Госдачи Кавказских Минеральных Вод. Тайны создания и пребывания в них на отдыхе партийной верхушки и исполкома Коминтерна от Ленина до Хрущева - Андрей Артамонов

В смысле медицинской теории и практики Ф. А. Гетье и И. А. Валединский были антиподы. Ф. А. Гетье, как ведущий врач-терапевт УСНК, радел за постоянные отпуска и лечение на климатических курортах Кавминвод, а также за границей: в Германии и Швейцарии (например, в Германию ездил лечиться председатель ВСНХ А. И. Рыков), а И. А. Валединский утверждал, что на Черноморском побережье Кавказа можно лечить практически все заболевания, в том числе кардиологические и легочные, без отрыва от работы. Где же нашел И. В. Сталин своего, без всякого сомнения, лейб-медика И. А. Валединского? В апреле 1923 года секретарь Юго-Восточного бюро ЦК РКП(б) в Ростове-на-Дону А. И. Микоян был вызван в секретариат ЦК РКП(б) и по приглашению И. В. Сталина зашел к нему на квартиру в Потешном дворце Московского Кремля, где увидел, что у того перебинтована левая рука. Вот как сам А. И. Микоян это описывает в своей книге «Сталин. Каким я его знал»:

«…Весной 1923 г., кажется в мае, будучи в Москве, я зашел к нему днем на квартиру. Он жил тогда в первом доме направо от Троицких ворот Московского Кремля, на втором этаже двухэтажного дома. Комнаты простые, не особенно просторные, кроме столовой. Кабинет был даже очень маленький. Сталин вышел из кабинета с перевязанной рукой. Я это увидел впервые и, естественно, спросил, что с ним. «Рука болит, особенно весной. Ревматизм, видимо. Потом проходит». На вопрос, почему он не лечится, ответил: «А что врачи сделают?» У него было очень скептическое отношение к врачам и особенно курортам. До этого он один раз отдыхал в Нальчике, в небольшом домике местного обкома, без врачебного надзора. А потом ни на каких курортах Сталин не был и не хотел бывать (об отдыхе И. В. Сталина в Нальчике подробно рассказано в главе 7. – Авт.).

Узнав о сильных ревматических болях, я стал уговаривать его полечиться на мацестинских ваннах. При этом сослался на председателя ЦКК А. Сольца, который каждый год ездил в Мацесту и очень хвалил ее. Знал я это потому, что тогда не было прямых поездов Москва – Сочи, поэтому Сольц ездил через Ростов и останавливался у меня на квартире. Я говорил Сталину: «Поезжай, полечись». (Мы были уже на «ты».) Он спорил. «Зачем сопротивляешься? Поезжай. Если ничего не выйдет, больше не поедешь. Ведь надо считаться с тем фактором, что это хороший курорт и место для лечения, о котором все так говорят. Зачем терпеть боль в руке?» Словом, еле-еле уговорил. Привезли его в Сочи, поместили в бывшем купеческом домике из трех спальных комнат и одной столовой-гостиной. Этот домик и сейчас сохранился. Я выбрал этот домик и предложил Сталину там поселиться, ведь это было в пределах моего края.

Мацеста на Сталина повлияла очень хорошо. К концу курса лечения он получил большое облегчение. Боль в руке почти прошла. Он был очень доволен. Но врачи И. Валединский и В. Подгурский сказали, что одного курса недостаточно, и он стал ездить в Мацесту каждый год. Я его всегда там навещал.

Сочи так понравились Сталину, что он ездил туда даже тогда, когда уже не нуждался в мацестинских ваннах. Только после войны он провел одно лето в Ливадии, поселившись в Ливадийском дворце. Честно говоря, я был этим очень недоволен. Ведь до войны дворец считался курортом для трудящихся крестьян. Это было, на мой взгляд, политической бестактностью…»[35]

Как уже стало понятно из текста книги А. И. Микояна, с осени 1923 года (первая поездка И. В. Сталина в бальнеологическую клинику доктора В. Ф. Подгурского на курорт Старая Мацеста города Сочи) И. В. Сталин мог принять решение единолично, без участия ведущих врачей Управления санитарного надзора Кремля о методах и месте своего лечения. Звезда терапевта Ф. А. Гетье закатилась навсегда при приходе к власти в политбюро ЦК РКП(б) И. В. Сталина. Тут необходимо добавить, что председатель лечебной комиссии при Управлении делами ЦК РКП/ВКПб) П. Н. Обросов (я ниже более подробно остановлюсь на этом персонаже), имеющий решающее слово в определении методов и способов лечения членов правительственной верхушки, с лета 1925 года обозначил главное направление развития отечественной курортологии. И этот бальнеологический курорт, по его мнению, должен был располагаться именно на Черноморском побережье Кавказа, в Мацесте, а отнюдь не на Кавказских Минеральных Водах. Генсек ЦК ВКП(б) И. В. Сталин, председатель лечебной комиссии при Управлении делами РКП/ВКПб) П. Н. Обросов, секретарь президиума ВЦИК А. С. Енукидзе, начальник Санупра Кремля Я. Б. Левинсон и бальнеолог И. А. Валединский – все они едино ратовали за развитие Сочи-Мацестинской группы курортов, а не Минераловодской. Фактически с начала 1926 года на базе Старой, а позже Новой Мацесты стал формироваться филиал Центрального института с постоянными местными и командированными из Москвы научными сотрудниками, руководимый профессором И. А. Валединским; в 1936 году филиал был переименован в Государственный клинический НИИ имени И. В. Сталина.

Кроме личной неприязни к тогдашнему пантеону Управления санитарного надзора Кремля и лично в Ф. А. Гетье, И. В. Сталин подозревал знаменитого терапевта в политической неблагонадежности, и на то были очень серьезные основания. У Ф. А. Гетье было двое детей, дочь Наталья и сын Александр. Н. Ф. Гетье после долгих мытарств на фронтах Первой мировой в полевых лазаретах (служила сестрой милосердия, получила Георгиевский крест) вышла замуж за офицера, поручика И. В. Любченко (взяла фамилию мужа – Любченко) и продолжила с ним воевать уже против большевиков в рядах Добровольческой армии. В марте 1920 года вместе с мужем бежала из осажденного РККА Новороссийска и после недолгой эмиграции в Болгарии перебралась во Францию, где написала не опубликованную до сей поры книгу воспоминаний с крайне нелицеприятными оценками событий Гражданской войны. Умерла Н. Ф. Любченко своей смертью в Каннах.

Сын Александр тоже волею судьбы оказался в рядах Добровольческой армии генерала А. И. Деникина, после окопов Первой мировой войны, где он воевал уже будучи офицером, закончившим ускоренные офицерские курсы Николаевского кавалерийского училища в Санкт-Петербурге. В августе 1929 года А. Ф. Гетье уже в качестве штатного инструктора преподавал бокс и гимнастику на курсах Всеобуча при Главном управлении военно-учебных заведений Реввоенсовета. Ф. А. Гетье несомненно просил руководство ВЧК за сына, что послужило дополнительным мотивом его зыбкого положения в Управлении санитарного надзора Кремля. Александр Федорович Гетье был арестован 14 декабря 1937 года, а 8 января 1938 года приговорен ВКВС СССР к ВМН по статье 58 УК РСФСР по обвинению в шпионаже и участии в контрреволюционной террористической организации и в тот же день расстрелян на полигоне Коммунарка.

Сам Ф. А. Гетье после почетной отставки в январе 1925 года не подвергся репрессиям, хотя на тот момент причин для этого было множество, их автор уже огласил выше по тексту. В окончании этой главы мне хотелось бы сделать акцент на человеческую черствость и непорядочность терапевта кремлевки Ф. А. Гетье, который, будучи уже зрелым человеком со сложившимися нравственными убеждениями, решился просить у своего подопечного – члена политбюро ЦК РКП(б), председателя РВС РСФСР Л. Д. Троцкого носильные вещи и посуду для личного потребления. Я ниже предлагаю читателю ознакомиться с двумя документами. Первый повествует о подаче записки о тяжелом материальном положении Ф. А. Гетье, адресованной Л. Д. Троцкому, который вынес этот идиотский вопрос на обсуждение политбюро ЦК РКП(б). Второй документ представляет собой длиннющий список носильных вещей, кастрюль, а также другого скарба, отнятого ранее ВЧК у «контриков», «буржуев» и «всякой белогвардейской сволочи», затем отсортированных и заботливо складированных в подвале здания Московской ЧК на Большой Лубянке, дом 14.