Тьма на вынос, или До самого конца - Пальмира Керлис

– Да. Главное – обойдись без самодеятельности и путешествий между мирами. Зачем тебе говорить с Эфом?

– Я обещала Камилле спросить его про…

– Забудь о них, – перебила Лина резко. – Курицы безмозглые. Институт благородных девиц.

И что благородного в нежелании становиться охотником? Но вопрос застрял где-то в горле и заворочался большим колючим комком. Уехала от мамы, мечтала быть самостоятельной и взрослой. А вляпалась вот в это все. Какая уж тут самостоятельность, одни запреты и команды. Сюда ходи, туда не ходи, там молчи, тут попрыгай. И то, что я при этом чувствую, никого не волнует. Как кукла на веревочке. Даже данное Камилле обещание выполнить не могу. И вообще, мне, может быть, Эфа жалко! Нет, хорошо, конечно, быть под защитой суперсильной подруги, но вдруг он обидится, что я помогаю охотникам, и избавится от меня? Что ему стоит? Поскользнусь в ванной – бац, и нет Томы. Надо поговорить с ним. И раз Лина против, то ей об этом знать необязательно.

Прощались мы скупо, у университетских ворот. Она думала о чем-то своем, а я дико торопилась: лекция по синтаксису началась десять минут назад. Рамзина пускала «опоздунов», но жутко их не любила. Придется красться на свободное место под ее презрительное хмыканье. До аудитории я бежала, молясь, чтобы у нее было хорошее настроение. Притормозила у дверей, осторожно надавила на дверную ручку. Хоть бы не заскрипела! Увы, она не соизволила даже открыться. Я привалилась плечом, толкнула дверь сильнее. Ничего. Заклинило ее, что ли? Еще толчок – и она распахнулась, а я ввалилась внутрь. Ойкнув, отскочила назад, а в следующую секунду искренне захотела провалиться сквозь пол.

Пронзительный взгляд светло-серых глаз с очень темным ободком по краю, приподнятая бровь, снисходительная улыбка. Нет, не может быть… Что он здесь делает?.. Посреди бела дня, на моем факультете!

Что было в тех спагетти?!

Я замерла на пороге, боясь пошевелиться.

– Определитесь уже, – невозмутимо велел Юра, – вы зайдете или будете в коридоре стоять?

Из аудитории послышались смешки. Знакомые – определенно мой курс. Я покраснела и, опустив глаза, проскочила внутрь. Ноги сами по себе понесли меня вперед, по проходу между рядами. Хорошо, что перед подоконником остановилась и не впечаталась… Оба дальних стола были заняты: за одним сидела Стася с новенькой Викой, за вторым – донельзя мрачный Лейман. Он нагло оккупировал все пространство, разложив вещи так, что гордое одиночество было ему обеспечено. Разворачиваться или садиться ближе я бы не стала даже под страхом смерти, поэтому выбора просто не оставалось. Пусть терпит, сам-то ко мне без спроса подсаживался! Я подвинула сумку Леймана, проигнорировав его неприветливую ухмылку, и присела на край скамьи. В ушах звенело, звуки лились как сквозь вату, происходящее казалось нереальным. Может, я сплю?! Или Юра – мой персональный глюк?

Бесцеремонно ткнув соседа в бок, я спросила шепотом:

– Ты тоже его видишь?

– Строкова, ты тронулась? – осведомился Лейман и нехотя убрал с моего края стола планшет, освободив немного места.

– Я серьезно. Кто это? И где Рамзина?

– Куда-то укатила, – сообщил он столь скорбно, будто скучал по ней невероятно, – а это наш новый препод.

Желудок болезненно сжался, грозя избавить от недавнего обеда. Та-а-ак! Вот кто мне учебник под подушку подсунул… А еще раньше, в пещере… найдя его в моем рюкзаке, так смотрел насмешливо. Боже! Это катастрофа!.. Раскрыв тетрадь дрожащими руками, я достала ручку и вгрызлась в колпачок. Девушки с первых рядов о чем-то с неподдельным интересом спрашивали, Юра им отвечал. До меня смысл услышанных слов просто не доходил. Мозги превратились в желе. Я действительно тронулась? Скоро приду в чувство, и видения рассеются. Я зажмурилась, потом открыла глаза. Юра не исчез. И если он преподает в нашем университете, то у него, значит, и ученая степень есть? Раз русский язык, то… Прекрасно, он еще и филолог. Вот какое оно – истинное зло!

Я стиснула зубы и услышала характерный треск. Поймав озадаченный взгляд Леймана, с трудом разжала челюсти, вытащила ручку изо рта, сняла с нее зверски раздавленный колпачок и забросила в сумку. Надо успокаивать нервы. И смириться с тем, что экзамен по синтаксису я все-таки не сдам.

Время тянулось одуряюще медленно, каждая секунда казалась пыткой. Телефон завис, да и пальцы так тряслись, что набрать сообщение Лине все равно бы не вышло. Косые взгляды Леймана, демонстративно подпихнувшего ко мне поближе еще две неизвестно откуда взятых ручки, откровенно нервировали. Голова пухла, дурацкие составные именные сказуемые окончательно стали недосягаемыми для понимания. В тетради ни слова не прибавилось, хотя половина курса (женская, кстати) внимала Юре с таким видом, будто синтаксис – самая интересная вещь на свете. В мою сторону он не взглянул ни разу. Словно меня не существовало! Подозрительно. Очень подозрительно! Юра на факультет по мою душу явился, никаких сомнений!

Из аудитории я выскользнула, смешавшись с однокурсниками. Шпионы всегда так делают. Толпа общим потоком хлынула в коридор, а я юркнула в туалет и закрылась в дальней кабинке. Все, я в домике! Как в школьные времена – идеальное убежище, куда всегда можно удрать от вредных мальчишек. Перегрузив телефон, я набрала Лину и выпалила:

– Юра здесь! В универе. Прямо сейчас!.. Он у нас внезапно синтаксис преподает.

В ответ раздался сдавленный смех. Практически веселое хрюканье.

– Не смешно, – обиделась я. – Что мне делать?

– Готовься, – сказала Лина трагичным шепотом, – к экзамену. Юра придирчивый.

– Ты издеваешься?

– Ничуть. Перфекционист, блин.

– Эй! Он же за мной следит!..

– Да было ясно, что не отстанет, – отозвалась она невозмутимо. – Просто не разговаривай с ним. От Вики не отходи, а вечером встретимся.

И трубку повесила. Тоже мне, ценные указания! Да я и без них не стала бы разговаривать с этим… этим… Пусть меня лучше из университета выгонят! Или возьму и сама отчислюсь. Такого Юра явно не ожидает. Хотя нет, фигушки. Почему я должна уходить? Всю жизнь мечтала учиться на журфаке, с детства! Годами зубрила, готовилась, только со второго раза поступила. Родственники и знакомые посмеивались, мама – и та не верила, что у меня получится. А сессии? Нелегко сдавать экзамены, когда за тобой таскается персональная грозовая туча и толкает под локоть, чтобы я самый сложный билет цапнула. Ну выяснилось недавно, что дело в мистическом невезении, но факт остается фактом: мне приходилось вкалывать с двойным усердием. И что же теперь, все зря?!

На последнюю лекцию я пришла очень решительная. На десять минут раньше. В аудитории сидела только Стася и листала учебник, с досадой косясь на лежащий рядом телефон.

– У тебя же есть вопросы по медиасистемам? – спросила я.

– Есть, – сердито глянула наша староста из-под упавшей на глаза морковной челки, – и что с того?