Восход - Виктория Хислоп

– С удовольствием, – откликнулась фрау Брухмайер.

– Думаю, мне пора, – сказала Афродити.

– Разрешите, я вас провожу, – тотчас предложил он.

Пожелав фрау Брухмайер и ее компаньонкам доброй ночи, Афродити последовала за ним к двери, которая вела на лестницу и в холл. Едва дверь за ними закрылась, она почувствовала, как Маркос взял ее в темноте за руку. Поддавшись порыву, она сплела свои пальцы с его.

Вместо того чтобы подняться по лестнице, Маркос провел ее через другую дверь, скрытую за занавесом. Узкий коридор вел в хранилище. Здесь в небольшом, тускло освещенном помещении он повернулся к Афродити и поцеловал ее. Как он и ожидал, она с готовностью ответила на поцелуй.

Оба они желали этого, но по разным причинам.

Через пятнадцать минут они были уже в холле. Маркос предупредительно открыл для Афродити входную дверь. В этот раз он не обратился к жене босса ни по фамилии, ни по имени. И не пожелал спокойной ночи.

Афродити села в машину, дрожа всем телом. Ключи звякали у нее в руке. Она опустила окно и сидела несколько минут, пытаясь успокоиться. Чтобы вставить ключ в замок зажигания, ей, словно пьяному водителю, потребовалось несколько попыток. Афродити неловко выехала с парковки и двинулась домой очень медленно.

Маркос тем временем вернулся в «Клер де Лун», где вечер был в полном разгаре. От певца все были в восторге. Выручка обещала быть огромной. Он представил, как довольный Саввас пробегает глазами столбцы балансового отчета. Однако сегодня Маркос получил свою долю. И чувствовал себя по-настоящему удовлетворенным.

На следующее утро Маркос приехал в отель, как обычно, рано. У стойки администратора с маленьким чемоданом у ног стояла фрау Брухмайер.

– Нет, вы не можете меня бросить! – Он кинулся ей навстречу. – Куда вы?

– В Германию, всего на неделю, – улыбнулась она. – На свадьбу.

– Я буду по вас скучать! – воскликнул Маркос. Фрау Брухмайер залилась краской. – Позвольте я вам помогу.

Маркос подхватил чемоданчик и провел ее к выходу. Щелкнул пальцами, и подъехало такси.

Он махал ей рукой, пока машина не скрылась из виду, а потом вернулся в отель.

Позже в тот же день он встретился с Афродити в апартаментах фрау Брухмайер. Они знали, что горничные их не побеспокоят всю неделю, пока та будет в Берлине.

Сначала Афродити не подумала, что кто-то сочтет странным, что она стала проводить больше времени в «Восходе». Она забыла о риске и целиком отдалась страсти к Маркосу. Что-то зажглось у нее внутри, и она вела себя безрассудно, чего никогда до этого не делала.

Но с приближением возвращения фрау Брухмайер Афродити овладело беспокойство. Ей нужно было придумать повод, позволяющий приезжать в «Восход» днем.

Идея пришла в голову Маркосу. Она займется описью картин и других предметов искусства в номерах, потом закупит дорогие репродукции objets d’art[23]для более роскошных апартаментов. Это особенно понравится американцам, а номера можно будет продавать дороже, если рекламировать их как художественные люксы.

– Гениально, агапи му, – похвалила она его, когда они лежали в постели фрау Брухмайер за день до ее возвращения.

Между отъездом одного гостя и приездом другого часто случался день или два, когда номер оставался незанятым. Каждый день Афродити брала ключи от таких номеров.

Маркос теперь эффективно исполнял роль финансового директора, и было вполне объяснимо, что он сопровождал госпожу Папакосту, когда она готовила предложения о покупке и выставке новых экспонатов. Все должно было пройти оценку: шкафы, осветительные приборы и сами предметы искусства, – и Маркос составлял контракт и бюджет на каждый предмет. Расчет новых, повышенных тарифов на номера с тем, чтобы их преобразование окупилось как можно быстрее, тоже входил в его обязанности.

Пока Саввас пропадал на работе, его жена полностью отдалась своему чувству к Маркосу. Афродити больше не тревожило, что муж ее не замечает. Теперь это превратилось в преимущество. Она поняла, что и раньше была неравнодушна к Маркосу, теперь же он занимал ее мысли постоянно.

Каждый раз, ожидая его в предназначенном для свидания номере, она боялась, что стук ее сердца слышен всем вокруг. А когда дверь открывалась, ее колени подгибались и Афродити с трудом могла устоять на ногах.

Они выходили из номера по отдельности. Маркос всегда пользовался лифтом, Афродити – лестницей. Ее все больше одолевал страх, что кто-нибудь заметит, но тревога позволяла сохранять спокойствие, когда они появлялись на публике вместе. Персонал «Восхода» давно привык, что госпожа Папакоста и Маркос Георгиу относятся друг к другу с неприязнью, и их холодная вежливость была идеальной маскировкой для романа. Ни постоянно находившийся в отеле Костас Франгос, ни старший официант, ни персонал бара не заметили перемен в их поведении. Внешне казалось, что их неприязнь усилилась. Официанты заметили, что во время приема они не общались, а когда за ужином восседали на саламисских тронах, фактически отворачивались друг от друга.

Эмин и Савина не узнали бы Афродити в холодной красавице, которая ужинала в бальном зале каждый вечер. Когда она приходила делать прическу, то вся сияла и весело смеялась.

Саввас все больше и больше полагался на своего помощника. Он часто звонил Маркосу в течение дня.

– Сможешь приехать через пять минут? – Это был скорее приказ, чем просьба.

Внутри офиса в бытовке на краю строительной площадки воздух был густым от пыли и сигаретного дыма, и Саввасу приходилось перекрикивать шум стройки. От этого его тон мог показаться грубым.

– На этой неделе нужно увеличить маржу в баре на террасе, и я хочу, чтобы ты выжал чуть больше из «Клер де Лун» до конца месяца.

Саввас никогда не ждал ответа. Он считал само собой разумеющимся, что, вернувшись в «Восход», Маркос бросится исполнять его распоряжения.

Георгиу с легкостью скрывал свое раздражение, но всякий раз, занимаясь любовью с женой босса, думал об этом. По мере того как росли запросы Савваса к Маркосу, росли и запросы Маркоса к Афродити.

Потерявшись в лабиринте новой страсти, Афродити совсем перестала интересоваться тем, что творится за пределами «Восхода». У нее не находилось времени послушать новости или прочитать газету. Она ничего не знала о событиях, которые происходили каждый день в течение июня. Между тем газеты сообщали, что полиция находит похищенное оружие и арестовывает членов ЭОКА-Б.

Маркос читал эти заметки затаив дыхание, в страхе обнаружить имя брата. Он также знал, что, несмотря на идущие переговоры, между греческой и турецкой общинами произошли кровавые стычки и у обеих сторон были раненые.

– Видел газеты, левенти му? – спросила мать. – Беспорядки в Агиа-Ирини. Много пострадавших.