Сволочи - Александр Житинский

Тогда старший тренер Гершкович достал из своего чемодана Христианского Младенца, умучил его и подлил кровь в компот нашим Русским футболистам. И стали Русские футболисты как Сонные Мухи, и проиграли японцам нахуй.

Перед матчем с бельгией снова подступил к Олегу Романцеву Старший Тренер Гершкович с образом Господа нашего Иисуса Христа. «Плюнь, — говорит, — Олег Романцев, хоть один раз, и будет тебе спасение и Православной Руси слава». Но не плюнул Олег Романцев и выпил вместо того два стакана Русской Православной Водки.

И тогда старший тренер Гершкович достал из своего чемодана другого Христианского Младенца, умучил его и подлил кровь в кисель нашим Русским футболистам. И стали Русские футболисты как Ебанутые Дураки и проиграли бельгийцам в полную Жопу.

И вернулся Олег Романцев в Россию в транспортном самолёте с опилками, и никто его в России не встретил. Доехал он за сто пятьдесят долларов на тракторе до своего дома — а вместо дома там котлован. А на краю котлована стоит его чемоданчик с кальсонами и с запиской от жены про то, что она ушла жить к вьетнамцу, который торгует женскими фенами на Измайловском рынке. Заплакал Олег Романцев и пошёл пешком по Руси. И спал он в Говне, и ел он Говно на Говне, и в Говне однажды умер неподалёку от посёлка номер восемнадцать при кировочепецком свинцово-цинковом комбинате. И похоронили его два одноруких инвалида в фуражках на глиняном кладбище без единого кустика, и креста на могиле не поставили.

Зато когда Чистая Душа его прибыла на Небо, встретили её архангелы Михаил и Гавриил и посадили у самого Престола Господня на последнее свободное двадцать четвёртое место.

И когда мы, козлы и мудаки, тоже попадём на Небо, если, конечно, перестанем заниматься той Хуйнёй, которой занимаемся, то будем мы целовать прах под ногами бывшего Олега Романцева, чтобы хоть на секунду обратил он на нас свой мудрый и светлый взор, ибо он — единый из нас, кто ещё в земной жизни познал, что такое есть Полный, Последний и Окончательный ПИЗДЕЦ.

Россию придумали четыре Еврея: Левитан, Левитан, Шишкин и Тредиаковский.

В первые четыре дня каждый придумывал что умеет: один Левитан придумал русский язык и про то что жы-шы пиши через и; второй Левитан придумал золотую осень и матушку-зиму, блинки и семужку, икорку и расстегайчики; Шишкин придумал кудрявые берёзки во ржи, три медведя и три богатыря. Но больше всех придумал конечно Тредиаковский: Царя-гороха и Владимира красное-солнышко — для патриархальности, Ивана-грозного — для строгости, Дмитрия-донского — для патриотизма, и Ивана-калиту — просто так для смеху, списал с одного своего знакомого.

На пятый день евреи сели все вместе и стали придумывать разные смешные мелкие штучки: лапти и матрёшку, степь да степь, косоворотку и хохлому. Больше всего хохотали, когда самовар придумывали: просто уссались все от смеха, такая дурацкая вещица получилась.

На шестой день пошли евреи искать Русских людей. Нашли двух Татаринов — они ели у обочины дороги Лошадиное Копыто.

— Тебя как зовут? — спросили евреи первого Татарина.

— Файзулла, — отвечал первый Татарин.

— Теперь будешь Иван. А тебя как зовут? — спросили второго Татарина.

— Хайрулла, — отвечал второй Татарин.

— Теперь будешь Николай, — приказали Евреи.

— А нам татарам одна хуй, — отвечали Татары равнодушно.

Затем Евреи поймали в овраге двух девок в полосатых штанах и привели к Русским людям Ивану и Николаю:

— Вот вам жёны ваши: Алёнушка и Марьюшка. Берите кто какую хочет.

— А нам поебать, — отвечали первые Русские люди Иван и Николай.

После этого Евреи пожали друг другу руки, завязали на подбородке пейсы, чтобы не проглотить во сне муху и легли спать мертвецким сном, ибо сильно они утомились, Русь сочиняющи.

Проснулись Евреи ровно через три года, три месяца и тридцать три дня, развязали пейсы и огляделись вокруг. Видят: стоит на пригорке Чорная изба с кривым вокруг забором, и кружит над избой Чорный Ворон.

Умылись Евреи, постучали в двери, вошли чинно и поклонились низко, как сами придумали: “Мир вам, хозяева дорогие”.

А в избе пасмурно: хозяева водку пьют, салом закусывают, в углу свинья храпит, а рядом с ней копошится свеженародившийся Русский мальчик Васятка с синей пятнистой жопой.

— Слышь, Микола, — говорит Иван, продолжая резать сало, — а ведь это Жыды к нам пожаловали.

— Та пийшов ты нахуй, кацап йобаный, — отвечает Микола, зевает, — а то ж я Жыдов без тебе не бачив. Гей, Жыды, гроши е?

От голоса Миколы на лавке в углу просыпается еще один совсем новый Русский человек без имени пока и без отчества, но зато с фамилией: Златокаменный, из немцев должно быть. Зевает, поправляет на носу круглые очёчки, чешет между лопатками рукояткой нагана:

— Кто такие? Документы есть? Справка об окрещении в Православную веру?

А справки-то и нет, справку Евреи забыли придумать.

Вот и расстреляли всех четверых: и первого Левитана, и второго, и Шишкина, и Тредиаковского под кудрявой берёзкой в волнистой ржи. И прошли мимо них косари в лаптях и рубахах, и пролетела над ними сиза горлица, и провыл над ними Серый Волк. И такие вокруг них раскинулись просторы, что сколько ни пей, всё мало. И столько тоски и благодати от земли Русской, что только упасть в эту землю разбитой мордой, прижать её к груди да издохнуть, до того всё хорошо придумали четыре Еврея, пусть и им тоже будет царствие небесное.

Когда в январе на улице идёт дождь, люди волокут на себе мокрые стопудовые шубы, и вода стекает с меховых шапок им за шиворот. Спросит их кто: а зачем шуба-то — удивятся: так ведь январь же, Крещение, как можно без шубы?

Однажды точно так же вымерли Динозавры. К ним подходили Млекопитающие: «Эй, — спрашивали, — Динозавры, холодища жеть, чего перьято сбросили??» «Так ведь лето», — отвечали правильные Динозавры, стуча зубами. «А, — зевали цыничные Млекопитающие, чеша волосатое брюхо. — Ну-ну».

Два крокодила только в Африке тогда выжили, да и то потому только, что в грязище отлежались.

Из остальных Динозавров тогда выжили только летучие, типа куры, которые говно клевали.

Куры вообще нас всех переживут и будут ходить с идиоцким видом по пустынному невскому проспекту, потому что, опять же, скромнее надо: клюй своё говно и не пизди.

Однажды на моём балконе свила гнездо Птица Мира.

Я как-то пожалел выгрести совком для мусора это гнездо, там лежали два грязненьких яйца — одно поменьше, другое побольше. Из того, которое побольше, вылупилось очень неприятное Существо, покрытое жёсткими серыми волосами. Потом я его за какими-то важными делами забросил, а однажды выглянул на балкон — ёёёб твою мать!: висит под потолком огромное, Чорное, как ворон-невермор, но вниз головой, с красными глазами, страшное.