Любить запрещается - Барбара Картленд

– Среди этих людей я все время чувствую себя Золушкой, – сказала Ария, потому что его слова заставили ее осознать, что она стесняется своего поношенного черного платья – единственного, которое у нее есть.

Платье, однако, было хорошо сшито, потому что она купила его в Париже; Ария старалась разнообразить его тем, что иногда надевала его без всяких украшений, иногда с букетиком цветов у пояса или на плече, в других случаях – с разноцветными шифоновыми шарфиками.

Сегодня она одевалась второпях, поэтому платье выглядело простым и строгим, его черные бретельки оттеняли ее белую, как цветок магнолии, кожу и подчеркивали, хотя она этого не знала, пляшущее пламя ее волос и ярко-зеленый цвет глаз.

– Если бы я был богат, то подарил бы вам изумруды, – сказал лорд Баклей.

– Почему? – спросила Ария с невинным видом.

– Разве вы никогда не смотритесь в зеркало? – удивился он.

Она улыбнулась.

– Вы подняли мне настроение. Я была сердита и расстроена, когда спускалась сюда, а сейчас так признательна вам, хотя должна бы сердиться, потому что вы говорите много глупостей.

– Я люблю вас, и вы это знаете! – воскликнул он. – Почему вы не богатая наследница, как вон та унылая девица справа, которая разговаривает с леди Вествуд? Или вдова нефтяного короля, как миссис Дэйвенолл? Вон та толстуха в розовом с непомерными жемчужинами.

Ария посмотрела в сторону обеих женщин, о которых он говорил, и начала смеяться.

– Пусть лучше я буду собой, – сказала она.

– Я тоже так думаю, – улыбнулся лорд Баклей. – Мне не хочется поцеловать ни ту, ни другую, но я охотно поцеловал бы вас.

Ария торопливо оглянулась, чтобы посмотреть, не слышал ли его кто-нибудь.

– Вы меня смущаете, – запротестовала она. – Идите и будьте обходительны с вновь прибывшими. Уверена, мистеру Гурону не понравится, если его секретарь единолично завладела одним из самых достойных молодых людей в этой компании.

– В том-то и дело, что не достойным, – возразил лорд Баклей. – Если бы это было так, мы смогли бы уйти отсюда, вы и я, поехать в лондонский аэропорт, сесть в самолет и улететь на какой-нибудь забытый островок в Тихом океане, где мы были бы одни, вдали от этих глупых болтунов. Вы хотели бы?

– На подобные вопросы не отвечаю, – уклончиво ответила Ария.

В то же время она не смогла бы отрицать, что ей приятны ухаживания такого красивого и обаятельного мужчины, как лорд Баклей. Было также по-своему захватывающим быть здесь, видеть всех этих известных и шикарных людей, познать роскошь и непринужденность, которую дает только большое состояние. И кроме того, она ведь находится здесь для пользы Квинз-Фолли.

– Мне повезло! – невольно произнесла она вслух.

– А мне не может повезти тоже? – спросил лорд Баклей.

Ария подняла на него взгляд и увидела в его глазах вопрос, которого почти ожидала и который теперь испугал ее.

– Не понимаю, что вы имеете в виду, – быстро сказала она.

– Думаю, что понимаете, – ответил он. – Поговорим об этом позже. Можно мне к вам прийти?

– Нет-нет! Разумеется нет! – решительно сказала Ария. Она отвернулась и направилась к столу, чтобы взять коктейль и отнести супруге посла, что было лишь предлогом, потому что супруга посла жестом показала на стоящий рядом стакан, так что Арии пришлось отнести коктейль обратно. Однако, проделав это, она смогла отделаться от лорда Баклея и дать остыть своим пылающим щекам.

Так вот к чему ведут его ухаживания, немного упав духом, подумала девушка. Могла бы и сама догадаться. И все же почему-то теперь, когда он обнаружил свои намерения, у нее было ощущение, будто он нарочно испортил нечто прекрасное, обещавшее стать еще прекрасней.

За обедом ей посчастливилось не оказаться рядом с лордом Баклеем, и, когда обед закончился, она улизнула к миссис Хоукинз в садовую гостиную. У двери она встретила выходящую из комнаты молодую горничную, которой поручила время от времени заглядывать к старушке на тот случай, если той что-нибудь понадобится. Девушка была итальянкой и очень плохо говорила по-английски, так что Ария была спокойна: что бы ни сказала старушка, это останется втайне от остальной прислуги.

– Как она? – спросила Ария по-итальянски.

– Кажется, синьора чувствует себя хорошо. Она поблагодарила меня за ужин. Съела она очень мало, но сказала, что ей хватит.

– Спасибо, что присмотрела за ней, Мария, – сказала Ария. – Теперь я побуду с ней.

– Меня это совсем не затруднило, синьорина, – ответила девушка.

Ария вошла в комнату – большую и великолепно обставленную, так как ею пользовался последний герцог Мелчестерский, который в последние годы жизни не мог ходить по лестницам из-за подагры.

Кровать стояла в алькове, занавешенном шторами туманно-голубого цвета, а нежный желтоватый свет мягко оттенял щеки миссис Хоукинз, которая из-за этого выглядела лучше.

– Как вы себя чувствуете? – спросила Ария.

– Я только что вздремнула, дорогуша, а проснувшись, подумала, что вижу сон. Я правда нахожусь в этом прекрасном месте?

– Правда, – ответила девушка. – Если вам что-нибудь понадобится, нужно только позвонить вот в этот колокольчик рядом с кроватью, и кто-нибудь придет.

– Я не хочу никого беспокоить, – заявила миссис Хоукинз.

– А вы и не побеспокоите, – успокоила ее Ария.

– А я увижу Мэгги? Вы обещали, что я увижу Мэгги. Я тут лежала и думала, как было бы чудесно, если бы она вдруг вошла. Она – все, что у меня осталось. Была еще дочь, совсем как она, но она погибла, бедняжка.

Ее глаза на миг затуманились, и Ария быстро сказала:

– Не думайте сейчас об этом. Лучше подумайте о себе и о том, что вам нужно хорошо поспать.

– Не хочу думать о себе, хочу думать о Мэгги. Вы привезли те газетные вырезки?

– Да-да, – успокоила ее девушка, – они здесь. Я положу их на стул, чтобы вы видели. Они не очень смотрятся, когда завернуты в шаль, поэтому завтра я принесу большую коробку, вы сможете поставить ее на стол и рассматривать их когда захотите.

Внезапно сердце ее упало: ведь Лулу Карло сказала, что завтра миссис Хоукинз должна уехать.

– Да, теперь я их вижу, – говорила старая женщина. – У меня здесь все, что про нее писали. Когда глаза позволяют, я сижу и читаю вырезки, это почти как увидеть ее. Она всегда была красивая, моя Мэгги. На этих фотографиях этого не видно.

– Нет, она очень красивая, – возразила Ария.

– Она же здесь! – воскликнула миссис Хоукинз. – Здесь, в этом самом доме!

Казалось, ей только сейчас пришло в голову, что ее привезли в то самое место, где находилась ее внучка.