30 чашек кофе - Анна Евдо

Он закатил глаза, демонстративно развернулся и удалился к себе в комнату. Настя посмотрела ему вслед и обратилась к Вере Григорьевне:

— Дайте мне пять минут, пожалуйста, — не дожидаясь ответ, она подхватила отставленные стаканы с кофе и направилась к нему.

Он присел на кровать и смотрел, как она прикрывает дверь, проходит и опускается перед ним на корточки.

— Привет, — протянула ему бумажный стаканчик, глядя снизу вверх.

— Привет, — он принял кофе. — И прости за это мальчишеское недовольство.

Она улыбнулась глазами, сняла крышечку и сделала несколько вкусных глотков.

— Сначала кофейное приветствие.

Он открыл стаканчик и отпил. Она наблюдала за его кадыком. Поднялась, слегка опёрлась об его здоровую ногу и оставила легкое послевкусие, смешав их напитки на его губах.

— Я такая балда! — он непонимающе на неё уставился. — Я же привезла тебе сувенир из той поездки по сельским окрестностям. И совсем про него забыла!

Она достала из своей объёмной сумки холщовый мешочек и положила ему на колени.

— У тебя есть ещё одно лекарственное свойство, — он притянул её сесть рядом с собой. — Ты мой персональный индивидуально подобранный антидепрессант.

Он поцеловал её руку и вынул подарок. Плотно скрученный валик оказался мягким овальным плетеным ковриком.

— Ручная работа и смесь джинсовых тканей. Можно класть на стул, просто под ноги или…в гамак.

Он широко улыбнулся.

— Спасибо, мне правда очень приятно, что ты обо мне думала…

Раздался стук в дверь, и заглянула Вера Григорьевна.

— Ребята, вы меня извините, но нам пора.

Настя смутилась, понимая, что потеряла счёт времени. Павел начал подниматься.

— Тебе прописан физический покой, — мама положила руку ему на плечо, удерживая на месте, и переглянулась с вошедшими мужем и дочерью. — Вот как заставить его лежать?

Они все враз посмотрели на Настю. Она расправила покрывало, доставая подушку. Тихо-тихо шепнула ему на ухо «ради того, чтобы поскорее перестать лежать в постели одному?» и распрямилась. Он взглянул ей прямо в глаза и улёгся, удерживая её взгляд каким-то читаемым всеми, но понятным только им двоим обещанием.

Ноги сами следовали по заданному и ставшему привычным утреннему маршруту. Садик и кофейня. Вынужденно, но, словно как нечто само собой разумеющееся, расширившемуся до его квартиры.

Настя терпеливо ждала, не названивая дополнительно.

— Прости, что так долго, — виновато-гневный взгляд из-под насупленных бровей встретил её в дверях.

Она улыбнулась и поцеловала его в щёку.

— Я же знаю, что ты дома и временно в замедленном режиме. Привет!

Павел поймал её губы.

— Не увлекайся, — она с причмоком отстранилась, увидев недовольно дёрнувшийся кадык, и подтолкнула его в направлении комнаты.

Разулась, вымыла руки и зашла в спальню, где он показательно растянулся на кровати, глядя в потолок.

— Ты принял лекарства?

— Да, — пробурчал в ответ.

— Тогда держи кофе, — она не подала виду, что хочет рассмеяться на его настрой буки. — Что решил по уколам и перевязке?

— Договорился с платной клиникой неподалеку. На дом будет приходить процедурная сестра, — он скосил глаза, наблюдая, как она расставляет стаканы на тумбочке.

— Могу помочь с перевязкой и компрессами, — она добавила сахар в его кофе и тщательно перемешивала пластиковой палочкой, пряча улыбку.

— Не противно? Там всё выглядит пока не очень, — он скривился.

— Дурачок! — она присела рядом, насмешливо показывая глазами подтянуться повыше. — Я уже видела самое неприглядное, если помнишь. Теперь, думаю, должно быть явно лучше. Главное, что не задело артерию, — серьезно добавила она.

— Ты этого тогда испугалась? — он сел, упираясь в спинку кровати и накрывая своей ладонью её руку, протягивающую ему стаканчик.

— Я всего тогда испугалась, — она убрала под себя одну ногу. — Но этого в особенности, не представляя, что делать, чтобы не дать тебе истечь кровью до приезда скорой. И про лёгкие, которые могли поранить рёбра, я столько успела передумать…

Он потянул её ближе к себе.

— Ты удивительная. Абсолютно удивительная. Ты была такой собранной и решительной, что никак нельзя было догадаться, что ты испугана.

Она выдохнула и подняла свой стаканчик, чокаясь с ним.

— Так что не ной, всё обошлось не лучшим образом, но и далеко не самым худшим!

Он усмехнулся, тут же поведя правым плечом, слегка меняя положение.

— Я уже говорила, что шрамы мужчин действительно украшают. Так что показывай свой заслуженно-незаслуженный трофей.

Настя сходила в ванную за бинтом, пока он стягивал штаны и накидывал на себя угол покрывала.

Она ловко разбинтовала его ногу, добравшись до присохших нижних слоев.

— Продолжаешь нагружать, раз столько сукровицы? — покачала головой, взглянув на него.

Он поджал губы.

— В туалет же мне нужно ходить и хотя бы по квартире передвигаться.

Она развела в тёплой воде фурацилин и осторожно промочила бинт, сняв остатки. Швов получилось прилично. Не торопясь, осмотрела края, обработала тем же дезинфицирующим раствором и подула, подсушивая, но прекратив, когда заметила мурашки на его коже.

— Пусть подышит, и наложу свежую повязку, — потянулась к его свободной футболке, собравшейся гармошкой на животе. — Давай пока намажу твои многострадальные рёбра. Сильный отёк был?

Он перехватил её руки.

— Насть, пусть их Мишка, мама, медик, да хоть сам чёрт обработает.

— Не доверяешь? — она внимательно посмотрела в его расширившиеся зрачки.

— Себе, — просипел он, перебирая пальцами по её запястьям. — Шатёр сейчас из покрывала поставлю и сам же в нём задохнусь, — ударил кулаком по матрасу, выпуская её руки.

Она непроизвольно начала опускать взгляд, но тут же вернула его к лицу и кивнула.

— Рана выглядит неплохо, — голос подвёл, прозвучав глухо. Она прочистила горло, тихонько кашлянув. — Когда обещают снять швы?

— На десятый день, если не будет нареканий, — ответил он. — Кстати, шрамы при спасении вполне похвальны и для женщины.

— Они уродливы для женщины и провоцируют слишком много ненужных вопросов, — она раскрыла новую упаковку с бинтом. — Если женщина не воин, то её может украсить только один шрам — от кесарева сечения. Им можно гордиться.

— У тебя такой есть? — спросил и осёкся.