивает водитель.

В «ЮниКо» я слышал историю об одном парне. Когда он однажды вечером пришел с работы домой и произнес привычное: «Привет, дорогая, я вернулся!» — ему ответило лишь эхо — комнаты дома были пусты. Жена забрала все: детей, собаку, золотую рыбку, мебель, ковры, домашнюю технику, шторы, картины со стен, зубную пасту. Ну, почти все. Кое-что она оставила — его одежду (которая была свалена грудой на полу в спальне) и записку губной помадой на зеркале в ванной: «Прощай, ублюдок!»

Примерно такая картина всплывает в моей голове, когда я подъезжаю к своему дому — и уже не первый раз за минувшие сутки. Перед тем как свернуть на боковую дорожку, я ищу на лужайке возможные следы подъезжавшего фургона, но газон не тронут.

Я останавливаю «бьюик» перед гаражом. Заглянув в гараж, я вижу «аккорд» Джулии на месте и, воздев глаза к небу, произношу: «Слава богу».

Когда я вхожу, Джулия сидит за кухонным столом спиной ко мне. Услышав мои шаги, она встает и поворачивается ко мне.

Какую-то секунду мы разглядываем друг друга. Я вижу, что у нее красные глаза.

— Привет, — говорю я.

— Что ты делаешь дома? — спрашивает Джулия.

Я усмехаюсь — не весело, от отчаяния.

— Что я делаю дома? На тебя смотрю!

— Смотри. Я здесь, — хмуро отвечает она.

— Да, сейчас ты здесь, — говорю я. — Но вот где ты ночью была?

— Я отлучилась.

— На всю ночь?

Джулия готова к вопросу.

— Странно, что ты вообще в курсе, что меня не было, — говорит она.

— Так, Джулия, давай начистоту. Я набирал номер раз сто за ночь. Я беспокоился о тебе. Я пытался звонить и утром, но снова никто не ответил. Поэтому я знаю, что тебя не было всю ночь. А кстати, где были дети?

— Они остались у друзей, — говорит Джулия.

— На школьной вечеринке? — спрашиваю я. — А ты? Ты тоже осталась у друзей?

Она стоит подбоченясь.

— Да, я тоже осталась у друзей, — с вызовом произносит она.

— Мужчина или женщина?

Ее взгляд становится жестче.

— Тебя не волнует, если я провожу ночи напролет дома с детьми, — отвечает она. — Но стоило мне уйти на одну ночь, тебе вдруг сразу надо знать, где я была и что делала.

— Мне просто кажется, что ты должна объясниться, — говорю я.

— Сколько раз ты приходил поздно или вообще уезжал из города. Кто знает, где ты бываешь?

— Но это же бизнес, — говорю я. — Я всегда говорю тебе, где был, если ты спрашиваешь. А вот теперь я спрашиваю.

— Мне нечего рассказывать, — говорит она. — Я была у Джейн.