Секреты, скрытые в шрамах - Эстрелла Роуз

чем-то своем, уставив взгляд в одной точке и несколько секунд не говоря ни слова. А потом Терренс осматривается по сторонам и слегка хмурится.

— Слушай, а разве Наталия уже ушла из дома? — задается вопросом Терренс.

— Наталия? — удивленно переспрашивает Ракель, окидывает взглядом всю гостиную и слегка хмурится. — Странно… Она же была здесь… По крайней мере, во время драки она была со мной… Но в какой-то момент я забыла про нее и… Больше не видела ее…

— Значит, она ушла во время или после драки…

— Да, но как она смогла уйти так, что никто из нас ничего не заметил? — Ракель быстро встает с дивана и начинает ходить по всей гостиной.

— Мы могли быть настолько увлечены разговором с мистером МакКлайфом-младшим, что не заметили, как она уходила, — тоже встав с дивана и начав осматриваться вокруг себя, предполагает Терренс. — Похоже, что она до смерти испугалась этого психа и ушла подальше от него, лишь бы не попасться ему под горячую руку.

— Э-э-э… Нет… Я не думаю, что она ушла… Наталия все еще может быть здесь…

— Здесь? — Терренс слегка хмурится и быстро подходит к Ракель. — Почему ты так думаешь?

— Ее сумка и телефон лежат на журнальном столике. Смотри! — Ракель указывает на столик напротив дивана, на котором лежат коричневая сумка Наталии и золотой смартфон. — Она как раз положила сумку сюда, когда пришла. Я это точно помню.

— Значит, она еще здесь. Пожалуй, стоит осмотреть весь дом и спросить служанок, не видели ли они ее. Вдруг она ушла к ним и сейчас скрывается у них.

— Нет… Кажется, я знаю, где она может быть…

— Знаешь?

— В ванной комнате. — Ракель замолкает на пару секунд. — Наталия впала в сильную истерику после того, как Эдвард не прикончил ее. Видно, что у нее был нервный срыв, ибо она плакала без остановки. Ее как будто прорвало после столь долгого молчания.

— Думаешь, она…

— Пошли посмотрим… Не дай бог она что-нибудь с собой сделает!

Решив не ждать реакции Терренса, Ракель быстро направляется в ванную комнату, где, по ее мнению, должна быть Наталия. Мужчина следует за девушкой спустя пару секунд спустя, но где-то на середине пути, он слышит внезапный телефонный звонок стационарного телефона, на который решает ответить, решив, что это может быть важно.

***

И Ракель оказывается права, ибо Наталия действительно находится в ванной комнате, сидит на холодном полу и заливается слезами. Столь серьезная между ней и Эдвардом стала последней каплей в чаше ее терпения. Девушка окончательно сломалась и больше не может скрывать свои эмоции, которые она пыталась контролировать, чтобы не психануть еще раньше. Где-то в глубине души она понимает, что ей нужен кто-то, кто смог бы поддержать и выслушать ее. После произошедшего ею еще больше овладело желание наложить на себя руки. Наталия буквально захлебывается своими слезами и не может сказать ни единого слова, чувствуя себя очень плохо как морально, так и физически. Ее тушь продолжает стекать по ее лицу и портить красивое, но немного исхудалое лицо. Однако ей все равно, и она только больше размазывает ее по лицу, когда пытается вытереть слезы. Кроме того, блондинка чувствует сильную слабость во всем теле, и ей с трудом удается стоять на ногах. Именно поэтому она сейчас сидит на полу и не вставала с тех пор как пришла сюда.

Заливаясь горькими слезами, сильно трясясь и чувствуя, как все ее тело напряжено, Наталия ощущает себя маленькой беспомощной девочкой, которая не знает, что делать в ужасной, незнакомой для нее ситуации. И она знает точно, что больше не хочет видеть Эдварда, под давлением которого она призналась в своей измене. Ей наплевать, что она еще любит его. Ее обида гораздо сильнее, чем нежная любовь, что принесла ей огромную боль и много страданий. Впрочем, это оказывается не самой простой задачей…

Наталия какое-то время сидит на холодном плиточном полу белого цвета, упираясь коленями в лицо, издавая громкие всхлипы и прислоняясь спиной к глянцевой светло-синей плиточной стенке. В просторной ванной находятся большая белоснежная ванна, раковина зеркало, несколько шкафчиков для шампуней, бальзамов и прочих средств для лица, тела и волос, и пару-троек галогенных лапочек на потолке, что освещают это место при включенном свете. Однако сейчас в дневное время суток здесь светло, ибо сюда попадает свет из небольшого окошка, откуда нельзя увидеть ничего, кроме густых и толстых деревьев.

Но потом горько заливающаяся слезами и дрожащая не то от страха, не то от слишком огромного шока девушка слышит, как незапертая дверь в ванной комнате открывается, но не поднимает своего взгляда и продолжает прятать лицо руками и издавать громкие всхлипы. На пороге показывается Ракель, которая округляет глаза и прикрывает рот рукой, приходя в ужас от внешнего вида своей измотанной и ужасно бледной подруги. Она колеблется пару мгновений, а затем уверенно проходит в ванную комнату и опускается на колени перед блондинкой.

— Наталия, дорогая… — с ужасом во взгляде шепчет Ракель, притягивает к себе плачущую Наталию и крепко обнимает ее, мягко поглаживая по голове и спине. — Все хорошо, подружка, не надо плакать…

— Я больше не могу… — дрожащим голосом произносит Наталия, крепко обняв Ракель так, будто не хочет, чтобы она ушла. — Не могу, Ракель… Мне плохо…

— Успокойся, моя хорошая, все хорошо.

— Не бросай меня, Ракель… — Наталия руками вцепляется в джинсовую жилетку Ракель и утыкается лицом в плечо своей подруги. — Прошу, не оставляй меня одну… Я не хочу оставаться одна… Мне очень плохо… Тяжело…

— Не волнуйся, милая, я с тобой, — мягко отвечает Ракель, гладя плачущую и дрожащую Наталию по голове. — Я ни за что не брошу, кто бы что ни говорил. Обещаю…

— Мне очень плохо… — Наталия немного отстраняется от Ракель и смотрит на нее красными, заплаканными глазами. — У меня больше нет сил так жить… Я не могу…

— Ты сильная девушка, ты сможешь справиться с этим. А рядом с тобой будут твои самые близкие люди. Обещаю, мы все поможем тебе. Даже если ты не хочешь принимать нашу помощь.

— Все безнадежно… Слишком… Я… Я хочу умереть… — Наталия крепко берет Ракель за руки. — Я хочу умереть, Ракель… У меня больше нет смысла жить… Я хочу умереть.

— Господи, что ты такое говоришь? — широко распахнув глаза и почувствовав, как у нее на секунду замирает сердце, ужасается Ракель. — Нет! Нет, Наталия, нет! Даже думать об этом не смей!

— Зачем мне жить на этом свете? Зачем на что-то надеяться и чего-то ждать? В моей жизни все равно