Книги онлайн и без регистрации » Детективы » Из царства мертвых - Буало-Нарсежак

Из царства мертвых - Буало-Нарсежак

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 38
Перейти на страницу:

«Честное слово, — подумалось Флавьеру, — я допрашиваю ее, как преступницу».

Он и сам не знал, чего он хочет этим добиться. Его охватило горькое разочарование. Он слушал Мадлен вполуха. Лжет она или нет? Но зачем ей лгать? Да и не могла же она выдумать все эти подробности, которыми буквально засыпала его. На его месте даже самый недоверчивый поверил бы, что она и вправду Рене Суранж.

— Ты не слушаешь, — сказала она. — Что с тобой?

— Ничего… Немного устал. Здесь так душно…

Они быстро прошли через несколько залов. Флавьер с наслаждением очутился на солнце, услышал уличный шум. Ему хотелось побыть одному, выпить.

— Давай здесь расстанемся, — сказал он. — Я еще не получил дополнительный паек… Придется заглянуть в отдел снабжения. А ты пока пройдись… Купи себе, чего хочешь… На вот, держи!

Он, не считая, протянул ей деньги и тут же устыдился своего поступка. Как будто милостыню подал. Зачем он сделал ее своей любовницей? Только все испортил. Получилось нечто чудовищное: и не Мадлен, и не Рене.

— Только не задерживайся! — бросила она на ходу.

Но, увидев, как она уходит от него по залитому солнцем тротуару — вот между ними двадцать, затем тридцать метров, — он чуть не бросился за ней вдогонку, так сильно она напомнила ему Мадлен: ее походка, движение плеч, быстрый шаг, немного стесненный узкой юбкой. Вот она подошла к перекрестку. Господи! Вот-вот она исчезнет! Он сам выпустил ее из рук… Да нет же, дурень, никуда она не денется… Можно не волноваться! Она не так глупа… Преспокойно будет дожидаться в гостинице.

Не в силах больше терпеть, он зашел в кафе.

— Пастис![13]

Но прохладный крепкий ликер не успокоил его. Все тот же неотвязный вопрос вертелся в мозгу: Рене была Мадлен, и все-таки Мадлен была не совсем Рене. Никакой доктор Баллар не поможет ему разгадать эту загадку. Если только он не ошибался с самого начала, если память не подвела его. Ведь он почти не знал ту, прежнюю Мадлен… С тех пор столько всего произошло… Полно! Разве образ Мадлен не преследовал его днем и ночью? Разве не хранил он его, подобно иконе, в душе своей? Он бы с закрытыми глазами узнал Мадлен, сразу бы ощутил ее присутствие. Нет, это сама Мадлен была не похожа на других женщин, как будто принадлежала к другому виду. И как раньше она не вполне вошла в роль Полины, теперь ей было не по себе в роли Рене, словно разум ее не в силах был избрать одну из оболочек. Быть может, она окончательно превратится в Рене… Но нет! С этим он никогда не смирится. Ведь Рене была стареющей женщиной, лишенной утонченности и обаяния Мадлен… и еще потому, что она отвергла все доказательства, которые он мог ей предоставить.

Он заказал еще один аперитив. О каких доказательствах он говорит? Можно ли так называть бездоказательные утверждения? В нем жила внутренняя убежденность, что она — Мадлен. Этого недостаточно. Чтобы уличить ее, заставить признаться, что она прячется под личиной Рене, нужны более вещественные, бесспорные улики. Но какие?

Спиртное согрело его. Он попытается сосредоточиться, чтобы превратить этот тлеющий огонек в свет истины. Кажется, он нащупал одну возможность установить истину. Уж ее он не упустит! Сколько раз он видел у Рене в сумке удостоверение личности: Суранж Рене Катрин, род. 24 октября 1916 года, в Дамбремоне, департамент Вогезы. И что же?

Он расплатился и еще немного поразмыслил. Его идея казалась вполне разумной. Он вышел из кафе и сел в трамвай, идущий к почте. Из-за того, что он только что надумал, в душе будто возникла пустота. Глядя на заурядные лица столпившихся на платформе пассажиров, Флавьер почти сожалел, что он не один из них. Тогда бы страх не терзал его.

На почте он безропотно встал в очередь. Если только телефонные линии восстановлены и вызовов не слишком много, то очень скоро он будет знать правду…

— Могу я позвонить в Дамбремон?

— Какой это департамент?

— Вогезы.

— Дамбремон? — повторил служащий. — Это, верно, в округе Жерардмер. В таком случае… — Он обратился к другому служащему: — Ты-то должен знать… Дамбремон в Вогезах… Господину нужно позвонить.

Тот поднял голову:

— Дамбремон?.. Боши сровняли его с землей… А в чем дело?

— Насчет метрики, — сказал Флавьер.

— Мэрии больше нет… ничего нет. Ровное поле и куча камней…

— Как же мне быть?

Служащий пожал плечами и вновь склонился над своими записями. Флавьер отошел от окошечка. Значит, архивов больше не существует. Не сохранилось записей гражданского состояния. Нет ничего, кроме удостоверения личности, выданного в октябре или ноябре 1944 года… Но что толку в этом удостоверении? А доказательство, единственное доказательство того, что Рене уже жила на свете в ту пору, когда Мадлен…

Он понуро спустился с лестницы. Такого доказательства не существует. Никто никогда не сможет установить, что они жили на свете в одно и то же время, что их действительно двое. А если их не двое…

Флавьер шел куда глаза глядят. Не следовало ему пить. И ходить на почту тоже не следовало. До этого у него не так скверно было на душе. Почему он не может просто любить эту женщину, не отравляя их совместную жизнь бесконечными расспросами? Так или иначе, это косвенное доказательство на самом деле ничего не доказывает. Совпадение не является доказательством. Что же теперь? Ехать в Дамбремон? Копаться в развалинах? Он становится невыносимым. А что, если она его бросит, устав от подозрений, упреков, мелочного надзора? Да… Что, если она однажды сбежит от него?

От этой мысли у него подкосились ноги. Он на минуту остановился на углу улицы, прижав руку к груди, как больной, прислушивающийся к стуку своего сердца. Потом, сгорбившись, медленно побрел дальше. Бедная Мадлен! Как ему нравится мучить ее! А заговори она, скажи: «Да, я умерла… Я возвратилась оттуда…» — разве он не упал бы замертво от этих слов?

«Кажется, — подумал он, — я и правда схожу с ума!» Чуть позже ему вдруг пришло в голову: «Логика, доведенная до крайности, — это, возможно, и есть то, что зовется безумием!» У дверей гостиницы он поколебался, потом, заметив цветочную лавку, купил несколько гвоздик, букетик мимозы. Цветы украсят номер. Рене не будет чувствовать себя пленницей. Он вошел в лифт. В тесной кабине запах мимозы усилился, напомнив ему тот, давнишний аромат… И снова им овладело наваждение. Когда Флавьер толкнул дверь номера, его мутило от отвращения и отчаяния. Рене лежала на постели. Флавьер швырнул букет на стол.

— Ну? — сказал он.

Что такое? Она плакала. Ну нет! Он подошел к ней, невольно сжимая кулаки.

— В чем дело?.. Отвечай! Что случилось?

Он поднял ее голову, повернул лицом к свету.

— Бедная девочка! — сказал он.

Он никогда не видел Мадлен плачущей, но не забыл, как однажды на берегу Сены по ее бледным щекам струилась вода…

1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 38
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?