Новый альбом - Павел Тетерин

Взвыл двигатель, бешено завертелись колёса, и я изо всех сил налёг на багажник машины. Краем глаза я заметил Аньку и повернул голову, продолжая толкать. Да, вот бы показать эту картину Анькиным подчинённым в офисе — их босс, грязная, как бомж, чуть ли не щекой прижавшись к грязному, в песочных разводах бамперу моей машины, что есть мочи пытается вытолкать её из снега. Но на лице, перемазанном растёкшейся косметикой, нет ни тени брезгливости или чего-то подобного. Только сила духа и желание достичь результата, ничего лишнего.

— Три! Четыре! — крикнул я, и Наташа опять надавила на газ. Двигатель взревел, и из-под колес полетели клочья грязного снега, облепляя нас с Анькой следующим ровным слоем грязи. Машина чуть дала вперед, но потом колёса сползли в ямы, и она снова вернулась на место. Мы поскальзывались и падали, вставали и толкали снова, уже не думая ни о чем. Только бы не оставаться тут ночевать, черт возьми. Бензина греться всю ночь нам не хватит, а спать возле костра, постелив под себя эти чертовы бланки и положив под голову коробку совсем не хотелось, ей богу. Хотя такая перспектива потихоньку начинала казаться вполне реальной.

Казалось, что ещё чуть- чуть, и машина выскочит из западни, но нет — грузный седан неизменно откатывался назад, и всё начиналось снова. Но мы, не теряя терпения, продолжали возиться в снегу.

Наконец, поймав амплитуду движения, мы наконец смогли сдвинуться с мёртвой точки. Но — черт возьми, я ведь не говорил Наташе, что делать, когда машина — таки поедет. Это оказалось серьёзным недочётом — чуть сдвинувшись с места, машина ещё глубже увязла в снегу, почти съехав с обочины. Наташка заверещала, не в силах справиться с управлением и что есть мочи нажала на газ. Седан встал, а я, больно ударившись лбом об багажник, в очередной раз свалился в снег.

Сердце упало — за последние две минуты наши шансы на благополучное завершение этой истории уменьшились где то процентов на тридцать.

Я вылез из под бампера и обошел машину. Наташа, вцепившись в руль, испуганными глазами смотрела на меня из водительского кресла.

— Пашок, я просто не знала, что делать… — залепетала она, увидев меня, но я только мотнул головой и взялся за ручку дверцы.

— Вылезай. Попробуете вы толкать, а я за руль.

Наташа вылезла из салона и подошла к Аньке.

Вид у девчонок был, конечно, уникальный. Их парням, наверное, ещё не доводилось видеть своих подруг в таком состоянии. С ног до головы перемазанные грязью, с чумазыми, в разводах и подтёках лицами, со спутанными волосами и начинающей зарождаться в глазах паникой — представить в них мирно пьющих кофе сотрудниц офиса, коими они были какие-то несколько часов назад, было совершенно невозможно.

— Так — я положил руки им на плечи. — Девчонки. Мы должны сделать это. И мы можем сделать, это чёрт возьми! У нас нет другого варианта. Мы сможем — я понимал, что мои слова звучат как речь сержанта из дешёвого армейского кино, но что ещё я должен был им сказать? Тем более, что время шуток-прибауток прошло — надо как-то выбираться из этого проклятого леса.

Две пары перепуганных глаз внимательно смотрели на меня с чумазых, смутно белевших в темноте лиц.

— Слушайте внимательно. Анька, теперь ты садишься за руль.

Анька покорно кивнула.

— Я тебе объясню сейчас, что делать. А мы, Наташ, будем с тобой толкать тачку. И будем толкать до тех пор, пока она не выкатится из этого проклятого снега на дорогу! Вы меня поняли? — я повысил голос, и ситуация стала ещё более гротескной.

— Так. Когда машина катится назад — отпускай педаль. Когда я скажу «Давай» — мы начинаем толкать её вперед, и ты жмешь на газ — я посмотрел вперёд, колеса вроде стояли как надо. — Когда мы тронемся, Анька, рули на дорогу и газ сбрасывай, а потом и вовсе тормози. А то улетишь в соседнюю обочину. И тогда — точно можно будет укладываться тут на ночлег.

Последние слова, кажется, произвели особое впечатление. Я похлопал Аньку по плечу и вернулся назад. Упёрся в уже почти отполированный нашими руками, одеждой и лицами багажник и посмотрел на Наташу. Она покорно встала рядом.

— Ну, начали — и я изо всех сил навалился на машину. Она чуть подалась вперёд, затем откатилась назад, и мы повторили попытку.

— Давай! — крикнул я, и на нас с Наташей полетели комья грязного снега.

— ДАВАЙ — со всей мочи заорал я и постарался вложить в руки всю силу, и — о чудо! — машина тронулась вперёд и поехала. Наташа, не успев среагировать, распласталась на снегу, но тачка выскочила на колею и резко затормозила, осветив нас красным светом стоп-сигнала.

— Ура! — во всё горло заорал я. — Ура!!!

Анька выскочила из — за руля, и мы все вместе начали прыгать на дороге и обниматься, ровно размазывая на троих покрывающую нас грязь — теперь нам было уже всё равно.

— Так, всё — мы, вдоволь накричавшись и напрыгавшись, успокоились, и я посмотрел на часы. Пять утра, ну ладно, главное — выбрались!

— Всё, девчонки, прыгайте в салон и валим отсюда. Я сыт нашим пикником по горло, ещё не скоро, наверное, теперь в лес захочу.

— А оставшиеся коробки? — спросила Анька.

— Да хер с ними, Анют! — плюнул я в сердцах. — Кому они, в самом деле, нужны, бланки эти? Пусть валяются, раскиснут и сгниют сами весной. Ну грибник какой-нибудь на них наткнётся, но не побежит же он потом прямо с лукошком в Избирком.

— Ну не знаю — с сомнением протянула Анька. — Как- то все же нехорошо, Пашок. Может, хоть в лес их дальше убрать? А то они совсем тут на виду лежат.

— Блин, ну ладно — нехотя согласился я. Анька всё таки занимала должность повыше моей, да и в лес их отнести не так уж и трудно. Особенно если учесть уже пережитые нами приключения. Я вздохнул.

— Вы идите в тачку, а я разберусь — и я быстрым шагом пошёл обратно к опушке. По дороге я зачерпнул немного снега и протёр им лицо. Вода, сбегавшая с рук, была почти чёрной. Вид, наверное, у меня был как у шахтера после многочасовой смены.

Взвалив по коробке на каждое плечо, я углубился немного в лес — совсем чуть-чуть, и со всего размаху, в сердцах зашвырнул чёртовы бланки в какие-то кусты. Повторив эту операцию несколько раз — большая часть коробок таки успела превратиться в пепел, я наспех закидал кострище снегом, почти бегом вернулся к дороге и плюхнулся на водительское сидение.

Машина была отлично прогрета — я сразу почувствовал себя в своей тарелке. Приятно гудели натруженные руки и ноги, в салоне стоял стойкий запах дыма. Классический аромат после поездки на природу, всё как полагается.

— Ну что, наш чудо-пикник подошёл к концу? — я повернулся и осмотрел своих, так сказать, бойцов.

Наташа хмыкнула, а Анька посмотрела на часы.

— Пять двадцать — она сделала круглые глаза. — Поехали, Пашок.

— Поехали — сказал я, и мы тронулись. Пришлось катить еще немного вперед — узкая колея абсолютно не позволяла развернуться, а соваться на обочину я не собирался ни за какие шиши. Но вскоре мы увидели небольшую раскатанную полянку, неподалеку от которой стоял какой-то мрачный дом с заколоченными окнами. Машину несколько раз кидало на рыхлом снегу, и мы обеспокоенно переглядывались — ещё к одному подвигу мы сегодня готовы уже не были. Но всё обошлось — через пятнадцать минут мы благополучно выскочили обратно на просёлок, а ещё через полчаса уверенно неслись по пустой и залитой ярким светом фонарей магистрали. Катили молча, и я чувствовал, как начинает предательски накрывать усталость, клоня в сон.