Вампирские хроники: Интервью с вампиром. Вампир Лестат. Царица Проклятых - Энн Райс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Возбуждение во мне продолжало расти, и я никак не мог с ним справиться. Пока я ехал сквозь ночь под вырывающиеся из радиоприемника звуки нашей собственной музыки, я чувствовал, как в душе у меня поднимается вполне человеческий восторг.
Я мечтал о предстоящем выступлении и с нетерпением ожидал его, ничуть не отличаясь от моих смертных друзей – Таф Куки, Алекса и Ларри.
После невыносимо тяжелой и утомительной работы над пластинками и фильмами я хотел, чтобы нас увидели и наши голоса зазвучали перед ликующей и беснующейся от восторга толпой. Иногда, когда мне было особенно грустно, я отчетливо вспоминал уже давно прошедшие вечера в театре Рено. И на память мне приходили, казалось бы, странные детали: запах белого грима, который я тщательно накладывал на лицо, аромат пудры, а иногда самый волнующий, наверное, момент – последний миг, перед тем как переступить черту, отделяющую меня от ярко освещенной огнями рампы сцены.
Да, все возвращается на круги своя, и если мои поступки вызовут гнев Мариуса, если приведут его в ярость, что ж, я это вполне заслужил.
Сан-Франциско очаровал и покорил меня. Мне было нетрудно представить живущего здесь Луи. Этот город с мрачноватыми, выкрашенными в разные цвета особняками и многоквартирными домами, тесно стоящими бок о бок вдоль узких и темных улиц, чем-то напоминал мне Венецию. Трудно было устоять перед прелестью вспыхивающих над вершинами холмов и долиной огней, перед красотой и величественной дикостью небоскребов, словно невиданный, сказочный лес вырастающих из моря тумана.
Каждый раз, возвращаясь на исходе ночи в Кармел-вэлли, я вытаскивал из машины целый мешок почты, которую нам пересылали из Нового Орлеана в Монтерей. И каждый раз я тщательно просматривал ее в поисках каких-нибудь посланий от вампиров, пытаясь обнаружить характерное для них старомодное написание букв, которое иногда, если они были в ярости и не пытались скрыть свои сверхъестественные способности, могло произвести впечатление готического шрифта. Однако ничего, кроме восторженных посланий наших преданных смертных поклонников, мне не попадалось.
Дорогой Лестат!
Мы с моей подругой Шерил очень любим тебя, но никак не можем достать билеты на твой концерт в Сан-Франциско. А ведь мы отстояли в очереди целых шесть часов! Пожалуйста, пришли нам два билета. Мы согласны стать твоими жертвами и отдать тебе свою кровь.
Наступила наша последняя перед концертом в Сан-Франциско ночь. Было около трех часов.
Прохладный зеленый рай под названием Кармел-вэлли погрузился в сон. Я дремал в своей просторной «берлоге» со стеклянной стеной и предавался мыслям и мечтам о Мариусе. Мариус разговаривал со мной во сне:
– Почему ты пошел на такой риск? Ведь он грозит тебе местью с моей стороны.
– Потому что ты отвернулся от меня, – отвечал я.
– Это еще не достаточная причина. Ты поступаешь необдуманно. Тебе захотелось все разрушить?
– Я хочу повлиять на ход событий, хочу, чтобы хоть что-нибудь произошло!
Я так громко выкрикнул эти слова во сне, что даже проснулся и вспомнил, что нахожусь в своем доме в Кармел-вэлли. Да, это был лишь сон, зыбкий и непрочный сон, как у смертных.
И все же что-то… что-то еще… какая-то «трансмиссия», как будто заблудившаяся радиоволна попала не на свою частоту… и голос… голос, обращенный ко мне:
– Опасность! Опасность грозит всем нам!
И потом буквально на доли секунды перед моими глазами возникло видение. Снег. Лед. Завывание ветра. Осколки стекла на каменном полу.
– Опасность, Лестат! Опасность!
Я проснулся.
И обнаружил, что уже не лежу на кушетке, а стою перед стеклянными дверями. Я больше ничего не слышал, ничего не видел, кроме туманных силуэтов холмов и черной громады вертолета, гигантской мухой парящего над квадратной бетонной площадкой.
Я прислушивался изо всех сил – так напряженно, что даже вспотел. Однако никаких «трансмиссий» больше не уловил. Исчезли и видения.
И вдруг меня как током поразило внезапно возникшее ощущение чьего-то присутствия. Я услышал едва уловимые звуки.
Кто-то бесшумно двигался снаружи. Никакого намека на человеческий запах.
Там, за стеной, один из них! Кому-то, несмотря на все меры предосторожности, удалось проникнуть сюда, и теперь он приближается, идет через открытое, заросшее высокой травой пространство, начинающееся за вертолетной площадкой.
Я снова прислушался, но не услышал ничего, что свидетельствовало бы о приближении опасности. Хотя, должен признаться, разум неизвестного был полностью закрыт от меня. Я ощущал только сигналы того, что неизвестное существо приближается.
В увитом лианами доме под низкой крышей все спали глубоким сном – и дом с выкрашенными в белый цвет пустыми стенами и голубым огоньком работающего без звука телевизора показался мне вдруг гигантским аквариумом. Таф Куки и Алекс, держа друг друга в объятиях, лежали на ковре перед пустым камином. Ларри дрых в своей маленькой, похожей на келью комнате с чувственной и неутомимой подружкой по имени Саламандра, которую они «откопали» перед самым отъездом из Нового Орлеана. Спали и охранники, одни в комнатах, в этих современных камерах с низкими потолками, другие в коттедже, за похожим на раковину устрицы бассейном с голубой водой.
А в это время со стороны шоссе пешком через поле, над которым сияло звездами чистое небо, к нам приближалось неведомое существо. Я теперь был уверен, что неизвестный совершенно один. Я отчетливо слышал в темноте биение его сверхъестественного сердца. Горы в отдалении были похожи на призраков, а желтые цветы акаций, освещенные звездами, казались совершенно белыми.
Похоже было, что это существо ничего не опасается и упорно приближается к дому. Мне не удавалось проникнуть в его мысли. Это могло означать только одно: ко мне явился кто-то из древних и очень опытных вампиров. Но опытные вампиры ходят по траве совершенно бесшумно… А это существо передвигалось почти по-человечески. Этот вампир был создан мной!
Сердце мое готово было выпрыгнуть из груди. Я бросил взгляд на едва заметные огоньки охранного устройства, полускрытого в углу складками штор. Оно должно было включить сирену, если кто-то смертный или бессмертный попробует проникнуть в дом.
И вот наконец высокая и стройная фигура появилась на краю белой бетонной площадки. У него были короткие темные волосы. И вдруг он резко остановился, как будто в голубоватом электрическом свете смог разглядеть меня за тонкой тюлевой занавеской.
Да, он меня увидел. И направился прямо ко мне, к свету.
Живой и подвижный, он шел с несвойственной смертным легкостью. Черные волосы, зеленые глаза и гибкое тело, скрытое под бесформенным, изрядно потрепанным свитером, тонкие, как
