Сталинград. Великая битва глазами военного корреспондента. 1942-1943 - Хейнц Шрётер

Те же самые слова полковник ван Хофен повторил спустя четверть часа командующему армией, когда его настоятельно попросили поделиться своими собственными впечатлениями. Он подробно рассказал о распаде итальянских и румынских армий, о крахе немецких войск на Кавказе и в Африке и описал в деталях картины бегства немецких частей под Сталино. Свои сообщения полковник ван Хофен закончил тем, что указал на необходимость прорыва в самое ближайшее время, иначе с армией будет покончено. Сейчас до Восточного фронта всего восемьдесят километров, через несколько дней это расстояние может увеличиться до ста—двухсот километров, и тогда уже будет поздно.

Командующий рассчитывал на обещанную ему помощь и поэтому на сообщения ван Хофена ответил, что у него нет сил для прорыва.

– Нельзя же так обманывать, ведь речь идет о сотнях тысяч людей.

– Нет, господин генерал-полковник, факты говорят о том, что можно. Во время зимнего похода 1941–1942 годов также не обошлось без обмана. Сейчас от вас зависит, господин генерал-полковник, выберется ли армия отсюда или погибнет.

Генерал-полковник Паулюс долго жал руку своему новому начальнику связи:

– Может быть, вы правы, и кто-либо другой на моем месте, например Рейхенау, не размышлял бы так долго. Для меня, как для солдата, послушание является высшим законом. Я не уверен, что самовольными действиями я не причиню большего вреда, а находясь здесь, я не смогу учесть все. В любом случае я благодарю вас за вашу откровенность, и наша беседа, разумеется, останется между нами.

Перед полковником ван Хофеном стоял солдат старой школы, эстет с головы до пят, благородный и умный человек, в крови которого лишь немного не хватало лихой дерзости. Несмотря на аристократический образ мыслей, не лишенный чувства милосердия, командующий проявлял все же достаточно мало чуткости в отношении своих войск, но был талантливейшим штабным офицером. Его натура, привыкшая все тщательно взвешивать, отличалась нерешительностью и медлительностью, поэтому принятие решений давалось ему с большим трудом.

Судьба 6-й армии была предрешена.

Поздним летом 1942 года были сформированы первые полевые дивизии люфтваффе. Это произошло в то время, когда Генеральный штаб сухопутных войск намеревался изъять часть сил из многочисленного наземного персонала люфтваффе, чтобы ввести их в состав поредевших восточных дивизий.

До этого дело не дошло из-за рейхсминистра Геринга. Первоначально по указанию Гитлера сорок шесть тысяч человек люфтваффе были выделены для участия в наземных боях, однако рейхсминистр Геринг выдвинул свои условия: он не хотел, чтобы такое количество его людей было передано в распоряжение сухопутных войск, и настаивал на том, чтобы из них были сформированы самостоятельные воинские части под командованием офицеров люфтваффе.

– Не надо от меня требовать передачи этих сил сухопутным войскам, чтобы какой-нибудь генерал регулярно отправлял их в церковь.

Полевые дивизии люфтваффе не были отправлены в церковь. Утром 25 ноября 16-я полевая дивизия люфтваффе, выехав из Морозовской, проезжала через Нижне-Чирскую.

Дивизия была полностью моторизована, личный состав ее отличался отменным здоровьем, солдаты имели добротную одежду и, преисполненные чувством гордости, сидели в своих боевых машинах.

Солдатам на дорогах они говорили: «Хотим навести порядок».

А солдаты, стоя в грязи, поднимали свои головы и отвечали: «Ребята, если бы мы были вооружены так же, как вы, все выглядело бы здесь иначе».

Они хотели навести порядок, их намерения были бесспорны. Что же из этого вышло?

В тот же день они, сидя на своих машинах, со всем своим обозом выехали на исходные позиции. Все выглядело так, словно части приехали на парад, и это не предвещало ничего хорошего. Так оно и вышло.

Вечером следующего дня в Чирской уже располагался сборный пункт для тех, кто отстал от той же дивизии. Командир противотанкового подразделения вошел в бункер командира боевой группы капитана Гёбеля и, потеряв самообладание, прислонился к стене. Подразделение не сделало ни одного выстрела, подходившие отставшие солдаты задерживались на сборном пункте для того, чтобы отдать отступавшим немецким частям свои меховые пальто и маскировочную одежду. Они полагали, что находятся на второй линии обороны и что теперь у них будет возможность направить на русских дула своих пулеметов и пушек.

Если бы у любого отступавшего солдата спросили, слышал ли он что-нибудь о второй линии обороны, то он наверняка рассмеялся бы в ответ, как на хороший анекдот.

Вечером командир застрелился, из его подразделения в живых оставались еще двенадцать человек. Это был единственный выстрел, который был произведен из его пистолета.

Из остатков дивизии были сформированы боевые группы и рассредоточены по обеим сторонам дороги.

Танковые клещи смыкаются вокруг армии

На южной оконечности Калача, там, где большая дорога проходит восточнее Дона в сторону Нижне-Чирской, передовые танковые части русских наступательных сил из Клетской и Бекетовки сомкнулись вокруг 6-й армии, пройдя маршем двести пятьдесят километров.

6-я армия была окружена.

В этом кольце оказались: 4, 8, 11 и 51-й армейские корпуса, а также 14-й танковый корпус.

В их состав входили 44, 71, 76, 79, 94, 99, 100, 113, 295, 297, 305, 371, 376, 384 и 389-я пехотные дивизии, 3, 29 и 60-я мотопехотные дивизии, а также 14, 16 и 24-я танковые дивизии. Из подразделений люфтваффе: группа истребителей, эскадрилья ближней разведки, технический персонал и система обслуживания двух аэродромов, кроме того, 9-я зенитно-артиллерийская дивизия вместе с 37, 91 и 104-м зенитными артиллерийскими полками, 11 тяжелых и 19 легких зенитных артиллерийских батарей и, наконец, несколько частей войск связи люфтваффе.

В окружении оказались части 1-й румынской кавалерийской дивизии и 20-й румынской пехотной дивизии, 200-й хорватский пехотный полк.

В кольце окружения находились также 243-й и 245-й дивизионы штурмовых орудий, 2-й и 51-й минометные полки, 45, 255, 294, 336, 501, 605, 652, 672, 685, 912, 921, 925-й саперные батальоны и батальон спецназначения, 648-й армейский полк связи.

Кроме всех этих подразделений, в котле оказались также артиллерийские части сухопутных войск, строительные батальоны, формирования полиции, подразделения полевой почты и еще сто двадцать девять самостоятельных подразделений.

Вермахт сделал по этому поводу следующее сообщение:

Вечером 22 ноября в 18.00 командующий 6-й армией передал следующую радиограмму: