Жуга. Осенний лис - Дмитрий Игоревич Скирюк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
…холод от сырой земли пронизывал насквозь. Во мраке за кладбищенской оградой расползалось жёлтое пятно от фонаря. Два человека в яме сосредоточенно орудовали лопатами, между делом перебрасываясь короткими фразами. Вильям прислушался.
– А вот ещё вопрос задам…
– Валяй.
– Ответь мне, кто прочнее строит, чем корабельщик, каменщик и плотник?
Помощник в меру сил придал лицу умное выражение, то есть нахмурил брови и выпучил глаза.
– Прочнее? А виселичный мастер. Виселица тыщу постояльцев переживёт.
Могильщик перестал копать, упёр лопату в землю и расхохотался.
– Ха-ха, это ты здорово сказал! Скажу по правде, виселица – это хорошо… Хотя постой-ка, как же это хорошо? Это хорошо для тех, кто поступает плохо, а ты как раз и поступаешь плохо, когда говоришь, что виселица построена крепче, чем, скажем, церковь. Разве ж это хорошо?
– Ну, что ты… Знамо дело, нет!
– О. – Могильщик многозначительно поднял грязный палец. – Отсюда ergo: виселица была бы хороша для тебя. Ну-ка, начинай сначала.
– Хм… «Кто прочнее строит, чем каменщик, судостроитель и плотник?» Так?
– Ага. Скажи – и можешь гулять.
– А вот скажу… скажу…
– Ну? Ну?
– Нет, чёрт, не могу. А кто?
– Ну так, коль в другой раз спросят, говори: «могильщик»; дома, которые он строит, простоят до Судного дня.
– Ловко, – вынужден был признать второй. – В самом деле – ловко, ничего не скажешь.
– Бог в помощь, – подал голос травник, выходя из темноты.
– Кто здесь? – вскинулся могильщик, прикрыв глаза от фонаря и выставив для верности перед собой лопату. – Что надо?
– Да вот, пришли взглянуть, как вы тут «строите дома» для наших четверых друзей.
– А ещё, – присовокупил Вильям, доставая из-за пазухи зеленоватую бутылку, – принесли вам склянку аквавита [54], чтобы выкопали как следует.
– А, ну раз так, то вечер добрый, господа хорошие, – могильщик опустил лопату и снова принялся копать. – Стало быть, интересуетесь? Похвально. Никогда не вредно присмотреть заранее себе местечко, где придётся задержаться на всю оставшуюся смерть.
– Да вы философ, сударь! – не сдержался Вильям.
Тот пожал плечами:
– Все мы у смерти в отпуску. Тут поневоле потянет на философию.
Как раз в этот момент, поддетый лопатой, из могилы вылетел череп, упал к ногам Вильяма и уставился на барда тёмными овалами глазниц. Вильям ахнул от неожиданности и сделал шаг назад.
– Чего испугался? – травник усмехнулся, наклонился и подобрал череп. Повертел его в руках, счистил песок. – Обычная голова. У тебя внутри такая же.
Вильяма передёрнуло.
– Подумать только, – сказал он, косясь на находку. – Может, это голова какого-нибудь политика, учёного человека или придворного, а теперь этот мужик швыряет её оземь, словно ослиную челюсть [55] – это ли не тщета всего сущего? Зайди с этим к какой-нибудь даме и скажи ей, что хотя бы она накрасилась на целый дюйм, всё равно кончит таким лицом…
– Не думаю, – Жуга постучал ногтем по крышке черепа и вытер руку о штаны. – Это череп молодого человека, юноши. Едва ли он успел стать опытным политиком или придворным хитрецом.
– Откуда знаешь? – подозрительно прищурился Вильям.
– Почти все зубы целые. Слишком звонкий. Молодая кость, – он приподнял череп и вгляделся в пустоту глазниц. – С возрастом они становятся хрупкими. Смотри.
Он размахнулся и внезапно бросил череп на ближайшую могильную плиту. Тот ударился и подскочил с сухим коротким стуком, упруго, словно мячик. Исчез за кучей вырытой земли.
– Ну? Видел?
– Ваша правда, господин хороший, – усмехнулся могильщик. – Не знаю, чья это была могила, но лежал здесь кто-то молодой… – лопата снова стукнула, он наклонился и нахмурился. – Кхм, кхм… Смотрите-ка, ещё один.
Жуга подобрал и этот череп тоже. Вильям не без любопытства наблюдал за ним.
– Ну, этот как раз старик, – сказал Жуга. – Верней, старуха: слишком узкие виски для старика и челюсть слабая… в смысле – была слабая.
– Ну-ка, брось и его тоже, – попросил Вильям.
– Что, разобрало? – усмехнулся травник.
Череп хрястнул в камень, словно колотушка, покатился и остался лежать. Неровный бурый купол зазмеился трещиной, звездой проглянула дыра. Осколки кости рассыпались вокруг.
– Запоминай, тебе наука, – Жуга наклонился и вытер руки пучком кладбищенской травы. – По молодости с головой что хочешь можешь делать, а вот с годами надо черепушку беречь.
– Это уж точно… – со вздохом согласился бард и машинально поправил повязку…
* * *
…повязку, постепенно съехавшую со лба на глаза, Вильям додумался поднять не сразу и некоторое время шарил по столу вслепую. Потом ругнулся и стал перематывать бинт. Второй стакан с грогом опустел. «Может, не стоило ему платить столько? – мимоходом подумалось Жуге. – Хотя чего я беспокоюсь… Пусть надирается. Ему ведь всё равно с нами не плыть. Надеюсь, что хоть с ним всё будет хорошо».
– Эк развезло парня, – укоризненно покачал головою Яльмар. – Дай ему пивка, пусть освежится.
Как раз в этот момент, будто подтверждая слова викинга, Вильям не удержал кошель. Кружочки серебра рассыпались со звоном. Вильям, чертыхаясь, полез под стол и принялся выискивать их среди грязной соломы. Вылез, вытер руки, завязал кошель и потянулся за кружкой.
«Нет, – подумал травник, – всё-таки зря я ему столько уплатил. И всё-таки, зачем он так много пьёт?»
В глазах Вильяма проступала пьяная решимость. Жуга украдкой огляделся. Всё было спокойно, только дрыхнувший возле камина оборванец убрался из таверны от греха подальше. Сигурд с Хельгом в молчании цедили пиво, Ашедук затеплил трубку. Магнус вместе с братом отказался идти. Чересчур приметный Орге тоже не решился сунуться в корчму, да и Тил предпочёл остаться с Риком, дабы чего не вышло. Жуга и сам неодобрительно расценивал этот поход за выпивкой, но уж больно опостылела холодная еда.
И всё же, слишком подозрительной была корчма под якорем, да и стояла на отшибе. Одинокого путника здесь запросто могли настигнуть нож или стрела…
* * *
…стрела была самая прямая и самая сбалансированная из всех, которые видел травник. Помимо прямоты, от других стрел эту отличал наконечник. Тот самый, Рудольфов.
Травник опустил стрелу. Поднял взгляд на барда.
– Ну и чего ты хочешь от меня?
– Я э-ээ… Видишь ли, – Вильям