Вечный кайф - Сергей Зверев

— Тебе где сказали стоять? — гаркнул Арнольд.

— Знобит, — заныл он. — Мне бы конфетку.

— Это с каких таких щедрот? — уставился на него Асеев.

— Ну пожалуйста…

— Рок, — сказал я. — Ты на приближенных Моджахеда выхода, случаем, не имеешь?

— Имею, — с видом знатока кивнул он. — Знаю, кто у него на подхвате. Передаточное звено.

— Это откуда же? — недоверчиво спросил Арнольд.

— Я всех знаю.

— Ну, если свистишь…

— Не свищу. Это Хаким.

— Сам торгует?

— Торгует, — сказал Рок.

— Тебе продаст?

— Надо попробовать.

— Будешь покупать…

— Ох, — загундосил Рок. — Обо мне и так уже нехорошие слухи идут.

— Не бойся. С такой крышей не пропадешь, — ободрил я его. — Арнольд, выдай агенту Року довольствие…

* * *

Я включил автоответчик, и послышались голоса. В основном призывы о помощи. «Дочь нар-команка, помогите…»

«У нас на этаже собираются наркоманы и колются. Едва не убили моего мужа. Сделайте что-нибудь…» Сообщений набралось полно.

В кабинете было непривычно пусто. В нем я был один — все разбежались по делам. Я дослушал записи. И тут зазвонил телефон.

Истеричный голос принадлежал женщине. Ощущался явный кавказский акцент.

— Это отдел наркотиков?

— По борьбе с наркотиками, — поправил я.

— Вам двадцать тысяч долларов предлагали, сволочи?! А? — орала она. — Не взяли, а?! Так тротила у нас на всех хватит!

— Правда, что ли? — спросил я.

— Выродки!

— Слышь, подруга. У нас тоже патронов на всех хватит. И Ахмеду — первая маслина. Весь рынок ваш с землей сровняем. Так и передай, крыса недотраханная.

Я бросил трубку. Ну, это вообще наглость… После того как задержали Халика, опер из местного отделения подъезжал к Асееву, намекнул, что азербайджанцы готовы разориться на двадцать тысяч долларов, чтобы выкупить свою заплутавшую овцу. Мы решили провести комбинацию и взять с поличным за дачу взятки. Когда уже все организовали, кто-то из отдела по экономическим преступлениям, который мы сдуру привлекли к мероприятиям, нас продал. Продали свои — это уже настолько часто происходит, что не воспринимается как нечто из ряда вон выходящее. Вот только противно на душе стало.

Телефон опять зазвонил. Опять эта крыса азербайджанская? Ничего, сейчас услышит, насколько богат русский язык.

— Слушаю! — крикнул я.

— Это Стрельцов? — послышался так хорошо знакомый голос.

— Он самый, — произнес я. Ох, только ее не хватало!

— Это Турусова Анна Леонидовна. Мне сообщили, что Крюков Арнольд недавно пытался отравить и убить еще одну девушку. Моя внучка была не последней жертвой.

— Это какую девушку он пытался отравить?

— Некую Воронову.

Откуда она узнала, что Ворона чуть не умерла? Опять кто-то из наркоманов напел.

— Откуда вы это знаете? — спросил я.

— Мир не без добрых людей.

— Мне кажется, вы заблуждаетесь.

— Вы наивны, молодой человек. Как вы наивны.

— Ясно. Учтем. Проверим.

— Я уже написала в прокуратуру. Так что вам не удастся спустить все на тормозах.

— Спасибо за информацию. — Я бросил трубку.

Достали!

Я вынул из стола толстенную папку с документами — обзорами МВД — и углубился в изучение бумаг, отмечая карандашом интересующие меня моменты, касающиеся деятельности таджикской наркопреступности, против которой нам на днях вести войну по всему фронту.

После того как в Домодедово изъяли рекордную поставку наркотиков — шесть килограммов героина было спрятано в петрушку, — президент Таджикистана Рахмонов заявил, что это прискорбный факт, позорящий государство. Правильно, явился громкий факт — вызвал соответствующий шум. Негромкие факты никого не волнуют. А главный факт остается фактом — девяносто процентов героина идет в Россию из Таджикистана. И меньше не предвидится.

«20 и 23 июня сего года сотрудниками УБНОН ГУВД гор. Москвы, УБНОН МВД России проводились мероприятия в аэропорту Домодедово. Было задержано девять граждан Таджикистана, прибывших 631-м рейсом Душанбе — Москва, у которых изъято 3 килограмма героина…»

«Сотрудниками УБНОН УВД Новосибирской области в августе с. г. в ходе операции «МАК» пресечена деятельность группы сбытчиков нар-котических веществ с межреспубликанскими связями. Было арестовано пять человек, из которых двое — граждане Таджикистана. Преступная группа занимались ввозом из Душанбе в Новосибирскую область наркотиков. Изъято 4 кг опия и 180 г героина. В общей сложности по ценам черного рынка на 60 тысяч долларов США».

«В Московской области задержано двенадцать граждан Таджикистана, у которых изъято два килограмма опия и двести граммов гашиша».

«Управление по борьбе с незаконным оборотом наркотиков МВД РФ только в последнее время ликвидировало шесть международных наркогруппировок, поставлявших наркотики через Таджикистан. Арестовано двадцать семь человек, изъято 3 кг опия, 4,6 кг героина, 0,5 кг гашиша — на сумму по ценам черного рынка миллион долларов США…»

Поток наркоты. Девятый вал. Из Таджикистана везут героин на гражданских и военных самолетах. Курьеры приспосабливают для транспортировки чемоданы, сумки с двойным дном, контейнеры с продукцией, а то и собственные желудки. Перевозчики не боятся ни пули, ни тюрьмы, потому что большинству из этих людей нечего терять. Потому что в тюрьме в России лучше, чем умереть от голода или свалиться в арык с перерезанным горлом у себя на родине.

Таджикистан — горная, выжженная войной, высушенная ненавистью братоубийственной войны страна. Часть истекшей кровью, разодранной стервятниками советской империи. То, что творилось в Таджикистане, как все там начиналось, знаю из первых уст. Мой дядя — главный инженер Душанбинского строительного треста — успел вовремя уехать из города, где прожил всю жизнь. Но насмотрелся на многое. Видел, как от демократической общественности России выступал будущий мэр Питера и будущий обвиняемый во взятках Собчак, как он орал на митинге оппозиции: «Москва с вами», а в это время благодарная ему за это оппозиция по всему Таджикистану заваливала арыки трупами своих политических противников, а заодно и русских, и иноверцев. Сколько там погибло под хор из Москвы о правах человека, о необходимости политического диалога, о развитии национального самосознания? Сто тысяч? Двести? Что-то около того — кто считал. Так уж получилось, что первая мысль в пробуждающемся национальном исламском самосознании была — «рэзать». Рэзать тех, кто другой нации, другой веры, других политических взглядов. Советская империя развалилась, и отвалившиеся куски умывались кровью. А в это время власть имущие светочи рынка и демократии, дорвавшись до власти в России, оптом продавали друзей России и миловались с ее врагами.