Записки из модного дома - Лана Капризная

— Верно, — подтвердила я.

Все наши знаменитости выглядят так, что краше в гроб кладут. Но, если с отекшими лицами и прыщами успешно борются визажист и Photoshop, то с общим видом а-ля «доярка на празднике урожая» уже ничего нельзя сделать. Например, наш парикмахер, как только слышит «звездная фотосессия», то тут же начинает закатывать глаза, заламывать руки и стонать во весь голос. Потому что именно ему приходится изгаляться, чтобы соорудить что-то пристойное из посеченных волос со смытым цветом и отросшими черными корнями. И чтобы при этом прическа соответствовала последним тенденциям, утвержденным нашим отделом красоты.

Вот и сейчас, разглядывая в моем компьютере светские фото нашей будущей героини, Женя заныл:

— Может, кто-нибудь скажет ей, чтобы она покрасила волосы перед съемкой?

— Ша! — осадил его Миша. — Не тебе картинки чистить. Хотя мысль здравая, — он вопросительно посмотрел на меня.

Я закатила глаза, заломила руки и застонала:

— Миша, не сыпь мне соль на рану! Мне и так нужно разбираться со списком пожеланий и указаний этой звездульки, — я кивнула на ежедневник, — какую одежду она наденет, какую ни за что, и обувь какой марки ей хотелось бы примерить.

— Что, опять?! — возопила Маринка и прижала к груди каталог Louis Vuitton.

Это уже стало порочной практикой, но почти каждая героиня звездной фотосессии непрозрачно намекает, что хотела бы получить в подарок «эти туфли» или «ту сумку». Почему-то эти особы считают, что редакции подарить аксессуар ничего не стоит. Притом что многие сумки часто стоят дороже, чем весь набор одежды для съемки вместе взятый. Маринке приходится смотреть во все глаза, чтобы на аксессуары не поставили кляксу помадой или не пролили тональный крем. Именно таким способом наши звездульки приводят вожделенные предметы в негодность, типа, потом проще будет их выпросить.

— Миша, круг проблем ясен, — резюмировала я. — Шарлиз Терон мы из нее не сделаем, но все, что в наших силах, — безусловно. Мне же потом перед Ларисой и Верой отчитываться.

— Ну, тогда удачи, девчонки, — сказал Миша, — я в вас верю.

Я ухмыльнулась и развернулась к Маринке, все еще страдальчески прижимавшей к груди каталог.

— Возьми обувь на размер больше, а еще лучше — на размер меньше, — посоветовала я, — за одними сумками проще будет уследить.

Марина с облегчением кивнула и, наконец, отложила каталог. Мне же нужно было разбираться со списком звезданутых пожеланий и своими памятками.

1. Внимательно пересмотреть светскую хронику с участием героини фотосессии, чтобы уяснить ее стиль одежды. Или хотя бы попытаться найти там стиль.

2. Двадцать раз переспросить размеры и все равно быть готовой, что слукавят или поправятся в самый последний момент.

3. И все равно взять в бутиках одежды с запасом — разных размеров и стилей.

4. Быть готовой терпеть на фотосессии все возможные капризы и закидоны.

5. Застрелиться после.

За что я люблю работу в модном журнале: на улице сугробы по пояс, а мыслями и чувствами мы уже в самой что ни на есть весне. Очень позитивно. А так как вернулась Лариса, то можно заглянуть и в будущую осень. Только после высочайшей отмашки мы имеем право запросить в фотоагентствах, что там напридумывали законодатели мод.

— Девочки, крепитесь, — печально приветствовала редакцию наша мымра, — они опять вывели на подиумы этот ужасный гранж.

Упс! Прощайте, позитив, приятная жизнь и не слишком обременительная работа извилин. До следующих сезонных дефиле, как минимум.

Лариса всеми фибрами души ненавидит небрежность в одежде, если это, конечно, не одежда Миши, которую он готовится снять.

— А обувь? — раздался обеспокоенный голос Маринки.

— «Мартенсы», — буквально выплюнула Лариса и с грохотом захлопнула дверь кабинета.

Маринка сникла.

— Что, опять брови сбривать? — с тревогой спросил у Веры Женя.

— Не знаю, как в Париже, — Вера кивнула на дверь кабинета, — но в Милане их только запудривали.

Женя облегченно вздохнул.

— Но лица снова мазали вазелином, — продолжила Вера.

— НЕТ! — в ужасе закричали Ася и Женя.

— А вместо причесок носили эти странные перуанские вязаные шапочки с длинными «ушами», — Вера достоверно изобразила спаниеля.

Ася печально осмотрела многочисленные баночки и флакончики на своем столе.

— А… — спросила я.

— Сто одежек и все без застежек, — отрезала Вера, — плюс плотные колготы и черный маникюр.

— Ага, — подал из-за монитора голос Миша, — фото пошли. Уй, жуть-то какая! Жизель выглядит как побродяжка.

Мы всей редакцией рванули к Мише и, толкаясь, расположились за его спиной.

— Смотри-смотри, они опять предлагают эти дешевые платья-комбинации! — воскликнула Ульяна.

— Ну, не такие уж они и дешевые. Это Prada, — уточнила Ксения.

— Девочки, а что, интерьер снова будет минималистским? — тревожилась Римма.

— Не думаю, что до интерьера так быстро руки дойдут, — отмахнулась я, — но, если тенденция задержится…

— О, нет! — перебил меня Женя. — Снова растянутый трикотаж! Мишель, а мужские коллекции уже пришли?

— Еще на прошлой неделе. Держись, Жека, в моду снова вернулась козлиная бородка.

— Аааааа… — застонал Женя, — и очки фасона «ученая мышь»…

— Женя, держи себя в руках! — одернула его Елена. — У тебя хорошее зрение.

Мы покосились на нее с презрением.

— Женечка, может, тебе не стоит больше смотреть? — обеспокоенно спросила Ася.

— Аааааа… джемперы Курта Кобейна и мешковатые джинсы, — продолжал стонать ее ассистент.

Общими усилиями мы оттащили Женю от компьютера. Ася и Ксения бережно усадили его за стол и начали отпаивать водичкой.

Ульяна дрожащими пальцами достала сигарету и мрачно изрекла:

— Да, перспективы на будущий светский сезон не самые радужные.

— Трикотажное платье-труба расцветки «рассерженная оса» вряд ли будет хорошо смотреться в Барвихе, — согласилась я.

— А очки! Ты видела эти кошмарные очки? — ужаснулась Маринка.

— В этих очках хорошо выглядит только Джонни Депп, — подал голос Всеволод, задумчиво вертя за дужку свои.

— Сева, — Ксения оторвалась от стонущего Жени, — Джонни Депп во всем хорошо выглядит: в очках, с козлиной бородкой, с золотыми фиксами, курящий, некурящий, одетый, раздетый, переодетый женщиной…

— Ой, а как ему идет шляпа-федора! — восторженно закатила глаза Маринка.