Опасный соблазн - Инга Берристер

Ну почему у нее не было никакого предчувствия, почему интуиция не подсказывала ей, что произойдет? Почему у нее нет врожденного механизма самосохранения, который мог бы предупредить, что она будет чувствовать то, что чувствует теперь, что она полюбит Лэнса?

– Челси! – окликнул знакомый голос.

Челси обернулась и увидела Селину, стоящую чуть в стороне от основной толпы встречающих. Челси поспешила к сестре. Они обнялись, и все, что она собиралась сказать, все логические объяснения собственных поступков – все вылетело у нее из головы. На глаза Челси навернулись слезы, и она без предисловий прошептала:

– Селина, кажется, я влюбилась… Я люблю Лэнса.

Селина заглянула ей в лицо и мягко спросила:

– И в чем же дело? Мне показалось, вы друг другу подходите.

– Да, подходим, – согласилась Челси, – вернее… – Она вдруг сменила тему. – А ты одна?

– У Спенсера осталось несколько дней от отпуска, вот я и решила, что это самый подходящий момент для него побыть с сыном. Они уехали погостить к нашим знакомым на несколько дней.

Селина умолчала, что собиралась уехать вместе с мужем и сыном, но неожиданный звонок сестры внес коррективы в ее планы. Когда она сказала мужу, что ей нужно побыть с Челси, Спенсер лишь вскинул брови, но промолчал.

– Понимаешь, Челси очень редко о чем-нибудь меня просит, – объяснила ему Селина. – Из нас двоих обычно я обращаюсь к ней со всякими просьбами. Но сейчас я ей нужна, значит, я должна остаться. Я в долгу перед Челси, – тихо добавила она.

И вот сейчас, глядя на бледное лицо сестры, Селина лишний раз убедилась, что поступила правильно.

– Пойдем. – Она взяла Челси за руку и улыбнулась. – Посидим где-нибудь в кафе, перекусим и посекретничаем о своих девичьих делах. Кстати, мы со Спенсером недавно обнаружили очаровательное итальянское кафе недалеко от нашего дома.

Челси совершенно не хотелось есть, но Селина в типичной для нее манере не дала ей возможности возразить, подхватила сестру под руку и потянула к выходу.

Когда до больницы, куда поместили Мелинду, оставалось всего несколько миль, Лэнс, проезжая мимо придорожного кафе, не выдержал, остановился и зашел, чтобы позвонить Чел си. Записывая ее номер утром, после того как поговорил с Мэриэнн, Лэнс не подозревал, что он понадобится ему так скоро. Нетерпеливо постукивая пальцем по стеклу кабинки, Лэнс ждал, когда Челси подойдет к телефону, но тщетно. Лэнс повесил трубку и вернулся в машину с чувством неудовлетворенности и досады. Он решил, что попытается связаться с Челси из больницы. Останавливаться еще раз и звонить из другого кафе или с автозаправочной станции Лэнс не хотел: ему необходимо было как можно быстрее увидеть дочь и убедиться, что ее жизнь вне опасности. По телефону его заверили, что Мелинду оставили под наблюдением врачей просто из предосторожности, на всякий случай, но Лэнс знал, что его родительское сердце не успокоится, пока он не увидит дочь.

Ведя машину по направлению к больнице, Лэнс снова вспомнил предсказание доморощенной прорицательницы. Если в результате его неосторожности у Челси действительно родится сын, он не собирался во второй раз пренебрегать родительским долгом. На этот раз, думал Лэнс, я обязательно приму самое активное участие в жизни своего ребенка. Мелинде повезло… мне самому повезло, что девочка не сильно пострадала из-за моего отсутствия, но я до сих пор чувствую за собой вину. Я был ей плохим отцом, вернее вовсе никаким, повел себя как последний эгоист. И с тех пор я, по-видимому, не очень-то изменился, потому что прошлой ночью мой эгоизм, возможно, привел к зачатию еще одного ребенка.

Но этот ребенок, будучи незапланированным, не был бы нежеланным. Представив Челси, беременную его ребенком, Лэнс испытал прилив какого-то не поддающегося описанию теплого чувства. В прошлый раз, когда Бренда носила его ребенка, он ничего подобного не испытывал. Бренда нравилась ему как человек, он уважал ее и восхищался ею как хорошей матерью и женой – женой другого мужчины, но никогда не любил ее так, как Челси. Однако Челси его не любит, и, если из-за его безответственности она забеременеет… Господи, как же он все запутал!

– Честное слово, Селина, я совсем не голодна, – запротестовала Челси, – я только хочу…

Заметив одинокую слезу, скатившуюся по ее щеке, Селина раздумала вести сестру в кафе. Бесшабашно наплевав на правила дорожного движения, она решительно развернула машину на сто восемьдесят градусов.

– Что ты делаешь?! – забеспокоилась Челси.

– Не волнуйся, – усмехнулась Селина, – нас никто не видел. Мы едем домой, там нам никто не помешает поговорить.

Селина и Спенсер снимали в пригороде Парижа небольшой, но очень уютный домик на тихой зеленой улице. К дому прилегал довольно обширный сад. В этом саду Селина и собиралась поговорить с сестрой по душам.

Заехав на стоянку, общую для нескольких соседних домов, Селина вышла из машины, обошла вокруг капота и открыла дверцу со стороны Челси.

– Пошли.

Едва Челси ступила на землю, Селина взяла ее под руку, словно боялась, что сестра может сбежать.

Куда я сбегу и, главное, к кому? – с грустью думала Челси. Она уже сожалела о своем импульсивном признании в аэропорту. Неудивительно, что Селина обращается с ней так, словно у Челси не больше здравого смысла, чем у маленького Джека.

– Давай посидим в саду, – предложила Селина.

Войдя в дом через парадный вход, они прошли его насквозь и через другую дверь вышли в сад. Селина едва ли не силой усадила Челси на скамейку и сказала:

– Посиди здесь, я принесу вина.

– Я не хочу… – начала было Челси, но Селина покачала головой.

– Зато я хочу. Хотя бы один стаканчик. – Ее голос смягчился. – И тебе не помешает.

Охлажденное столовое вино оказалось превосходным. К вину Селина подала сандвичи, которые выглядели так аппетитно, что даже Челси соблазнилась на один.

– Ну, рассказывай все по порядку, – потребовала Селина, когда они немного подкрепились. – Ты любишь Лэнса. Это я и сама вижу. Но что тебя беспокоит? В чем проблема? Ты боишься принять важное решение? Если так, я тебя понимаю. Когда Спенсер сделал мне предложение, я волновалась ничуть не меньше, хотя я его люблю.

– Дело не в этом, – прервала ее Челси. Она помолчала, собираясь с духом для нелегкого признания, вздохнула, и начала: – То, что я тебе говорила раньше, вернее то, во что я не мешала тебе верить, было неправдой. Тогда все было иначе… Лэнс и я не были… мы с ним… то есть между нами тогда еще ничего не было…

Селина прервала сбивчивые объяснения сестры:

– Но сейчас есть. Ты его любишь и…

– Да.

Челси уставилась в почти опустевший стакан, чувствуя, как от воспоминаний ее лицо заливает краска. Она допила вино и только потом набралась храбрости посмотреть в глаза Селине.

– Я… я легла с ним в постель. – Подобная прямота была для нее совершенно не характерна. – Мы занимались сексом, и это было… – Челси умолкла и покраснела еще гуще, однако, поскольку на лице Селины не отразилось ничего даже отдаленно напоминающего удивление или осуждение, она осмелела. – Это было удивительно, фантастически! Я никогда не думала… не знала… Лэнс сначала рассердился, потому что вернулся в Англию и узнал, что за время его отсутствия все в городе стали считать нас любовниками. Я пыталась извиниться и все объяснить, но потом он меня обнял, поцеловал… и мне стало не до объяснений. Я ничего не могла с собой поделать, я его так сильно желала, что не устояла, – тихо закончила Челси. Помолчав, она продолжила: – Я не представляла, что способна испытать такие чувства, они меня просто ошеломили, я обо всем забыла. Я знаю, тебе трудно меня понять… – Челси не могла заставить себя посмотреть в глаза сестре. – Вы со Спенсером любите друг друга…